«А раз так говорит Книга, — заканчивалось письмо, — то тут делать нечего, и придётся тебе, милая девочка, и вам, моряк Чарли, ещё раз посетить нашу страну. Я посылаю за вами транспорт поудобнее сухопутного корабля, и, пользуясь им, вы уж во всяком случае не окажетесь в плену у чёрного камня Гингемы.
Дальше шла приписка:
«Это письмо принесут в Канзас две гигантские птицы, но ты их не пугайся, Элли! Одна из них твоя старая приятельница Кагги-Карр».
Письмо упаковали в непромокаемый мешочек, который будет висеть на шее у Кагги-Карр. Виллина совсем было собралась увеличивать ворон, но спохватилась, что тогда им не выбраться из дворца. Пришлось выйти на открытый воздух.
Виллина пустила в ход своё колдовство, и две гигантские птицы взмыли в небо, напугав жителей Изумрудного города. Они сочли это предвестием нового несчастья, но когда узнали, что птицы полетели за Элли и моряком Чарли, то восторженно приветствовали Виллину.
А добрая фея помахала им рукой и исчезла. По закону она не имела права надолго покидать свою страну.
Вороны летели с поразительной быстротой. Остались позади Кругосветные горы и Великая пустыня, и внизу пошли населённые места. Когда Кагги-Карр впервые разыскивала Канзас, это стоило ей больших трудов. Но птицы наделены особой памятью, и теперь Кагги безошибочно держала нужное направление.
Всего несколько лётных часов понадобилось крылатым посланницам, чтобы оказаться в окрестностях фермы Джона Смита. Но было бы крайне опасно явиться туда среди бела дня. В лучшем случае чудовищные птицы могли напугать до полусмерти обитателей фермы, а в худшем получить в бок заряд картечи из охотничьего ружья дядюшки Джона.
Поэтому Кагги-Карр и её спутница присмотрели неглубокий овраг в нескольких милях от фермы и залегли там до ночи. А когда на фермах погасли огни, и всё угомонилось, вороны опустились у крыльца Элли. Карр-Карайя перетёрла клювом завязки у мешочка с письмом, висевшего на шее тётки, и мешочек упал возле крылечка.
После этого гигантские птицы вернулись в овраг. Но они проголодались, а ждать свидания с Элли предстояло до следующей ночи, поэтому они принялись разыскивать съестное. Это съестное явилось им в виде дынного поля дядюшки Мэтью. Вороны произвели на нём неслыханные опустошения.
Обнаружив утром грабёж, дядюшка Мэтью обвинил в нём мальчишек с ближней фермы, и между соседями завязалась долгая вражда.
Как могут приходить письма
Наступило утро. В это утро одноногий моряк Чарли Блек должен был покинуть ферму своего шурина. Всё было готово для дальнего пути: рюкзак уложен, дорожная сумка наполнена свежей провизией, деревяшка, заменяющая ногу, подбита кожаной подмёткой.
После сытного завтрака началось прощание. Оно не было грустным. Дело в том, что Чарли Блек собирался уезжать на океан уже в течение трёх месяцев. Но в каждый из этих девяноста дней, поддавшись просьбам и поцелуям Элли, моряк скидывал с плеч рюкзак, возвращал сумку с провизией сестре Анне и откладывал уход до следующего дня.
— Заметь, Элли, это уже в последний раз! — говорил он, сурово хмуря брови.
— Конечно, в последний, самый-самый распоследний! — лукаво улыбалась девочка.
В этот день процедура прощания проходила, как обычно. Чарли уже взялся за лямки рюкзака, но вдруг общее внимание привлекла собачья драка. Пёсик Тотошка яростно сражался с соседским Гектором из-за какого-то бесформенного запылённого предмета. Гектор успел овладеть этим предметом, но отважный Тотошка вцепился ему в правую заднюю лапу и не позволял противнику удрать.
В ссору вмешалась Элли и вырвала спорную вещь из зубов Гектора.
Вещь оказалась мешочком из плотной материи, не очень пострадавшей во время драки. Мешочек стягивала оранжевая завязка. У Элли ёкнуло сердце.
— Дядя Чарли, это не простой мешочек, — прошептала она.
Понятно, моряк мгновенно забыл про отъезд, сбросил рюкзак, и все вернулись в дом. Элли, трепеща от волнения, развязала тесёмку и вынула из мешочка слегка помятый лист плотной бумаги, кругом исписанной дрожащим, но чётким почерком.
Все поняли, что присутствуют при начале необыкновенных событий. Письмо, доставленное не почтальоном из соседнего городка, не в конверте с маркой, а появившееся так загадочно…
— Элли, — вне себя от волнения крикнул моряк, — клянусь черепахами Куру-Кусу, — это письмо из Волшебной страны!
— Ты прав, дядечка Чарли, оно от Виллины, — ответила поражённая девочка, взглянув на подпись.
— Читай! — приказала мать.
И письмо было прочитано при глубочайшем внимании слушателей.
Когда Элли кончила, наступило томительное молчание. Первой заговорила миссис Анна. Она долго и горячо проклинала Гингему и посланный колдуньей ураган, который унёс её дорогую девочку в эту злополучную Волшебную страну, где она приобрела друзей, может быть, и хороших, но имеющих удивительную способность попадать в беду, и почему-то из этой беды их обязательно должна выручать её дорогая девочка. Вот уже дважды исчезала её дорогая девочка на долгие месяцы, а она, мать, переживала тяжёлое время отчаяния и надежды…
— Почему эти несчастные не написали своё письмо кому-нибудь другому? — убеждённо, хотя и нелогично, воскликнула миссис Анна. — Мало ли народу у нас в Канзасе? Вот хотя бы мальчишки соседа Дирка Томсона…
— Мамочка, — робко возразила Элли, — ты забываешь, что в Волшебной стране не знают никого, кроме меня. И потом в Книге написано, что именно мы с дядей Чарли должны выручить Страшилу и всех остальных…
— Книга, книга! Что мне твоя книга?
Миссис Анна обрушилась на Книгу, предсказания которой назвала чушью, а потом перенесла огонь на брата, так как по выражению его лица догадалась, что он не прочь отправиться навстречу новым приключениям.
— Это ты в нашей семье всесветный бродяга! — раздражённо кричала миссис Анна. — Почему я спокойно сижу на ферме, а не скитаюсь по океанам, не попадаю в плен к язычникам, не отправляюсь в неведомые страны со взбалмошными девчонками на выручку соломенных и железных людей?
На такой вопрос трудно было ответить, и Чарли промолчал, зная, что когда сестра вдоволь выговорится, с ней легче будет толковать. Так оно и получилось. Миссис Анна умолкла, утомлённая, и Элли стала к ней ласкаться.
— Подумай, мамочка, — говорила Элли, — теперь дело идёт не о судьбе Страшилы, а о многих сотнях несчастных жителей Изумрудного города. А ведь они — отцы семейств, у них жёны и дети. Ах, если бы ты видела детей Волшебной страны! Какие они маленькие и миленькие… Они похожи на чудесных живых куклят… И они такие ласковые и послушные!
Элли долго уговаривала мать. Она доказывала, что теперь, благодаря волшебству Виллины, путешествие в Волшебную страну будет быстрым и безопасным. А уж когда они окажутся там, то не дадут себя в обиду подземным королям. Она с восхищением перечитала то место из письма, где Виллина описывала страшный бой звериной армии с войском захватчиков и позорное бегство солдат семи королей на драконах, преследуемых хищными птицами.
— Ну, подумай, мамочка, с такими союзниками мы совершим чудеса! И потом — ведь прошлый раз Железный Дровосек был в плену, а теперь он на свободе. Если бы ты видела, какой он силач!
Как и следовало ожидать, миссис Анна поддалась на уговоры и согласилась отпустить дочь, но только в последний раз, строго добавила она.
— Ну, конечно, мамочка, это будет последний, самый-самый распоследний! — горячо заверила Элли, а в глазах её зажглись лукавые огоньки, и она переглянулась с дядей.
Слово матери явилось решающим, и фермер Джон не стал прекословить. Он считал, что истинная дружба обязывает ко многому.
И когда вопрос о новом путешествии в Волшебную страну был решён положительно, обитатели фермы задумались над тем, как письмо очутилось в зубах у Гектора. Элли высказала верное предположение.
— Если вороны так велики, как об этом пишет добрая фея, то они побоялись явиться к нам днём и подбросили это письмо ночной порой. А противный Гектор вечно вертится возле нашего дома. Утром он нашёл мешочек и стащил бы его, если бы не умник Тотошка.
Услышав похвалу, Тотошка радостно гавкнул: он знал, что, отправляясь в новый путь, Элли не оставит его дома.
— Теперь надо дать знать Кагги, что письмо получено. Как это сделать? Ага, догадалась! Я повешу на флюгер свою косынку. Кагги хорошо её знает.
Весь остальной день Элли провела в лихорадочном ожидании. Волновался и моряк Чарли, хотя старался не показывать вида. Он пересмотрел свой знаменитый рюкзак и уложил туда всё, что, по его мнению, может пригодиться для войны с подземными королями. Зная, с каким грозным противником придётся иметь дело, Чарли Блек взял пару пистолетов с достаточным запасом пуль и бочонок пороху.
— Если понадобится проделывать ход в Пещеру, такой запас нам пригодится, — бормотал моряк, укутывая бочонок в непромокаемую материю.
Ночью никто не спал. Все лежали одетые с сильно бьющимися сердцами. И вот в воздухе послышался сильный шум, как будто летели тысячи голубей. За окном стали видны силуэты двух огромных птиц.
— Это они! — воскликнула Элли и выбежала на крыльцо.
За ней следовали отец с матерью, моряк Чарли и Тотошка. Пёсик со звонким лаем бросился на ворон, хотя был меньше их когтя.
Элли не могла определить, какая из двух гигантских птиц её любимица Кагги-Карр. Но та сама разрешила недоумение. В былое время она любила тереться около Элли в надежде, что девочка погладит её по спине. И теперь, забыв о своём огромном росте и весе, Кагги-Карр шагнула к Элли и сбила её с ног. Девочка полетела бы с крыльца, если бы её не подхватил отец. Тотошка укусил Кагги за лапу, а ворона смущённо каркнула, и звук её голоса пронёсся на милю вокруг.
— Молчи уж лучше, глупая, если тебя угораздило стать такой великаншей! — воскликнула Элли. — Тебе, конечно, хочется знать, на чём мы порешили с дядей Чарли, и отпускают ли меня папа и мама? Да, я позабыла, что у нас в Канзасе ты не можешь разговаривать. Так вот, слушай: мы отправляемся с вами в Волшебную страну…