а". А у нас?
— Я думал, мы называемся Общество долбанутых беспредельщиков? Разве нет? — удивился Эйдан.
— Долбанутые беспредельщики это не название, это наша суть, — со вздохом отозвался Северус, что вызвало очередной всплеск истерического веселья. Все понимали, что вконец заработались, и таким образом их нервная система справляется со стрессом, но смех был лучшим выходом, чем вопли и беготня по кругу.
Чтобы не привлекать ненужного внимания, по гостиным разошлись до отбоя, и утром Регулус и Эйдан уехали. А у Лины и Северуса была другая задача — нужно было найти диадему.
В Комнате, где всё спрятано, царил неимоверный бардак, и в прошлый раз, разыскивая палочки для своей авантюры, они смогли призвать утерянные артефакты простым "Акцио". Но на крестраж это не распространялось, и пришлось изрядно повозиться, чтобы найти необходимое. Поиски усугублялись тем, что по ходу обоим попадались интересные книги, в которые так и хотелось заглянуть, пролистать, а после и застрять на особо интригующей главе. С трудом оторвавшись от очередного пыльного тома "Продвинутого зельеварения" двухсотлетней давности, Северус недовольно искривил губы:
— Мы не изучаем и половины из того, что здесь приводится. Теперь это уровень подмастерья. Хотя язык довольно тяжеловесный…
— Меня больше волнует, что с такой скоростью мы не выберемся отсюда до лета, — откладывая пособие по лекарственным травам, вздохнула Лина. — Нужно взять себя в руки. Как думаешь, это воздействие диадемы? Ещё один кордон для любопытных?
— Крэбба и Гойла это не остановит, — отряхивая с ладоней пыль, подметил Снейп.
— Им бы и в голову не пришло искать вместилище мудрости. Просто давай воспринимать это как ориентир. Если наше желание почитать начнёт усиливаться, значит, мы приближаемся к цели. И да, если я потянусь за книгой — ударь меня по рукам.
Северус вдруг смущенно улыбнулся:
— Лилс, я думал, ты знаешь. Я не могу.
— Ты мне летом обещал бить без жалости в случае необходимости, — нахмурилась девушка.
— А потом я принёс тебе клятву. Если читать внимательно, в тексте есть и про доверие, и про подчинение, и про не причинение вреда. Я просто не смогу тебя ударить… Даже если сильно захочу, — не смогу.
— Ох, Сев, ну ты и болван, — она обняла парня, несколько раз стукнувшись лбом о его грудь.
— Зато ты можешь колотить меня, сколько пожелаешь. Видишь, какие у нас абьюзивные отношения…
— Придурок.
Сердиться и смеяться было сложно, но у Лины получилось, и желание тут же сесть и читать немного отступило. Они двигались по кривой спирали, забирая в сторону, когда ощущали, что тяга к знаниям начинает ослабевать.
— Интересно, как сюда пробирался Малфой, когда чинил шкаф? На него это не так действовало? Драко по книге довольно умный…
— Наверное, это не действовало, потому что он не искал диадему? Когда мы приходили за палочками, тоже не заметили ничего подозрительного.
Лина поглядела на Северуса с уважением. Она всегда ценила эту его способность анализировать информацию, глядя на любую ситуацию, как на эксперимент. Ей было далеко до такой стройности суждений, приходилось прилагать усилия для структурирования данных и поиска закономерностей. Но у неё и не было мозга учёного. Скорее, она была практиком, который может создать что-то новое с большим трудом, предварительно досконально изучив теорию и хорошенько набив на этом руку.
Вскоре они нашли то, что искали, и ближе к эпицентру поисков желание прочесть хоть пару строчек уже напоминало отчаянное желание.
— Забирать мы её сегодня не будем, может, попробуем отнести поближе к выходу, — облизывая губу и зачарованно глядя на потемневший корешок "Теории чего-то там", выглядывающий из-под груды хлама, предложила девушка.
— Думаешь, стена экранирует воздействие крестража? — отступая на шаг, поинтересовался Снейп, медленно подбираясь к другой книге, лежащей на пыльном столике.
— Не думаю, что в коридоре организуется кружок интенсивно читающих… Подозреваю, когда мы выйдем, дверь исчезнет, и всё снова очутится в том пространственно-временном кармане, где его обустроила Ровена. Сев, очнись. Мы не будем читать свод постановлений Визенгамота за 1811 год.
— Веришь, а так хочется…
И Лина вынуждена была признать, что верит. Зажмурившись, она крепко вцепилась в узкую ладонь друга, стискивая пальцы почти до боли.
— Давай работать как с палочкой… Подцепим чем-нибудь, забросим в мешок, чтобы даже не видеть, и очень аккуратно доставим в выходу.
Ощущение чужого прикосновения действительно позволяло немного сбросить с себя наваждение, и вскоре они в четыре руки уже запихивали диадему в кожаный кисет, используя для этого сломанную швабру. Многочасовые тренировки работы в паре здесь оказались весьма кстати.
Донести крестраж поближе к двери оказалось той ещё задачей, но теперь Лина концентрировалась не на книгах, а на дыхании, на стуке сердец, на тепле обнимающих её рук.
— Нам её ещё из замка выносить, — вываливаясь в коридор и вытирая лоб, пожаловался Северус, который выглядел почти измождённым.
— Тогда можем её послезавтра с собой не тащить. Забросим в лачугу, когда пойдём разбираться с кольцом. Или Регулус забросит, нужно будет только сообщить ему, где она лежит.
Она не хотела думать о вероятности, когда Регу и Эйву придётся самим этим заниматься, но приходилось быть готовой ко всему.
— Думаю, ты права, лучше так. А эта вещь… пусть пока полежит…
Таким образом, на встречу с Кричером они шагали практически налегке, только Лина прихватила с собой сумку, в которой несла "чехол" с палочкой.
До назначенного времени они успели помелькать на глазах у всех преподавателей, чтобы их хорошо запомнили и Флитвик, и Спраут, и Кеттлберн. Так у них сложится ощущение, что студенты гуляют в пределах из обзора. Можно было попросить Блэка и Эйвери выпить оборотки и прикрыть их, но Лина не хотела лишний раз вмешивать парней, подставляя под удар. Пусть лучше их ничего не связывает с пещерой.
На встрече с Малфоем они скажут, что о дневнике догадались сами, и теперь беспокоятся о благополучии чистокровных семей, служащих безумцу, а пещера… какая пещера?
Мысли носились по кругу, вызывая тревожный озноб, и волевым усилием Лина запихнула беспокойство подальше, снова принимаясь размышлять, хватит ли Малфою их скудных доказательств. Он же умный человек, вряд ли Люциус согласится надевать рабский поводок на своего будущего ребенка. Лина от души надеялась если не на благоразумие блондина, то хотя бы на его чутьё — он всегда тонко чуял свою выгоду.
Кричер ожидал их на задворках "Сладкого королевства", там всегда хватало наваленных ящиков, за которыми можно было укрыться от посторонних глаз. Завидев студентов, эльф скривился:
— Какие дела у грязнокровки и полукровки могут быть с молодым господином Регулусом?
— Тебе приказывали задавать вопросы? Тебе приказали слушаться. Так вот, первое, — Лина достала пухлый конверт. — Если мы не сможем вернуться, передашь письмо лично в руки господину Регулусу, так, чтобы этого никто не мог заметить, услышать или каким-либо иным образом зафиксировать. Содержимое должно стать известно только господину Регулусу, без исключений. Ни его родителям или другим родственникам, ни портретам, ни эльфам, ни говорящим предметам и попугаям, — никому. Хорошо уяснил?
Кричер недовольно поморщился и кивнул, так, что длинные уши дернулись, как опахала.
— Второе. Сейчас ты берешь нас за руки и переносишь на побережье, туда, где едва не остался навсегда.
Эльф побледнел, как полотно и мелко задрожал, вцепляясь руками в края своей наволочки.
— Грязнокровка не должна туда идти. Она и ее глупый приятель там погибнут, и хозяин Регулус будет очень недоволен. Кричер не может…
— Кричер ещё как может. Доставь нас на берег, укажи направление и можешь с нами не ходить.
— Это плохое место.
— Ещё какое, но если туда не пойдем мы, это будет твой господин Регулус. А этого ты не хочешь больше.
Видимо, с этим эльф был согласен, так как через минуту они уже стояли на высоком берегу, под которым шумело студеное серое море.
— Вон спуск, и футов триста к тем скалам, — указал лапкой Кричер. — Ближе я подходить не буду, и если вы там сгинете — сами виноваты.
Лина глянула вниз, на острые скалы в пене волн, и протянула:
— Дела на час — войти и выйти…
Кричер издал сдавленное скрежетание, которое девушка с удивлением распознала, как смешок, и испарился. Вокруг не было заметно ни души, словно побережье вымерло. Даже ящерицы и полевки не шмыгали между валунов, будто всё живое избегало дурного места. Погода хмурилась, но дождя пока не ожидалось, и Лина, вытянув из тайника Бузинную палочку, оставила лишние вещи возле камня, там же сложив и ученическую мантию. На поясе осталась только небольшая сумка с полезными мелочами и медикаментами. Северус, подозрительно оглядываясь, также решил оставить мантию на берегу, и его зелёный с серебром галстук трепал налетевший ветерок.
— Судя по тому, как колотиться твое сердце, ты явно не думаешь, что дело такое уж пустячное, — подметил он.
— Мог бы понять мое желание выглядеть крутой… Но да, мне пиздецки страшно… Я, как бы, не жалую живую мертвечину.
— Но мы все равно туда пойдем, — вздохнул Снейп и зашагал вслед за подругой, которая уже делала первые шаги по каменистому узкому спуску.
Оскальзываясь, попеременно поддерживая друг друга, они умудрились спуститься без травм, но внизу тут же плюхнулись по колено в воду. Прилив ещё не начался, и плыть не пришлось, но и брести в ледяной воде, отбивая ноги о неприветливые зубастые скользкие валуны, оказалось неприятно.
— Почему этот ублюдок не спрятал свои цацки в милом садике, полном цветов и бабочек, — отплевываясь от горьковато-соленых брызг, проворчала девушка.
— Зато можно особо не беспокоиться о ловушках, чары и вода плохо сочетаются, — напомнил Северус. Конечно, поэтому даже международные порталы в Британии считались сложными и дорогими.