Но в этот момент в укрепление влетела шестилапая кавалерия. Под безжалостными ударами вожаков звери рассвирепели, чуя кровь, они подминали воинов мощными лапами, кусали острыми зубами…
А на вал поднимались одна за другой новые волны бойцов: Мигуны, освобождённые невольники, рудокопы, крестьяне, литейщики, стеклодувы…
И Ментахо понял бесполезность дальнейшего кровопролития. Он отдал приказ сдаться, и воины семи подземных королей положили оружие.
Много разных событий
Ещё в то время, когда шёл воздушный бой между воронами и ящерами, Ментахо послал воеводу Фантроно с отрядом — окружить посёлки и удержать рабочих от выступления. Сделать это не удалось. Рабочие, подкреплённые дуболомами Лана Пирота, отбили нападение. И тогда у Фантроно и состоявшего при нём ловчего Ортеги явилась смелая мысль. Они решили уйти в Заповедник и укрепиться там. Если бы это им удалось, они получили бы преимущество над противником, потому что могли бы защищаться там долгое время. Фантроно и Ортега повели своих солдат форсированным маршем.
Смелый Лев то и дело ворчал на Элли:
— Из-за тебя я не принял участия в битве и превратился в тыловую крысу…
Элли гладила Льва по спине, тормошила его жёсткие рыжие усы.
— Помолчи, мой славный старикашка, ты немало сражался на своём веку.
Топотун тоже томился в нетерпеливом желании поскорее увидеться с Урфином Джюсом, но он ничего не говорил, а только шумно вздыхал.
Когда, наконец, смолкли звуки страшной битвы в воздухе, Элли сказала:
— Теперь мы можем двинуться в Город Семи владык. Мне ужасно хочется посмотреть, какой он…
Девочка села на спину Льву, и маленькая компания двинулась в путь. Они прошли около двух миль, как вдруг Элли ахнула от испуга. С севера, из глубокой лощины среди холмов, показались сначала копья, а потом кожаные шлемы воинов. Это был полк Фантроно.
Враги вышли так неожиданно и очутились так близко, что убежать было невозможно. Элли спрыгнула на землю и спряталась за спиной Льва. А тот выгнул спину, ощетинил гриву и зарычал:
— Я буду биться за тебя насмерть, Элли!
Топотун ничего не говорил, он просто бросился вперёд, глухо ворча.
Борьба казалась безнадёжной, слишком неравны были силы. И тут Элли пришла счастливая мысль. Она дунула на Тотошку, быстро сказала волшебные слова, и вдруг из-за львиной спины вырос чудовищный зверь, раз в десять выше Льва.
Одним гигантским прыжком чёрный косматый зверь одолел пространство, отделявшее его от врагов. Десятки стрел прожужжали в воздухе и запутались в густой шерсти зверя. А тот махнул чудовищной лапой, и первый ряд воинов повалился на землю, как скошенная косарём трава. Солдаты побросали оружие и разбежались кто куда.
Одержав такую славную победу, Тотошка вернулся к Элли, чтобы приласкаться, но он был так страшен, что девочка поспешила вернуть ему прежний вид.
Смелый Лев и Топотун рысью примчались к Городу Семи владык. Там уже окончилось генеральное сражение. Элли спрыгнула со спины Льва и бросилась к Страшиле, который стоял на валу, поддерживаемый Фарамантом.
Девочка обнимала Страшилу, нежно гладила его нарисованное лицо, но тот был мрачен.
— Что с тобой, мой милый, старый друг? — удивилась Элли. — Ты как будто совсем не рад встрече?
— Нет, я рад, очень рад… Но дядюшка Чарли…
Элли в ужасе вскрикнула:
— Что с ним? Он погиб?
— Увы… Боюсь, что это так… И Кагги тоже убита…
Девочка зарыдала, но вдруг смолкла, а потом сказала:
— Я должна разыскать дядю Чарли. Лев, Топотун, ко мне!
Лев тотчас подбежал к Элли, а медведь не услышал зова: он разыскивал среди трупов Урфина Джюса. Элли даже не дала времени Льву поздороваться со Страшилой и велела ему спешить на розыски Кагги-Карр: где найдётся она, там будет и моряк Чарли.
Лев метался туда и сюда по обширному полю, над которым вёлся воздушный бой. То и дело встречались трупы ящеров и гигантские чёрные тела ворон. Но ни на одной из птиц не было паланкина.
Лев уже изнемогал от усталости, как вдруг Элли закричала:
— Там, там!..
На холме виднелась гигантская птица с паланкином. Лев, забыв об усталости, галопом примчался туда, и Элли с плачем упала на неподвижное тело Чарли Блека.
— Дядечка!.. Милый дядечка…
Она осыпáла лицо моряка поцелуями, и тот открыл глаза.
— Элли?.. Девочка?..
Элли чуть с ума не сошла от радости.
— Дядечка! Ты жив?..
— Коли не умер, значит жив, — хладнокровно ответил старый моряк.
К нему уже возвратилась обычная весёлость. Он встал, потянулся.
— Кости целы, клянусь сегодняшней битвой, — сказал он. — А старушка Кагги — молодец, она тянула до самой земли. Что с ней?
Теперь, когда Элли успокоилась за дядю Чарли, она подошла к Кагги-Карр. Хорошо бы послушать, бьётся ли сердце, но как доберёшься до груди, когда она на высоте третьего этажа? Даже обойти кругом гигантскую птицу с распростёртыми крыльями отняло порядочно времени. Как быть?
И тут Элли спохватилась. Она мигом сказала заклинание, подула на ворону… и на траве перед ней оказалась милая, старая, взъерошенная Кагги… Элли взяла её на руки, осмотрела. Глубокие раны, нанесённые вороне когтями дракона, превратились в простые царапины.
— Кагги, голубушка, милая…
Элли нежно гладила ворону, прижимала к груди… и та очнулась.
— Не так-то легко выбить из меня жизнь! — хвастливо заявила она. — А где та… эта… ну, дрянная ящерица, с которой я дралась? А, вон она лежит…
Невдалеке виднелся огромный труп дракона, лежавшего вверх белым брюхом.
— Туда же, лезет драться с порядочными птицами, — пренебрежительно фыркнула Кагги-Карр.
Таково было надгробное слово последнему дракону Подземной страны.
Поле битвы, по приказу Элли, было тщательно осмотрено. Оказалось, что далеко не все вороны, сбитые в бою, погибли. Многие из них, и в том числе Карр-Карайя, сумели спуститься более или менее удачно, и когда Элли вернула им прежний вид, быстро оправились от ран. Недаром же славится живучестью воронье племя.
Пока Элли разыскивала дядю Чарли и оживляла ворон, Топотун обшаривал поле битвы в поисках своего хозяина. Он нашёл его полузадохшимся во рву, под трупами неприятельских солдат. Медведь выразил бурную радость и так сжал Урфина в своих объятиях, что чуть не окончательно отправил его на тот свет.
Время королей кончилось
В Подземной стране никогда ещё не бывало такого грандиозного митинга. Кроме павших в бою и тяжело раненых, собрались все. На обширной равнине, прилегающей к Срединному озеру, толпились горожане, солдаты, короли, министры, крестьяне, рабочие с фабрик и заводов, искатели алмазов, рудокопы, старики, дети, женщины, пришельцы из верхнего мира — Мигуны и Жевуны, граждане Изумрудного города. Отдельно стояли избитые, исколотые, исцарапанные дуболомы, гордые тем, что только благодаря им была одержана великая победа. Лан Пирот бил себя в могучую грудь деревянным кулаком и шумно разглагольствовал о том, что настало самое время дуболомам показать себя и идти завоёвывать новые страны.
На трибуну поднялись Элли с Тотошкой на руках, Страшила, Железный Дровосек с вороной Кагги на плече, Смелый Лев, Урфин Джюс, Фарамант, Чарли Блек, Лестар, Арриго, Фенелла.
Первым говорил Страшила. Голос его был слаб, но в многотысячной толпе стояла такая тишина, что слова оратора слышались повсюду.
— Граждане Подземной страны! — говорил Страшила. — Мы, верхние жители, народ мирный, и вы это хорошо знаете. Раньше мы не сталкивались с вами лицом к лицу, но жили в дружбе много столетий, торговали друг с другом, и разве это было плохо?
Страшила помолчал, а в толпе пронёсся гул. Оратор продолжал:
— Ваши короли первые принесли к нам войну, и мы только ответили ударом на удар. Мы пришли, это я говорю не о себе, меня принесли… — В толпе пронёсся смешок. — Я говорю о своих друзьях, мы пришли освободить наших пленников, и больше нам ничего от вас не нужно. Мы будем жить вверху, вы живите внизу, и, если хотите, мы по-прежнему будем торговать с вами. Потому что торговля — это не война, а война — не торговля. Если бы торговля была войной, она так бы и называлась, но она же так не называется…
Мудрость слов Страшилы потрясла толпу.
Страшила закончил свою речь:
— Мы не хотим навязывать вам такой образ правления, какой нам нравится. Живите, как вам угодно. Если вам нравится подчиняться власти семи королей, подчиняйтесь ей, если не нравится — не подчиняйтесь. Только я бы считал, что семь королей — это слишком много. Смотрите сюда!
Он поднял растопыренные пять пальцев правой руки и два левой.
— Слушайте меня, я считаю.
Страшила начал медленно считать, загибая мягкие непослушные пальцы:
— Один… два… три… четыре… пять… шесть… семь! Видите, даже сосчитать трудно! А легко ли выносить капризы и прихоти семи королей?!
В толпе грянул оглушительный хохот. Этим хохотом навсегда была убита власть семи подземных владык.
Страшилу сменил Фенелла.
— Дорогие соотечественники! — начал он. — Быть может, не все из вас знают предыдущего оратора. Разрешите сказать о нём несколько слов. Это — Страшила, правитель Изумрудного города, унаследовавший свой пост от Гудвина Великого и Ужасного. Страшила — соломенный человек, но Гудвин дал ему удивительные мозги. В этих мозгах рождаются светлые мысли. За эти мысли Страшила заслужил от своих подданных прозвание Трижды Премудрого, и он это название заслуживает. В самом деле, я в жизни не слыхал ничего мудрее речи, только что сказанной уважаемым Страшилой. Зачем нам семь королей? Зачем нам семь воевод? Зачем нам семь придворных штатов и семь банд разнузданных лакеев? Зачем нам семь королевских войск и семью семь дурацких приветствий, которым мы должны выучиваться при смене королей?..
Народ заревел от восторга, но короли, воеводы, министры и лакеи молчали. Фенелла продолжал:
— Я считаю, что нам достаточно и слишком достаточно одного короля, одного штата придворных и лакеев, одного воеводы, одного войска… Но я полагаю, что таким королём недостоин быть никто из потомков короля Тубаго, навязавшего нам эту бессмысленную ежемесячную смену королей. Я полагаю, что нашим королём должен быть человек, первым поднявший голос против затеянной семью владыками завоевательной войны, человек, нашедший в себе решимость покинуть родину и предупредить наших верхних братьев об опасности, которая им угрожала. Вы знаете, о ком я говорю, кто этот человек. Это — Арриго Честный! Да здравствует наш король Арриго Честный!!