[1027]. Лишь после того, как по предложению Аплока агентурная разведка дивизии была отделена от войсковой и доверена партийному работнику, она стала развиваться. По мнению другого слушателя академии, А.Г. Васильева, назначенного помощником начальника штаба бригады по разведывательной части, его должность – «это ни больше, ни меньше как писарь по оперативной части при полковом адъютанте»[1028]. По свидетельству слушателя, работа на этой должности занимала у него 10 минут в день, а все остальное время командир был предоставлен самому себе. Сравнивая свою работу в Первую мировую и в Гражданскую войну, Васильев отмечал, что в мировую войну составлял по восемь разведсводок в сутки, а теперь, несмотря на нехватку генштабистов, составляет только одну.
По данным на осень 1919 г., разведорганы 12-й армии были переполнены анархистами[1029]. Из разведотделения штаба 1-й армии весной 1919 г. был похищен список сотрудников, засланных в тыл белых под Оренбургом. Вскоре документ оказался у противника и был опубликован, что поставило под угрозу жизни агентов. Вследствие этих событий в штабе армии возникла атмосфера подозрительности и шпиономании. Как результат – бессудный расстрел членом РВС армии О.Ю. Калниным одного из работников штаба, совершившего не заслуживающий такой кары проступок[1030].
Еще более скандальная ситуация произошла в 1918 г. в разведывательном отделении штаба Южного фронта. Под арестом оказался начальник отделения З.Б. Шостак, который был активным участником заговора Р.Б. Локкарта и обвинялся в передаче военных сведений голландскому корреспонденту Л. Грондайсу, связанному с белыми[1031], а также в снабжении контрреволюционеров документами от высших советских учреждений. Помощник Шостака, бывший юнкер Н.В. Бодак, также был арестован. По постановлению Особого отдела Южного фронта Шостака и Бодака расстреляли[1032]. Впрочем, в этом деле больше вопросов, чем ответов.
Вместе с тем некоторые руководители военной разведки назначались в РККА с учетом их специализации и личных предпочтений. Так, например, агентурной разведкой 1-й стрелковой дивизии 7-й армии, действовавшей против финнов, ведал военный комиссар дивизии, известный финский большевик Э.А. Рахья. Впрочем, его критиковали за то, что он все внимание обратил на Финляндию и не занимался Мурманом[1033].
До конца 1919 г. агенты-ходоки были основной единицей советской агентуры, некоторые переходили через линию фронта по многу раз[1034]. Но сведения агентов-ходоков были отрывочными и поступали нерегулярно. К множеству трудностей в их работе прибавлялось слабое взаимодействие с фронтовыми штабами и органами ЧК, нередко препятствовавшими пропуску агентов во вражеский тыл. Однако помимо них имелись и резиденты в белом тылу. В частности, весной 1920 г. регистрационное отделение штаба 13-й советской армии создало резидентуру в Севастополе, получавшую ценные сведения из Морского управления белых[1035]. Кроме военной разведки, в белом тылу большевики имели разветвленную сеть местной партийной агентуры, деятельность которой в основном сводилась к осведомлению советского руководства, агитации и мелким диверсиям[1036]. Помогали красным также многочисленные партизанские отряды и банды в белом тылу, однако вопрос координации их деятельности с советским центром остается открытым.
Разведчики из числа бывших офицеров порой своими действиями подтверждали недоверие к ним со стороны чекистов и комиссаров, поскольку нередко переходили к белым. В 1919 г. при оставлении красными Украины к белым бежал В.А. Срывалин – бывший руководитель агентурного отделения агентурного отдела Региструпра. Причины, толкнувшие его на бегство, неизвестны. Возможно, свою роль сыграли необоснованные аресты его однокашников, производившиеся в 1919 г. Известно, что подобные действия чекистов вызывали неприятие у Срывалина[1037].
Как водится, среди разведчиков встречались и беспринципные любители легкой наживы, стремившиеся заполучить казенные средства. Особенно легко так могли поступать иностранцы. Например, венгерский интернационалист, инженер Сатке получил 1500 руб. на подпольную работу в белом тылу, но, перейдя линию фронта, скрылся с деньгами.
В июне 1919 г. Региструпр был реорганизован – теперь в нем было три отдела – сухопутный и морской агентурные и военно-цензурный. В сухопутном агентурном отделе имелись четыре отделения – Северное, Западное, Ближневосточное и Дальневосточное. После С.И. Аралова летом 1919 г. Региструпр возглавил близкий В.И. Ленину партийный деятель С.И. Гусев (Я.Д. Драбкин), не имевший опыта разведывательной работы. Затем началась череда кадровых перестановок. В общей сложности только в 1919–1921 гг. на посту начальника Региструпра сменилось шесть человек. Кадровая чехарда наблюдалась и на нижестоящих должностях. Постепенно военспецы-генштабисты вследствие арестов или увольнений оказались вытеснены с руководящих постов. Это не было случайностью, поскольку большевистское руководство взяло курс на построение военной разведки не по профессиональному, а по классовому принципу. Такой подход вел к снижению результативности работы[1038]. Тем не менее в сложившейся в дальнейшем системе военных представительств за рубежом военспецы-генштабисты продолжали играть определенную роль.
В докладе о деятельности Региструпра осенью 1919 г. говорилось об отсутствии должного взаимодействия военной разведки и Особых отделов. В частности, было отмечено, что «одной из серьезных причин, объясняющих крупные недостатки в работе разведки, является следующее. Особые отделы, как организация контрразведки, тесно соприкасаются с работой нашей – разведывательной. Тем не менее до сих пор Особые отделы как в центре, так и на местах не только не обслуживали разведку, но тормозили ее работу. Арестовывали и месяцами держали в тюрьмах наших агентов при переходе ими фронта, не обращая внимания на документы, выданные Регистрационным управлением. Не шифрованными телеграммами запрашивали Регистрационное управление, прося подтверждения, что действительно ли такой-то (фамилию, кличку и назначение, очевидно, выпытывали у агента в тюрьме) посылается Регистрационным управлением туда-то, и этим уже проваливали все дело…»[1039]
Помимо Региструпра в Полевом штабе РВСР функционировал разведывательный отдел (затем – разведывательная часть) оперативного управления, ведавший войсковой и агентурной разведкой, во главе которого стояли военспецы – с 15 августа 1919 г. Б.М. Шапошников, а с конца 1919 г. К.Ю. Берендс.
По советскому художественному фильму «Адъютант его превосходительства» широкую известность приобрела переосмысленная художественными средствами история личного адъютанта командующего Добровольческой армией белых генерала В.З. Май-Маевского – П.В. Макарова. В действительности Макаров не был столь успешным разведчиком, как его кинематографическое воплощение – П.А. Кольцов. Более того, в показаниях на следствии в 1937 г. он вообще не упомянул о какой-либо своей разведывательной работе[1040].
Свежее дыхание в разведывательную деятельность вдохнуло создание в марте 1919 г. в Москве Коммунистического интернационала (Коминтерна), в результате чего большевистское руководство смогло приобрести обширную агентуру по всему миру. Разведка Коминтерна тесно сотрудничала с Региструпром. Важнейшей особенностью разведки Коминтерна был тот факт, что многие разведчики занимались такой деятельностью добровольно, вследствие глубокой идейной убежденности в справедливости и правильности коммунистических идей, веры в грядущую мировую революцию. Этот фактор предопределил колоссальные успехи советской внешней разведки на протяжении значительной части ХХ в. Сломить или перевербовать таких агентов было практически невозможно. Деятельность Коминтерна оказала громадное влияние на мировую историю и во многом способствовала крушению колониальных империй[1041].
В 1920 г. советская военная разведка была уже достаточно развитой и сформировавшейся структурой, обладавшей определенными успехами. Разведчики анализировали белогвардейскую прессу, изучали положение в Закавказье, Турции, европейских странах. Активно велась радиоразведка, устанавливались позывные белогвардейских радиостанций и перехватывались их сообщения[1042]. С января 1920 г. в Региструпре было по новому штату четыре отдела – мобилизационный, оперативный, информационный и хозяйственно-финансовый, позднее добавился общий отдел. К 1921 г. в управлении числилось 275 сотрудников. В апреле 1921 г. Региструпр и разведывательная часть оперативного управления Штаба РККА были объединены в Разведывательное управление Штаба РККА (Разведупр), которое возглавил А.Я. Зейбот.
После завершения широкомасштабной Гражданской войны в руководство военной разведкой пришли новые люди. Помощником начальника Разведупра в мае 1921 г. стал бывший капитан А.И. Кук – выпускник ускоренных курсов Военной академии. Именно Кук стоял у истоков создания советской военной разведки в ее полноценном виде.
Изменились и задачи военной разведки. Работа в белом тылу уходила на второй план, а на первое место выходила гораздо более трудная, требующая знания иностранных языков, высокой квалификации и интеллектуальных способностей работа за рубежом. Эта работа была начата в 1919 г., а уже на следующий год советская военная разведка действовала практически во всех сопредельных государствах. По данным на 1920 г., агентурные сети военной разведки имелись в 18 государствах, включали 77 резидентур и 51 отдельного агента