— Ну, и что мне после этого искать? — немного расстроился Эйдан. — Если ты и так всё рассказала.
— Я знаю подробности, но никогда сама там не была.
— Интересно, откуда тебе всё это известно? — покачивая ногой, задумчиво поинтересовался Регулус. — Если не учитывать всё остальное… Простым возвращением из будущего этого не объяснить. Эванс, там, в будущем, ты входила в Ближний круг? Потому так зла на лорда?
— Придёт же в голову подобное, да ну нафиг… Просто В. порядком попортил мне жизнь. И теперь он мне должен. А вы все в курсе моей злопамятности.
— У нас уже весь факультет знает, что тебя лучше не злить, — хихикнул Эйдан.
Увернувшись от брошенного в него скомканного пергамента, он напомнил, что им пора на ужин, и на этом разговор пришлось закончить.
В спальне, уставившись в красно-золотой балдахин над головой, Лина продолжала крутить в голове план, как слишком большую, да ещё и острую, головоломку. Им удалось разобраться с медальоном буквально чудом, ещё пара секунд, и от них с Северусом не осталось бы даже пепла. И теперь Регулус твёрдо намерен сунуть голову в работающую мясорубку. Его почти легкомысленное предложение "пошуметь" в банке вызывало воспоминания о каноне, но никак не удавалось представить Регулуса Блэка, вылетающим на драконе через крышу Гринготтса. В любом случае, громкая попытка ограбить хранилище будет равняться признанию: "Мы ищем крестражи", и после такого поймать лорда было необходимо, пока он не успел сбежать, налепив себе ещё парочку нелепых вместилищ. С большой вероятностью, после такого он превратится в безмозглое жестокое чудовище, крайне могущественное и опасное, и тогда всему магическому миру Британии придется туго.
— Ненавижу Волдеморта, чтоб он, сука, сдох, — от души пожелала Лина, прекрасно зная, что имя находится под запретом. Что он ей сделает, пока она в Хогвартсе? Пусть утрётся.
Жизнь вошла в привычную колею. Компания заговорщиков продолжала лихорадочно учиться: Регулус, стиснув зубы, готовился к экзаменам; Эйвери рычал, если его отвлекали от книги; Лина и Северус, почти не поднимая голов от стола, писали бесконечные эссе, общаясь между собой скорее жестами, чем словами. В один из вечеров, когда они уже подумывали уходить, Блэк аккуратно коснулся рукава Лины и спросил:
— Мы можем поговорить? Наедине?
Она кивнула, и Эйдан с Северусом отсели за другой стол, а девушка наложила уже привычное заклинание от подслушивания.
— Рег, у тебя ко мне тоже "вопросики"? — вспоминая Сириуса, усмехнулась она.
— Почти, — серьёзно кивнул Блэк. — Я о многом думал, наблюдал. И, вообще-то, у меня накопилось больше одного вопроса. Но я спрошу о главном. Помню, во время одной из первых наших встреч, где ты делилась… воспоминаниями, Снейп сказал примерно следующее: "не только тебе позволено запирать в себе части души". И сегодня в библиотеке — сначала он дал тебе чистый пергамент, потом ты сунула ему в рот конфету. Хотя никто из вас не просил об этом… вслух. Скажи, Эванс, сколько ритуалов из "Волхования" вы собираетесь опробовать?
— Крестражи точно клепать не собираемся! — подняла в защите руки Лина. — Ты наблюдательный, я подозревала, что догадаешься сам. И знаешь, что я собираюсь делать.
— Нивилид, который изобрел "тюрьму", спятил очень быстро. Хочешь последовать за ним, и Сева утянуть? — губы Регулуса были плотно сжаты, и вся поза источала неодобрение.
— У Нивилида целью была месть, от этого он спятил, не выдержал груза вины. А у нас с Северусом скорее чувство долга. Это шанс помешать В., если когда-либо он решит возродиться снова. И ты прекрасно понимаешь, что это необходимый поступок в нашей ситуации…
— Так вот что за ритуал вы собираетесь проводить возле хижины Гонтов, и поэтому так важно заманить туда В. Дом матери, земля отца — крепкая связь, хорошее место. Более того, я предпочел бы сделать это сам, но знаю — с моим ментальным состоянием я буду худшим стражем, чем Нивилид. Хорошо, я помогу, Лили. Так или иначе, но в назначенное время лорд будет там. Обещаю.
Сказав это, Блэк ушел, не собираясь больше выслушивать никаких возражений. Чёртов псих! Лина от ярости грохнула кулаком по столу, так, что чернильница подпрыгнула и опрокинулась на почти дописанное эссе по трансфигурации. Ей не нужны жертвенные агнцы, хватит того, что она втянула в эту безумную карусель Северуса.
— Что, Лилс? — ощущая раздражение и беспокойство, друг заглянул ей в глаза.
— Блэк несчастный придурок с напрочь отбитой башкой, — пожаловалась она, понимая, что её возмущение совершенно бессмысленно.
— Это, что ли, новость? — удивился Эйдан, и философски заключил: — Что есть нормальность, что есть безумие? Уж точно не нам судить. Мы пока равноудалены и от того, и от другого…
И, захихикав от того бреда, что выдал, он, перехватывая поудобнее перо, снова уткнулся в свои записи.
Наступил май, совсем скоро должны были начаться экзамены, и у заговорщиков было два варианта — сдать всё и отправиться воевать с лордом на каникулах, или же совершить ход конём, в день посещения Хогсмида сбежать и совершить задуманное, пока их не успели засечь и остановить. Люди Эйвери нашли хижину Гонтов и даже сняли часть защиты, теперь туда можно было подойти без опаски, и даже войти внутрь. Но содержимое тайника не трогали, и оно оставалось всё так же опасно.
— Если мы протянем до лета, нам придется ехать домой. Родители воспользуются возможностью и наверняка захотят отвести нас на поклон к В. Где всем нашим планам наступит конец. Эйв, при всех его достоинствах, менталист не очень, — гоняя в пальцах перо, вслух размышлял Регулус.
— Да зачем я В.! — возмутился Эйвери. — Папаня до сих пор называет меня "болваном", и до окончания Хогвартса об аудиенции можно не беспокоиться.
— А если В. сам захочет посмотреть на "новую смену"? — возразил Северус, нахмурившись. — Регулус прав. Во время экзаменов в школе слишком много посторонних, те же члены комиссии, министерские чиновники, члены Попечительского совета. А после будет поздно. Значит, всё нужно провернуть до конца мая.
— Не забывайте, в один день Регулус должен как-то добыть палочку Рабастана, добраться до чаши и вытащить её из банка. Люциус — уничтожить дневник, как и обещал. А мы — умыкнуть из Хогвартса диадему, всё собрать, поджечь, да ещё провести ритуал.
— Я не понял, что за ритуал вы хотите проводить, — проворчал Эйдан, — но знайте: без меня вы в эту авантюру не полезете.
— Мне бы хотелось, чтобы ты подстраховал Рега, — предложила Лина, и тут же замолчала, когда Блэк, сложив руки на груди, непримиримо покачал головой:
— Слишком опасно. Извините, я сам. Рабастан ходит в ночные рейды, а потом подолгу спит в своём доме. У меня есть туда доступ. И Кричер вполне может подлить ему сонного зелья в молоко, чтобы тот поспал подольше. Возьму палочку, схожу в банк. Если всё пройдет благополучно, это займет от силы час. Потом к Малфоям, а оттуда — к хижине. И если я всё сделаю правильно, за мной следом явится и В.
— Ему ты тоже напишешь с совой? — скептически поинтересовался Эйдан, который молча офигевал от планов младшего Блэка.
— У Басти на руке метка. Если я заявлю, что знаю тайну В. и собираюсь уничтожить его дом, Рабастан, как хороший слуга, должен будет доложить.
— Но если Басти окажется не таким хорошим слугой, а гораздо лучшим другом и родственником? — спросила Лина, крепко сжимая сцепленные в замок руки.
— Он знает, если промолчит о подобном — умрёт. Никто из тех, кто носит метку, не сможет соврать своему господину. Если только у них нет мощных окклюментных щитов. Но из тех, кого я знаю, ни один не сравнится могуществом с В.
— Я понял, почему ты назвала Рега отбитым придурком, — сообщил Северус. — Полностью согласен с подобной характеристикой. Ему, очевидно, надоело жить, и он решил покончить с собой наиболее извращённым и запутанным способом из возможных.
— И, разумеется, мы в деле, — с энтузиазмом кивнул Эйдан, который, похоже, подцепил общую для всех бациллу безумия. — Я могу подхватить его на выходе из банка, явимся к Малфоям и к Рабастану вместе…
— Ты к Малфоям, а Рег к Рабастану, дразнить лорда? — внесла предложение Лина.
— Эйдан понадобится вам у хижины, чтобы помочь начертить ритуальный круг, у вас будет не так много времени, — отрезал Блэк. — На подготовку всего у нас осталась неделя, а вам на месте ещё зелье варить.
Северус недовольно поморщился, но кивнул, признавая правоту Регулуса. Ритуал пленения чужой души был сложнее, чем связывание, так как проходил против воли волшебника, поэтому помимо ритуального круга требовалось зелье подчинения, которое испарялось, понижая сопротивление. И оно должно было быть свежим.
— Я сварю. Лилс и Эйдан нарисуют круг, и мы будем ждать тебя. С чашей. И лордом на хвосте.
— Напиши список ингредиентов, — буркнул Эйдан. — Я закажу. Доставят всё необходимое, даже если придётся перевернуть вверх дном Лютный.
Разобравшись с обязанностями, оставалось только ждать. С точки зрения Лины, план был похож на крупноячеистую рыбацкую сеть, и в одиночестве она впервые дала волю слезам, прорыдав почти час, надеясь, что после такого не даст слабину и не позволит сомнениям нарушить их планы. В остальном же они были удивительно спокойными, собранными, готовыми к любому, даже самому худшему результату. Это не был экзамен, на кон была поставлена жизнь. В голове, как заевшая пластинка, крутилась строчка песни: "Можно спастись, если успеть, и можно спасти, если вернуть, но в сторону игры на деньги и смерть — хороший человек идёт на войну"[2].
В субботу, сразу после завтрака Лина крепко обняла Мэри, и, не отвечая на вопросы, убежала. Она взлетела по ступенькам, как на крыльях, и у дверей Выручайки встретила Северуса, который также выглядел максимально серьёзным и собранным. Переглянувшись, они вызвали комнату-хранилище и вскоре запихивали в сумку диадему.