— Эванс, я ничего не говорил про метки или Лорда, — нахально ухмыляясь, ответил Эйдан. — Я хотел служить лично тебе. Ты сильная ведьма… которая заботится о своих людях… И с моей точки зрения не будет позорным служение такому человеку.
— Эйвери, я грязнокровка. Сев — полукровка. Ты плохо выбрал себе крышу, — не желая соглашаться, напомнила Лина.
— Мои решения не касаются взглядов моего отца, — равнодушно пожал плечами слизеринец. — Нередки случаи, когда представители одной семьи были сторонниками… разных политических партий.
— Если ты с нами свяжешься, можешь лишиться своей непробиваемой дубовой башки, — предостерегла девушка, а Эйвери лишь хмыкнул.
— Позвольте мне рискнуть. С моей точки зрения, игра вполне может стоить свеч.
Северус, откинувшись на спинку стула, непримиримо нахмурился, скрещивая руки на груди. По его позе было понятно, что он сильно недоволен подобным оборотом дела и не доверяет Эйвери. Лина была склонна с ним согласиться, но и отказываться от ещё одного возможного соратника было неразумно. Покрутив в пальцах перо, она поинтересовалась:
— Ты же осознаёшь, что наши цели совершенно, абсолютно противоположны тем, которым следует твой отец? Неужели готов так сглупить, чтобы примкнуть к сомнительной банде нечистокровных беспредельщиков? Или пример твоих приятелей был недостаточно показательным, чтобы понять: мы долбанутые.
Эйвери снова хмыкнул:
— Эванс. Как раз случай с моими приятелями и стал последним аргументом в пользу моего решения к вам примкнуть.
— Я понял, он тоже долбанутый, — сухо сообщил Снейп.
— Как раз нет, — качнул головой Эйдан. — Скорее, предусмотрительный. Присутствие моего отца в окружении Лорда — гарантия того, что мне ничего не грозит с той стороны. А моё сотрудничество с вами позволит не ожидать удара в спину уже от вас. Из существующих игроков Министерство или Дамблдор меня не пугают, а вы — вполне.
— Он не долбанутый, он хитрозадый. И сейчас старательно пытается усидеть своей вертлявой кормой сразу на двух стульях, — цинично протянула Лина. — Подобная изворотливость даже вызывает уважение, Эйвери.
— Я же слизеринец, — развел руками тот. — Так где кровью расписаться?
— Погоди, ты нас пока не убедил, — отмахнулась девушка, а после, склонившись ближе к Эйдану, пояснила: — Такие дела так просто не делаются, слова и магические клятвы можно обойти. Чтобы доказать свою искренность, тебе придется вместе с нами запачкать руки.
— Вы что, предлагаете кого-то укокошить? — Скептически ухмыльнулся Эйвери, и Лина, скупо улыбаясь, кивнула:
— Дамблдора.
Северус с громадным трудом сумел сохранить бесстрастное лицо, хотя кончики его пальцев, сложенные на предплечьях, побелели. А вот Эйдан едва не свалился со стула, и только растерянно хлопал глазами.
— Вы ещё более безбашенные, чем я думал, — сообщил он. — После такого мне и правда в аврорат лучше не соваться.
— Соглашайся или проваливай, — любезно предложила Лина.
— Я пойду, ещё немного подумаю, — приподнимаясь со стула, пробормотал Эйвери, направляясь к выходу из библиотеки. Северус возмущенно зашипел:
— Почему ты его так просто отпустила? Вдруг он кому-то расскажет? И мы что, правда собираемся… того?
— Во-первых, мой дорогой, ему никто не поверит. Ну, послушай сам — "Эванс и Снейп собираются убить Дамблдора, величайшего волшебника, кавалера ордена Мерлина, главу Визенгамота, того самого, с карточек для шоколадных лягушек". Самому не смешно? Во-вторых, обсуждать это мы будем не здесь, чересчур много вокруг посторонних глаз и ушей.
Парень помедлил, после кивнул и вернулся к написанию эссе. А Лина крепко задумалась. Они с Северусом оставались несовершеннолетними детьми, им ещё не было семнадцати, и даже с участием Регулуса противник у них был неподъемный. Им категорически не хватало могущества, и Бузинная палочка была наиболее простым способом для приращивания магической мощи. К тому же, на Старшей палочке точно не было никакого министерского надзора и ею можно чаровать что угодно, не опасаясь "писем счастья" от службы контроля детской магии.
Лина мрачно закусила губу. Приняв решение, ей больше нельзя было останавливаться, придется работать на опережение, чтобы избежать совершения ошибок будущего. Не будет никаких предсказаний. Никаких "три раза бросили вызов", никаких "отметил равным себе". У нее есть Северус. Эйвери, который почему-то пожелал следовать за ними. Регулус Блэк. Намного больше, чем в первый раз. Или во второй.
В своей первой жизни она была наивной девчонкой, верящей в сказки. Во второй — бессмысленной и послушной добровольной жертвой. В третьей — целителем, который оберегал, защищал, лечил. А ещё вырезал прогнившее, не позволяя ему распространиться на здоровые живые ткани. Похоже, в этой жизни Лине придется снова браться за скальпель. Чем там постоянно руководствовался директор, объясняя свои поступки? Пожертвовать малым, чтобы большинство жило в мире? Ну так, похоже, Альбусу придется стать одним из этого "меньшинства". Он сам всегда охотно соглашался идти на жертвы ради "общего блага", пропагандировал это среди своих сторонников, и теперь наверняка не отказался бы стать такой "жертвой" для достижения великой цели.
Лине необходима была сила. А после — дневник, кольцо, медальон, чаша и диадема. У Тома ещё не было змеи, не было маленького Гарри-крестража, а с предметами они смогут справиться, как и достать неуловимого "Темного лорда". Но для этого им нужно было поставить на кон всё. Рискнуть. Убить директора. Осталось только убедить Снейпа в необходимости этого шага.
За час до отбоя они молча поднялись, собрали сумки и плечом к плечу спустились в пустой класс, в котором приводили в сознание Мэри. Запечатав дверь, Лина уселась на парту, пока Северус, прикусив губу, ждал её объяснений. Вздохнув, она собралась с мыслями и принялась излагать все свои аргументы, которые раз за разом прокручивала в своей голове. Полчаса она говорила, сжимая кулаки, которые ещё оставались чисты, но уже казались ей руками убийцы, в пятнах крови, которую невозможно отмыть. Лина ломала себя, осознавая, что у неё нет другого выхода. Ради себя, Северуса, всех тех детей, которым в будущем суждено стать убийцами самим.
— Как там говорят? "Семь раз отмерь — один отрежь"? Надеюсь, мне хватит и трех раз "отмеряния", будем резать по-живому, столько раз, сколько нужно, — зеленые глаза Лины пронизывали холодом, и у Северуса по спине пробежали мурашки, а плечи опустились, принимая неизбежное. Похоже, в этот раз, как и в рассказах Лили о прошлом, ему снова придется следовать за злодеем, но он очень хорошо знал, кому принадлежит его преданность, точно так же, как и понимал, что обратного пути нет. Его верность, его жизнь, его сердце — всё держала в руках Лили, и он готов был следовать за ней, кем бы она ни была, даже если путь свой проложила прямиком в ад.
— Но разве мы не можем… не убивать?
— Как думаешь, что нам ответит Дамблдор на предложение добровольно отдать свою палочку? Скорее, он выслушает нас, скажет: "О, это правда сработает против Тома? Как хорошо, отдавайте-ка, ребятки, свои воспоминания, а ты, красавица, иди в жены к Поттеру, нам нужен Избранный".
Северус нахмурился. Да, Альбус был политиком, и наверняка выберет наиболее удобный для себя вариант. Да и отдать Старшую палочку — мало кто согласится отказаться от подобного могущества.
— Хорошо. — Наконец выговорил он, и его короткое согласие стало рубежом, разделившим их судьбы на "до" и "после". Лина соскользнула с парты и крепко обняла своего "рыцаря", пряча лицо у него на груди. Её сердце разрывалось, но она знала, что не отступит, а он всегда останется за её плечом.
Эйдан не рассказал никому об откровениях Эванс, но стал поглядывать на парочку ещё более задумчиво. Северус нервничал, а Лина сохраняла олимпийское спокойствие. Кому Эйвери об этом расскажет? Отцу? Тот посмеётся. Однокашникам? Нет, Эйдан не был настолько глуп, чтобы сразу же предавать доверие, которое надеялся заслужить. Пойдёт предупреждать директора? Для Дамблдора это прозвучит ещё большей нелепицей, чем для Эйвери-старшего. Могущественный волшебник пропагандировал веру в людей, а тут ему скажут, что на него планируют покушение два его несовершеннолетних студента, причем одна из них — примерная девочка, отличница-гриффиндорка.
Давить на слизеринца Лина не собиралась — если он решит впутаться в их авантюру, — пусть это будет его личным выбором. Эйдан затеял игру, посчитал фигуры Эванс и Снейпа достаточно весомыми и надёжными, но недооценил размаха их собственного плана. Лина признавала, что действует дерзко, неосмотрительно, почти нагло, но знала также, что время не терпит, и совсем скоро Темный лорд Волдеморт перейдёт к открытому террору, во весь голос заявляя о себе.
Конечно, рисковать своими близкими не хотелось, но девушка уже решила воспользоваться "последним козырем", если их разоблачат. Придется снова откатиться в прошлое, но в этом случае Северус не пострадает, а сама Лина… переживёт.
С такими мыслями она снова с головой бросалась в учёбу, наполняя знаниями полки в своей голове, продолжая накапливать бесценный капитал, который сможет взять с собой везде.
Сам Снейп после их разговора стал ещё более хмурым и задумчивым. Опасаясь быть подслушанным, он редко упоминал волнующие их темы, не называл имён и мог спросить разве что о книгах. Так и в этот раз, ещё раз убедившись, что их не слышат, он поинтересовался:
— Лилс, я помню, ты рассказывала летом, и, похоже, Регулус тоже в курсе… Но мне было интересно узнать больше о тех предметах… что нам предстоит найти. И в библиотеке Хогвартса ничего об этом нет. Ты могла бы порекомендовать что-то, если, конечно, сама читала…
Лина покосилась на друга, так же, как он сам, огляделась по сторонам, в принюхалась, опасаясь учуять посторонний запах, но всё было спокойно, и она решилась признаться:
— Тебе нужно "Волхование всех презлейшее", и да, конечно, я читала эту книгу…