.
Иногда на советскую территорию проникали целые банды. Получили распространение и диверсии. Однако фронтовая разведка белых работала не очень успешно. Так, например, тот факт, что одной из двух ударных групп советского Южного фронта командует бывший генерал В.И. Селивачев, стал известен разведке Донской армии лишь 9 (22) августа 1919 г., то есть в разгар операций, когда с момента назначения Селивачева прошло уже около трех недель[1172].
Важную роль в осведомлении белого командования играла сохранявшаяся с дореволюционных времен сеть военных агентов за рубежом. Работавшие на белых военные агенты занимались разноплановой деятельностью: собирали и анализировали материалы телеграфных агентств и прессы о Советской России, добывали информацию другими путями, содействовали формированию благоприятного для белых мнения в элитах соответствующих государств, боролись с большевистской агентурой. Например, генерал-лейтенант А.В. Геруа, служивший представителем ВСЮР в Румынии, содействовал переброске на белый Юг солдат и офицеров с других антибольшевистских фронтов, организовывал доставку белым вооружения, военной техники и прочего необходимого имущества. По его собственному свидетельству, Геруа смог воспрепятствовать снабжению из Румынии войск Украинской народной республики, наладил разведывательные связи с Россией[1173].
Как отмечал генерал А.И. Деникин, каждое местное «демократическое правительство» начинало свою деятельность в Гражданскую войну с создания контрразведки[1174]. Контрразведка белого Юга как единая структура сформировалась сравнительно поздно. Изначально же она была объединена с разведкой. Полковник С.Н. Ряснянский вспоминал о первых белых контрразведчиках: «С составом к[онтр]р[азведки] Добровольческой армии было работать очень легко в том отношении, что причисленные к ней офицеры, юнкера, а особенно женщины-прапорщики шли без разговоров на любое опасное предприятие, но зато опыта или специальных знаний у них совершенно не было, начиная с их начальника бывшего судебного следователя кап[итана] Капелька… а потому давать сложных задач им было невозможно»[1175]. По причине шпиономании свои контрразведывательные органы в инициативном порядке стали создаваться во многих воинских частях и при территориальных органах управления белого Юга. Разумеется, подобная практика вела к хаосу и разгулу произвола, причем беспринципность многих контрразведчиков отмечали сами белые.
Между тем на Юге оказались лучшие дореволюционные специалисты в этой области: генералы Н.С. Батюшин, К.И. Глобачев и Е.К. Климович, следователь В.Г. Орлов. Как и их коллеги в Советской России, не все старые специалисты в области разведки и контрразведки смогли работать по своей специальности. Нередко такие люди, в том числе из-за своей дореволюционной деятельности, оказывались не у дел или работали не по профилю (например, бывшие генералы В.Н. Клембовский и М.Д. Бонч-Бруевич у красных, генерал Батюшин у белых). За революционные годы жандармы и контрразведчики в обществе оказались дискредитированы, в результате чего либерально настроенный главком ВСЮР генерал-лейтенант А.И. Деникин старался не привлекать бывших жандармов на службу. Батюшин и Орлов замарались в фабрикации прогремевшего до революции заказного дела о шпионаже полковника С.Н. Мясоедова[1176], в связи с чем недоверие Деникина можно понять. Между тем только они обладали значимым опытом борьбы с революционным подпольем. Следование на поводу у общественного мнения не могло принести белым успехов. С другой стороны, и сами профессионалы не всегда стремились заниматься прежним ремеслом. Например, генерал Глобачев вспоминал, что старался избежать службы в белой контрразведке, так как она напоминала ему ЧК[1177].
Работа контрразведки осложнялась параллелизмом структур. Помимо ведавшего этим вопросом контрразведывательного отделения штаба главнокомандующего ВСЮР существовала контрразведывательная часть особого отделения отдела Генштаба Военного управления, которой с ноября 1918 по август 1919 г. руководил военный юрист, капитан А.С. Дмитриев, затем его сменил полковник Р.Д. Мергин. Особое отделение занималось заграничной военно-политической разведкой и контрразведкой. Помощником начальника особого отделения, а затем его начальником был полковник П.Г. Архангельский. Помощником начальника контрразведывательного отделения с конца ноября 1919 г. стал полковник А.Т. Гаевский. Контрразведка играла свою роль во внутренней борьбе в белом руководстве. По свидетельству полковника А.А. фон Лампе, П.Г. Архангельский «за спиной [генералов] Вязьмитинова и Лукомского вел паутину разведок и доносов в пользу [генерала] Романовского»[1178]. На то, что контрразведчики намеренно распускают о нем негативные слухи, жаловался в 1920 г. в своем письме главкому ВСЮР генералу А.И. Деникину генерал П.Н. Врангель[1179]. Контрразведывательные функции имел и пресловутый ОСВАГ – Осведомительное агентство белого Юга, в котором работали более 10 тысяч человек, а также ряд других структур[1180]. Некоторые сотрудники ОСВАГа оказались членами тайной организации «Анонимный центр», ставившей своей задачей подготовку монархического заговора против Деникина и его начальника штаба генерала И.П. Романовского[1181]. Одним из руководителей организации оказался генерал Батюшин. В руководстве белого Юга организация имела немало сторонников, среди которых были и руководители разведки и контрразведки белого Юга – начальник разведывательного отделения управления генерал-квартирмейстера штаба главнокомандующего ВСЮР полковник С.Н. Ряснянский и начальник контрразведывательного отделения отдела Генерального штаба Военного управления статский советник Орлов.
Свои органы разведки и контрразведки имели правительства казачьих войск. Нередко эти органы конкурировали между собой. Белой контрразведке хронически не хватало средств даже на жалованье штатных сотрудников, не говоря об агентуре. Подразделения контрразведки белых в ряде случаев представляли собой структуры полукриминального характера, где творился абсолютный произвол. Так, при официальной ревизии делопроизводства и деятельности контрразведывательного отделения штаба Кавказской армии в августе 1919 г. вскрылась отвратительная картина. Председатель ревизионной комиссии докладывал главнокомандующему ВСЮР А.И. Деникину, что «установлены случаи изнасилования казаками женщин, содержавшихся под стражей в контрразведке… лица, задерживаемые контрразведкой, подвергаются битью плетьми… причем этот способ наказания применяется не в виде исключения, а как система или для наказания… или же как способ добыть сознание у арестованного… Для разнообразия предлагают иногда одному задержанному бить другого… в некоторых случаях, как это было с Нестеровой и Поповой, битье плетьми полуобнаженных женщин производилось в присутствии многих офицеров… при этом под звуки гармоники… Отбираемое при обысках имущество поступало без описей… в отделение и здесь или расхищалось казаками… или же раздавалось офицерам отделения в определенном порядке… иногда же и по жребию»[1182]. Битье плетьми производилось с ведома полковника Б.И. Бучинского. Более 50 человек, попав в руки контрразведчиков, бесследно исчезли. Из доклада следовало и то, что при наличии в контрразведывательном отделении семи агентов для внутреннего наблюдения филеров для наружного наблюдения не было, разведки не велось, получить справку по какому-либо вопросу было невозможно, а денежная отчетность была настолько примитивной, что не позволяла обнаружить злоупотребления, если бы они имели место. Контрразведчиками не соблюдалась тайна розыска, были даже случаи выдачи пропусков на выезд из Царицына заведомым большевикам.
Это не был исключительный случай. В ноябре 1919 г. генерал-лейтенант А.С. Лукомский приказал арестовать и обыскать начальника екатеринославского контрразведывательного пункта есаула Щербакова и его спутницу артистку Лескову, подозревавшихся в хищении денег и драгоценностей[1183]. Адъютант начальника одесского контрразведывательного пункта в 1919 г. за 300 тысяч руб. продал большевикам списки сотрудников, за что был расстрелян, но восполнить нанесенный ущерб репрессии не могли[1184]. О том, что в белую контрразведку поступали на службу даже большевики, занимавшиеся провокациями и устрашением населения в целях дискредитации власти белых, писал осенью 1919 г. в своем докладе начальнику штаба главнокомандующего ВСЮР генерал-лейтенанту И.П. Романовскому полковник В.К. Манакин[1185]. Как отмечал генерал-лейтенант Е.И. Доставалов, «состав контрразведывательных отделений был самый пестрый. В одном он был однороден: на 90 % это были патентованные мерзавцы, садисты, люди легкой наживы с темным прошлым»[1186]. К примеру, начальник керченского контрразведывательного отделения капитан Стеценко был связан с криминалитетом, истязал арестованных и отбирал у них ценности[1187].
Командующий Добровольческой армией генерал П.Н. Врангель писал главнокомандующему ВСЮР генералу Деникину 9 (22) декабря 1919 г.: «Неудовлетворительная постановка контрразведки и уголовно-розыскного дела, работавших вразброд, недостаточность денежных для них отпусков и неудачный подбор сотрудников, все это дало большевистским агитаторам возможность продолжать в тылу армии их разрушительную работу»