[1075]. Одним из отрицательных последствий перехода контрразведки к чекистам стало приоритетное внимание к проявлениям нелояльности среди бывших офицеров, ставших военспецами в РККА, из-за чего создавалась нездоровая обстановка подозрительности, а борьба со шпионажем страдала. С другой стороны, контрразведчики теперь не были скованы ведомственным корпоративизмом. В результате новая система заработала и прижилась. Стали создаваться Особые отделы на фронтах, где ими руководили большевики-подпольщики, обладавшие опытом борьбы со спецслужбами старой России.
Несмотря на все противоречия, имели место случаи попадания особистов под влияние более образованных и квалифицированных штабных работников. Например, такая ситуация произошла во взаимоотношениях между профессиональным дореволюционным разведчиком, бывшим генерал-майором А.А. Самойло, командовавшим 6-й отдельной армией на Севере России, и работниками Особого отдела армии[1076]. Опасаясь безграничных полномочий Особого отдела ВЧК, большевистское руководство старалось держать новый орган под тщательным контролем. В частности, с мая 1919 г. Особый отдел должен был предоставлять ЦК (И.В. Сталину или Оргбюро) еженедельные доклады[1077]. Кроме того, Особые отделы фронтов и армий с 13 мая 1919 г. получили двойное подчинение ВЧК и РВС (подчинялись одному из членов).
Особый отдел ВЧК старательно обслуживал большевистскую верхушку. Именно с этой точки зрения следует рассматривать, например, так называемое дело Полевого штаба РВСР, в ходе которого летом 1919 г. чекистами были арестованы высшие руководители военного ведомства, в том числе главком И.И. Вацетис и начальник Полевого штаба Ф.В. Костяев. Аресты по этому сфабрикованному делу были вызваны подковерной борьбой и интригами в партийном руководстве и непосредственно в окружении большевистского лидера В.И. Ленина и привели к смене кадров в высшем военном руководстве страны, а также несколько ослабили позиции Л.Д. Троцкого в военном ведомстве.
Первым председателем Особого отдела стал старый большевик, друг В.И. Ленина М.С. Кедров. Назначение это было не случайным и свидетельствовало о том, какую важную роль придавал новому органу большевистский лидер. Однако Кедров, не имевший никакой подготовки к порученной работе, оказался не на высоте. Вместо организационной и административной работы он предпочитал лично участвовать в арестах, обысках и допросах. Председатель РВСР Л.Д. Троцкий обоснованно обвинял Кедрова в самоуправстве, арестах ответственных военных деятелей без согласия и даже уведомления РВСР и дезорганизаторских действиях, причем подобным волюнтаризмом Кедров славился еще в 1918 г.[1078] Ситуацию усугубляло то, что Кедров стремился к самостоятельности в рамках как военного ведомства, так и ВЧК, конфликтовал не только с Троцким, но и с председателем ВЧК Дзержинским. В итоге 18 августа 1919 г. Кедров был заменен Дзержинским[1079]. В 1920 г. отдел возглавил В.Р. Менжинский. Видную роль в нем играл и бывший прапорщик И.П. Павлуновский, ставший при Дзержинском заместителем начальника Особого отдела ВЧК.
Интересно, что Особые отделы и органы военного контроля занимались не только контрразведывательной деятельностью, но и разведкой (например, на территорию Персии в 1919 г. забрасывались агенты Особого отдела штаба Закаспийского фронта и закаспийского бюро военного контроля[1080]), что отражало недостаточную степень разделения этих направлений в период Гражданской войны[1081].
Советская контрразведка и другие спецслужбы постепенно приобретали опыт и добивались значительных успехов. Расцвет контрразведки был связан с приходом в руководство Особого отдела ВЧК, а затем контрразведывательного отдела ГПУ-ОГПУ (выделен в 1922 г. из Особого отдела) А.Х. Артузова (Фраучи) – племянника высокопоставленных большевистских работников М.С. Кедрова и Н.И. Подвойского. Высокое родство сыграло свою роль в стремительном карьерном росте Артузова (первоначально в ноябре 1918 – январе 1919 г. он оказался на службе в отделе военного контроля Реввоенсовета Республики, где, видимо, не столько занимался контрразведкой, сколько помогал своему дяде Кедрову в борьбе с этим конкурирующим органом), однако он обнаружил и большие способности в сфере разведки и контрразведки, далеко превзойдя действовавшего примитивными методами Кедрова.
Именно Артузов, занявший в 1921 г. пост заместителя начальника Особого отдела ВЧК, руководил борьбой с польской военной разведкой – главным и наиболее серьезным противником советских контрразведчиков в тот период. Летом 1920 г. в Москве был захвачен резидент польской разведки поручик И. Добржинский, который выдал более десяти своих агентов[1082]. Разумеется, часть из них была принуждена к сотрудничеству с ВЧК. В результате операции было предупреждено убийство поляками командующего советским Западным фронтом М.Н. Тухачевского. В ходе дальнейшей оперативной игры были ликвидированы несколько групп польских агентов, заброшенных на советскую территорию осенью 1920 г., затем уничтожена польская агентурная сеть на Украине. За ликвидацию польских шпионов Артузов был награжден орденом Красного Знамени.
Операции стали отличаться значительной дерзостью и решительностью, возросли профессионализм и оперативное искусство их организаторов. В то же время, как и ранее, чекисты предпочитали действовать на упреждение, провоцируя и устраняя реальных и потенциальных противников режима, практиковались террористические методы, стали применяться убийства оппонентов за пределами Советской России. В начале февраля 1921 г. в результате совместной операции военной разведки и ВЧК группой наемных боевиков в Западном Китае был убит атаман Оренбургского казачьего войска генерал-лейтенант А.И. Дутов, готовивший вторжение на советскую территорию[1083]. Была предпринята не увенчавшаяся успехом попытка уничтожить и наиболее авторитетного руководителя белой военной эмиграции – главнокомандующего Русской армией генерал-лейтенанта П.Н. Врангеля. 15 октября 1921 г. итальянский пароход «Адриа», совершавший рейсы в Советскую Россию, протаранил яхту Врангеля «Лукулл» на Босфоре как раз в районе каюты генерала. По случайности Врангель тогда на судне отсутствовал (уехал за час до происшествия) и не пострадал[1084].
В 1921–1922 гг. чекисты с помощью своей агентуры ликвидировали ряд повстанческих отрядов на Украине, причем даже создавали фиктивные банды для выявления и ликвидации повстанцев[1085]. Выдающейся операцией советских контрразведчиков стал вывод на советскую территорию генерал-хорунжего армии Украинской народной республики Ю.И. Тютюнника, совершившего при содействии 2-го отдела Генштаба Польши несколько рейдов на территорию Украины. Операция была разработана в контрразведывательном отделе полномочного представителя ГПУ УССР под руководством 25-летнего бывшего прапорщика Н.Г. Николаева-Журида, который лично участвовал в переговорах с посланцем Тютюнника под видом представителя повстанческого комитета. В окружение Тютюнника были внедрены советские агенты, которые убедили его в возможности крупного антисоветского восстания на Украине. Операция длилась более года. Наконец, 17 июня 1923 г. Тютюнник с группой сторонников переправился через Днестр и был захвачен чекистами. В дальнейшем ОГПУ использовало Тютюнника в работе по разложению украинской эмиграции[1086].
Разумеется, этими операциями активность чекистов в 1920–1922 гг. не исчерпывалась. Советская республика находилась во враждебном окружении, а органы госбезопасности должны были противостоять иностранным спецслужбам практически всех сопредельных государств, в особенности на западной границе. Уже в 1922 г. была ликвидирована агентурная сеть латвийской военной разведки в Советской России, действовавшая с 1921 г. В том же 1922 г. контрразведчиками были раскрыты резидентуры эстонской военной разведки в Москве и Петрограде. Ряд успехов был достигнут и в борьбе с польской разведкой. В целях разложения белой военной эмиграции чекистам и военным разведчикам удалось склонить к возвращению в Россию одного из видных белых генералов – Я.А. Слащова, конфликтовавшего с Врангелем. Операция находилась на контроле у высшего руководства страны. В ноябре 1921 г. Слащов с группой соратников нелегально вернулся на Родину, был амнистирован и получил советское гражданство. Он не только передал советским спецслужбам ценную информацию о белой военной эмиграции, но и обратился к последней с призывом возвращаться в Россию. Под влиянием этих событий многие бывшие белые последовали примеру Слащова. Стоит отметить, что уже в 1921–1922 гг. чекисты готовили масштабную провокацию против белой эмиграции и иностранных разведок – операцию «Трест», растянувшуюся на многие годы и нанесшую тяжелый удар по активным кругам военной эмиграции. Организаторами операции стали чекисты Артузов, В.С. Кияковский-Стецкевич и В.А. Стырне. По итогам Гражданской войны 20 декабря 1922 г. Особый отдел был награжден орденом Красного Знамени.
На местах успехи контрразведчиков были гораздо скромнее, чем в центре, что связано с непрофессионализмом сотрудников и атмосферой шпиономании. Разумеется, в регионах тоже были успешные контрразведывательные операции и даже иногда крупные успехи[1087], но одним из основных способов отчетности региональных подразделений ВЧК-ОГПУ по окончании широкомасштабной Гражданской войны стала фабрикация дел о мнимых контрреволюционных заговорах, по которым репрессировались невиновные, но потенциально нелояльные граждане