36
Медовый месяц молодоженов продлился всего лишь одну неделю. Но Изабелла вернулась в Рио страшно уставшая и изможденная. Они с Густаво провели всю неделю в Минас Гераис, в старинном и некогда очень красивом доме, который принадлежал двоюродной бабке Густаво. Стояла жара, а в отсутствие морского бриза, да еще в низине, температура днем просто зашкаливала. Воздух раскалился до такой степени, что при дыхании обжигал ноздри. Изабелла стоически вынесла бесконечную череду официальных ужинов и обедов, на которых Густаво представлял молодую жену престарелым членам своего семейства, слишком немощным и слабым, чтобы почтить своим присутствием свадебные торжества в самом Рио. Впрочем, со всем этим можно было еще, худо-бедно, кое-как справиться, если бы не ночи.
Единственное, о чем мама предпочла умолчать во время их разговора, так это как часто полагается замужней женщине исполнять свой супружеский долг. Как казалось самой Изабелле, одного раза в неделю было бы более чем достаточно, но аппетиты Густаво были непомерны. Воистину, он был ненасытен. И, хотя Изабелла старалась из всех сил расслабиться и даже получить хоть какое-то удовольствие от всего того, что муж проделывал с нею по ночам, о чем ей никто и никогда раньше не рассказывал и что вызывало краску стыда даже при одной только мысли обо всех этих его ласках, ничего у нее не получалось.
Каждую ночь, как только за ними закрывались двери спальни, Густаво тут же набрасывался на нее, срывал одежду, а пару раз даже не удосуживался сделать это и овладевал ею прямо как есть, в одежде. Изабелла неподвижно лежала под ним, пока он терзал ее израненную плоть, и молила лишь об одном, чтобы он побыстрее закончил.
Сразу же после соития муж отваливался от нее и тут же погружался в сон. Но иногда утром она просыпалась от того, что он снова искал руками ее тело, а уже в следующую секунду обрушивался сверху всей тяжестью.
Прошлой ночью Густаво попытался засунуть свой член ей в рот, и у нее тут же начались позывы к рвоте. А он лишь рассмеялся в ответ и сказал, что многие жены практикуют подобные вещи, стараясь ублажить своих мужей в постели, и ей тоже нечего стесняться.
Изабелла была в отчаянии, не зная, с кем можно посоветоваться, у кого расспросить, нормально ли все то, что выделывает с ней Густаво. Или ей придется терпеть все эти ужасы до конца своих дней? Где та нежность, то ласковое обращение с женой, о котором говорила ей мама, спрашивала себя всякий раз Изабелла, переступая порог своей заново отделанной и обставленной спальни на вилле Каса дас Оркуидеас, все больше напоминавшей ей камеру пыток. Вот и сейчас, безвольно присаживаясь на стул, она подумала, что стала очень похожей на такую тряпичную куклу, которую муж таскает и тягает по своему усмотрению.
В родительском доме у отца была отдельная гардеробная, расположенная рядом с супружеской спальней. Отец часто ночевал там, особенно когда задерживался на работе. Здесь же, к великому сожалению, у Изабеллы такой роскоши не было. Она вошла в сверкающую зеркалами ванную комнату по соседству со спальней и подумала, что, быть может, ей повезет в скором будущем забеременеть, и тогда Густаво хоть на время отстанет от нее.
Она пыталась утешить себя тем, что днем Густаво представал совсем в другом обличье: любящий, заботливый и предусмотрительный супруг. Как говорится, о лучшем и мечтать не приходится. Постоянно держал ее за руку, обнимал за плечи, если они прогуливались где-то вместе, и не уставал повторять всем и вся, как он счастлив в браке. Если бы не эти ночные кошмары, уныло размышляла Изабелла, то наверняка она как-то приспособилась бы к своим новым жизненным обстоятельствам. Но пока каждое утро она просыпалась с тяжелым сердцем, полным страха и отчаяния.
– Ты очень бледна, моя дорогая, – прокомментировала как-то раз за ужином свекровь. – Быть может, ребеночек уже в пути, а? – Она бросила горделивый взгляд на сына.
– Все возможно, мама, – ответил Густаво. – Поживем – увидим.
– Думаю отправиться завтра навестить маму, – обронила Изабелла, не обращаясь ни к кому конкретно. – Хочу посмотреть, как она себя чувствует.
– Конечно, Изабелла, поезжай, – согласился Густаво. – Я тем временем съезжу к себе в клуб, заодно и подвезу тебя к родительскому дому, а позже заберу.
– Спасибо, – поблагодарила она мужа, когда они перешли в гостиную, чтобы выпить по чашечке кофе. Разговаривая со свекром, Изабелла краешком глаза заметила, что Густаво наливает себе еще одну большую порцию бренди.
– Изабелла, – подала голос сеньора Луиза, – хочу, чтобы ты подошла ко мне завтра утром в библиотеку. Нам надо обсудить домашние расходы. В родительском доме, как я понимаю, у тебя не было необходимости следить за тем, чтобы строго укладываться в бюджет, но мы тут на Каса дас Оркуидеас не приучены бросать деньги на ветер.
– Хорошо, сеньора Луиза, как скажете.
Изабелла с трудом удержалась от того, чтобы не напомнить свекрови, сколько средств вложил ее отец в обновление этого дома. К тому же, Изабелла это знала точно, в день их свадьбы с Густаво отец дал новобрачному солидную сумму денег наличными, чтобы покрыть все их будущие расходы, как на проживание, так и на ее гардероб.
– Пора в кроватку, моя любовь, – нежнейшим голоском проворковал Густаво, и Изабелла тотчас же почувствовала сильнейшее сердцебиение. Перспективы, как всегда, были пугающими. К тому же тяжелая, пересоленная еда, которую приготовила им на ужин старуха-кухарка, давила своей тяжестью в желудке, однако Густаво жестом велел подниматься со своего места.
– Доброй ночи, мама, отец. – Он отвесил им легкий поклон. – Увидимся завтра утром за завтраком.
После чего взял жену за руку и повел по лестнице. Изабелла сделала глубокий вдох и, не проронив ни слова, молча последовала за мужем и так же молча переступила порог супружеской спальни.
– Голубка моя! – радостно приветствовала Карла, встречая Изабеллу на пороге дома. – Как же я по тебе соскучилась. Заходи скорее в дом. Расскажи мне о своем медовом месяце. Все прошло чудесно, да?
При виде родного лица матери Изабелле захотелось броситься ей на грудь и выплакаться всласть на ее плече.
– Да, – тихо обронила она по пути в гостиную. – Родственники Густаво были очень добры ко мне.
– Замечательно, – обрадовалась Карла. Габриела подала им кофе. – А как Густаво? С ним все в порядке? Он счастлив?
– Да, с ним все в порядке. Вот сегодня отправился в свой клуб. По правде говоря, представления не имею, чем он там занимается.
– О, это такой чисто джентльменский досуг, – ответила Карла. – Впрочем, может, занят и каким делом. Например, проверяет котировки своих акций. Если у него имеются такие же акции, как у твоего отца, то тогда дела у него обстоят просто превосходно. В стране сейчас самый настоящий кофейный бум. Только на прошлой неделе твой отец купил еще две плантации. В один прекрасный день все это достанется тебе. Ну, и твоему мужу, конечно. Так расскажи мне, как твоя замужняя жизнь?
– Я… понемногу приспосабливаюсь.
– Приспосабливаешься? – нахмурилась в ответ Карла. – Изабелла, что это значит? Тебя не устраивает твое нынешнее положение?
– Мама! – Изабелла обратилась к ней так, как обращалась когда-то в детстве. – Я…
– Пожалуйста, Изабелла, не томи! Говори, что ты хочешь сказать.
– Я… то есть мне бы хотелось узнать, если… Словом, если Густаво каждую ночь проявляет в спальне активность, то это как?
Карла оглядела дочь внимательным взглядом и издала короткий смешок.
– Ах, вот оно что! Теперь мне понятно. То есть у твоего муженька бурлит кровь и ему все время хочется получать удовольствие со своей красавицей-женой. Изабелла, это очень хорошо. Это означает, что он любит тебя, что он желает тебя. Неужели сама не понимаешь?
Изабелле очень хотелось расспросить мать и о других вещах, которые вытворяет с ней Густаво, но она не решилась даже заговорить об этом вслух.
– Но я очень устаю, мамочка, – выдавила она из себя.
– Замужняя женщина не должна много спать, это тоже вполне естественно. – Судя по всему, Карла категорически не желала вникать в проблемы дочери или, по слепоте души своей, и вовсе не замечала их. – Я хорошо помню, доченька, то время, когда мы с твоим отцом только поженились. Все было точно так же. И в этом нет ничего необычного. Как и в том, что да, со временем страсть ослабевает, и мужчина немного успокаивается. Вполне возможно, такое произойдет, когда ты забеременеешь, а судя по твоим словам, это может случиться очень скоро. – Карла многозначительно улыбнулась. – Ах, я так мечтаю поскорее стать бабушкой.
– А я – матерью.
– Как тебе живется в твоем новом красивом доме? Сеньора Айрис Кабрал добра к тебе?
– Да, вполне, – коротко обронила Изабелла. – Правда, сегодня утром у нас с ней состоялся пространный разговор о счетах на ведение домашнего хозяйства. Они живут гораздо скромнее, чем мы.
– Очень надеюсь, что после того, как твой отец вручил Густаво такую крупную сумму денег, все изменится. Кстати, у нас для тебя есть еще одна новость. Но об этом чуть позже, когда вернется с работы отец, – таинственно сообщила дочери Карла.
– Как ты себя чувствуешь, мамочка? – спросила у нее Изабелла. Она уже поняла, что Карла попросту не желает вникать в те семейные проблемы, которые имелись у дочери. Но про себя Изабелла не преминула отметить, что Карла еще больше похудела и очень уж бледна.
– О, все хорошо. Я чувствую себя просто замечательно! – жизнерадостно воскликнула Карла. – Только вот в доме стало так неуютно без тебя. Когда ты была в Европе, я хоть знала, что рано или поздно ты вернешься домой. А сейчас совсем другое дело. Я понимаю, что ты уже никогда не вернешься сюда. Хорошо хоть, живешь неподалеку. Надеюсь, мы будем часто видеться.
– Конечно, мамочка. Обязательно будем.
Настроение у Изабеллы испортилось. У нее вдруг возникло странное чувство отчужденности от матери. Словно какая-то невидимая стена выросла между ними. Такое впечатление, что Карла уже смирилась с тем, что дочь больше не принадлежит ей. Отныне Изабелла принадлежит своему мужу и является