».
Что меня радовало в супруге помимо внешности и здравого смысла, так это умение строить диалог. Есть люди, которые говорят только о себе. Хвастаются, жалуются, делятся своими новостями, никого вокруг не видя, кроме себя самих. В общем-то, им даже неважно, слышат ли их, настолько они сосредоточены на себе. Им нужно внимание, а не понимание. Эмилия не выплёскивала на бумагу бессмысленные слова. Она спрашивала то, что ей было важно, слышала ответ и уточняла смысл. Это тоже восхищало. Чаще всего люди, которые говорят, имеют в виду совсем не то, что те, кто их слушает. И так они оба дальше и живут, каждый со своей картиной в голове.
В общем, у моей новой супруги было столько достоинств, что всё не охватишь. И только один недостаток – её непонятная связь с Броквистом. И эта связь могла перечеркнуть все достоинства Эмилии одной жирной чертой. Я мог простить недалёкость и эгоизм, но предательство – никогда.
Однако пока оно не доказано, я буду считать, что его нет.
И вести себя соответственно.
Но ситуацию держать под полным контролем.
Я не торопясь написал жене письмо и положил его в почтовик. Времени было уже много. Эмилия получит его только утром. А ещё завтра до Драгаарда доедет мой подарок. И вечером я узнаю её реакцию.
Признаться, я уже давно ничего так не ждал. Наверное, с детства, когда на Новый год в Драгаард для всех детей привозили подарки…
Воспоминания об утраченном детстве окончательно испортили настроение, и я лёг спать, не написав ни строчки, кроме письма жене.
Ничего. Я обязательно наверстаю.
Утро началось со сборов к королю, который, стоило ему проснуться, накидал мне свежих заданий: куда заехать, кого проверить, с кем и что обсудить. Вообще-то, я собирался через пару дней уехать к себе в замок. Но судя по активности монарха, который пытался сунуть меня в любую дырку, ему моё будущее виделось иначе.
…Если только он не пытался отвлечь меня от поисков его новой любовницы.
Я проверил ящик почтовика из замка, как только встал и перед тем, как уехать, но, в отличие от королевского, он был пуст. В итоге энергии после завтрака у меня было только на то, чтобы забраться в экипаж. Всё остальное делалось через силу, на одной воле.
Добравшись до дворца выжатым до состояния простыни после стирки и так и не обогатившись новой информацией, несмотря на множество встреч, я ввалился в свой кабинет уже после обеда.
Ной Херберт проявлял признаки недовольства, поскольку с утра меня все хотели видеть, а отдуваться пришлось ему. Я от души посочувствовал секретарю и рассказал, как прошло утро у меня. Он мне тоже посочувствовал.
Согретые взаимопониманием, мы перешли к обсуждению насущных проблем. На первом месте стояла тайная личная жизнь короля, который отказывался признавать, что не имеет на неё никакого права. Что удивительно: то, что на неё не имею права я, у него сомнений не вызывало. Поэтому при встрече он запросто поинтересовался, как поживает моя любовница. Я честно ответил, что понятия не имею, но точно не в моей постели. Он пошутил по поводу того, что я нагуливаю аппетит. А я, признаться, о ней даже не вспомнил с момента знакомства с Эмилией.
Зато она вспомнила обо мне.
Нойлен Свея Виклунд была примой Королевского театра. Правда, «нойлен» в данном случае было титулом вежливости, как «ной» – титулом вежливости для всех старших служащих королевского дворца. Ни одно уважающее себя семейство не позволило бы служить в театре своей ветви. Признаваемой ветви. Отпрыски боковых ветвей нередко жили своим трудом, как, например, мой секретарь. Вообще служить при дворе не считалось постыдным. Но искусство…
Искусство, пропитанное духом падшей Фрейн, – не место для приличного аристократа.
Не говоря уж об аристократке.
Зато любовниц из этой среды иметь было не просто не позорно, но даже престижно. Особенно если это не какая-нибудь захудалая хористка, а целая прима!
И всё же я отказал во встрече, когда Херберт доложил мне о приходе Свеи по почтовику из приёмной. Я занят, в конце концов.
И о моём браке знали все, кто хотел и не хотел.
Кстати, нужно дать секретарю задание собрать слухи на этот счёт. Ничто не рассказывает о людях так, как слухи, которыми они делятся. Так вот, моего отказа принимать и оглашения брака вполне достаточно, чтобы сделать выводы о будущем нашей неуместной связи. Нужно будет попросить секретаря купить для нойлен Виклунд что-нибудь…
Я как раз задумался, что будет достаточным подарком на память о почти двух годах нашего приятного знакомства, когда дверь в мой кабинет с грохотом распахнулась.
– Ты не хочешь мне объяснить, что происходит?! – заорала Свея.
Я встал, закрыл за нею дверь и честно ответил:
– Нет. Но мне кажется, вопрос моего желания тебя не интересует.
– Почему ты меня избегаешь? Это из-за неё?!
– Свея, нравится тебе это или нет, у меня есть обязательства перед родом. И я должен их выполнить.
– Я думала, что ты, вернувшись в столицу, первым же делом бросишься ко мне… – Она заломила руки. Всё же актриса – она во всём актриса.
– А я бросился к его величеству. Это страшное оскорбление. Я понимаю: ты не сможешь меня простить… Мне будет тебя не хватать…
– Что ты хочешь этим сказать? – воткнула Свея руки в боки.
– Ты же теперь меня бросишь? – предложил я прекрасный выход из ситуации, который позволял моей гостье сохранить лицо.
– Почему?
– Потому что я так жестоко с тобой поступил, – попытался объяснить я на пальцах.
– Когда?!
– Когда женился и отказался встречаться с тобой!
– Можно подумать, меня могут остановить такие мелочи! – Она окончательно взяла себя в руки и подошла к столу. – Ты помнишь, что скоро у нас премьера?
– Как же я могу забыть? Весь дворец только и делает, что обсуждает грядущую новинку. Ты не знаешь, кто про неё разболтал?
– На что ты намекаешь?!
– Эм… – Тут я понял, что чуть не назвал любовницу именем жены, чего ни одна, ни вторая мне не простили бы, и изобразил задумчивость для конспирации. – На что же я намекаю?..
– Ты негодяй, Рауль! – вскрикнула Свея.
– Слава Годину! – выдохнул я, воздев руки к потолку. – Теперь ты достаточно оскорблена, чтобы меня бросить?
– Если ты надеешься так просто от меня избавиться, то глубоко заблуждаешься!
– Да? – Я поднял бровь.
– Я знаю одну твою страшную тайну. И если о ней станет известно… Например, твоей миленькой крохотной жёнушке…
– А откуда ты знаешь, что она крохотная? – уточнил я.
– …если она узнает, посмотрим, сколько продлится этот твой брак!
– Дорогая моя Свея! – Я пошёл к столу, потому что намеревался поставить точку. И в разговоре, и в отношениях, и в карьере нойлен примы. – Лично мне одним браком больше, одним меньше – погоды не делает.
По большому счёту я даже не особенно покривил душою. Пока я был слишком мало знаком с супругой, чтобы делать далеко идущие прогнозы. Когда-то, когда я только познакомился со Свеей, мне тоже казалось, что это навсегда.
– А ты, дорогая моя Свея, вряд ли найдёшь второй Королевский театр. Прошу тебя об этом помнить, если впредь надумаешь мне угрожать. Также напоминаю, что обращаться ко мне следует на вы, с использованием титула «нэрр-герцог». Ещё вопросы есть?
– Подонок!
Наконец она сочла себя достаточно оскорблённой, чтобы покинуть мой кабинет.
Как же всё непросто с этими женщинами…
Глава 29, в которой Эмилия отвечает на письма и принимает подарки
Я проснулась в предчувствии хорошего дня. Вчера после обеда я уединилась в спальне с заветным листочком и зубрила обнаруженное упражнение наизусть. К вечеру мне даже удалось проделать его целиком. Когда я открыла глаза, то увидела над ладонями, сложенными лодочкой, крохотный язычок пламени. Я так испугалась, что он сразу потух. Я пробовала ещё дважды, но огонёк больше не показывался. Но я верила: если он появился раз – значит, появится снова.
До этого дня я пыталась бороться с магией, и она давала сдачи. Но вчерашнее пламя не было злым или опасным. До меня вдруг дошло, что с ним можно подружиться. И возможно, тогда оно не будет ставить меня в неловкое положение.
Полная радостных предчувствий, я потянулась и вызвала служанку. Она пришла, но не одна. Вместе с нею в моей комнате оказались тюки с именными ленточками модного салона ми Ханны Бьорк.
Самой Ханны Бьорк!
Сейчас моя мачеха на зависть бы истекла, как сосулька на солнышке.
Хайди принесла ножницы и хотела перерезать упаковку. В последний момент я успела их выхватить. С ума сошла? Перерезать именную ленточку! Какое кощунство!
Когда я развернула упаковку, обнаружила совершенно незнакомое мне платье. Я успела испытать разочарование, прежде чем до меня дошло: мой заказ никак не успели бы сшить и доставить. Здесь ехать почти сутки. Значит, герцог взял для меня что-то из готового на свой вкус.
Это было так мило!
Учитывая, что у меня фактически из одежды было только бельё.
Бельё, кстати, мой бесстыдный муж тоже прислал. Я закрыла лицо, запылавшее от стыда. Не огнём, к счастью. Просто кровь к щекам прилила.
Я примерила всё и покрутилась перед зеркалом на подставке. Одежда села ладно. Судя по припускам на швах, наряды подгоняли по меркам.
Заботу Рауля было сложно не оценить.
Чувство юмора – тоже. Зачем мне здесь выходное платье? Целых два? Чтобы выходить из покоев в гостиную? В общем, я не поняла.
Но к завтраку вышла в новом наряде цвета радостного зелёного горошка. Оно способствовало пробуждению аппетита. Удивительно, но на столе уже было накрыто. Без разносолов, как я и просила ми Лотту, зато с моей любимой молочной кашкой.
Как и вчера, стоило мне встать из-за стола, как появился дворецкий с подносом, на котором лежало письмо с печатью герцога. Видимо, в Драгаарде считалось, что чтение на голодный желудок вредно для пищеварения.
Я взяла письмо и собиралась сбежать, но меня снова остановили.