Потом мы пошли завтракать, но на этом наша семейная жизнь взяла паузу. Рауль заперся в кабинете – работать. Я оказалась предоставлена сама себе.
С одной стороны, возвращение супруга внесло в мою жизнь некоторые радости. Довольно неожиданные. С другой – существенно ограничило в возможностях. От слуг можно было избавиться, выставив вон. А муж – это не дворецкий, чтобы являться по вызову. Он в любой момент способен осчастливить своим появлением.
И этот момент может оказаться весьма неподходящим.
Занимаюсь я, например, приручением огонька – а тут нэрр Рауль своей харизматичной персоной во весь дверной проём. Куда огонёк девать?
И даже книги в библиотеке читать не хотелось.
Супруг незримо заполнял собой всё пространство Драгаарда, и это нервировало. Особенно его присутствие ощущалось в покоях. Если раньше я воспринимала их как убежище, то теперь начинала понимать, почему женщины рода Эльдбергов предпочитали отдельную башню. Всё же это какое-никакое, а уединение. Хотя, возможно, и недобровольное.
Прислушавшись к себе, я решила, что гостиная сегодня мне подходит лучше всего. Самое страшное, что могло там случиться, случилось ещё вчера. Вряд ли Броквист передал в замок новое письмо. Если я правильно поняла, письма появлялись с приездом людей из столицы. Возможно, гвардейцы и преданы королю и нэрр-герцогу до последней капли крови, но что мешает приехать сюда кому-то другому под видом гвардейца? Их же по всему королевству пачками разбросано. Они что, все друг с другом знакомы? Учитывая эти повязки на лице, даже если и знакомы – попробуй разгляди. А здесь их тем более никто не знает. Приехал человек в форме и по поручению – значит, работа у него такая.
Я припомнила, что вчера с утра слышала, как в коридоре хлопнула дверь. Возможно, это был человек, который получает скромную мзду от Броквиста за курьерские услуги.
Или просто у него в долгах.
Итак, новых писем в ближайшее время можно не бояться, мужем эта комнатка пока не пропахла, и я устроилась в кресле, взяв ту самую книжку, которую собиралась почитать вчера.
Стоило примоститься с удобством, как в дверях показалась экономка. Обнаружив меня, она собралась уйти, но я окликнула:
– Доброе утро, ми Лотта! Не составите мне компанию? – Я показала рукой на соседнее кресло.
– Но… – неопределённо протянула она, оглядываясь по сторонам.
– Пожалуйста! Муж бросил меня ради дел, и теперь я скучаю. – Я же не уточнила «от безделья» или «по нему»? – Поговорите со мной немного, найдите минуточку!
Она помялась, помялась, но всё же села.
– Я задумалась сегодня: нэрр Рауль со всеми жёнами был таким? – начала я с нейтрального. Хочу я, не хочу, ищу, не ищу, а нащупать тайны Эльдбергов было бы неплохо.
Раз уж нофф Ларс убеждён, что они есть.
– Да, нэйра. К сожалению, это так, – признала экономка, но ничего другого я не ожидала.
– Наверное, это такая семейная традиция? Нэрр-герцог, отец Рауля, тоже посвящал делам больше времени, чем супруге?
– Да, нэйра Эмилия. – Ми Лотта покивала с нейтральным выражением лица. – Нэрр Нильс был близок ко двору, часто бывал в столице и обычно работал у себя в кабинете.
– А к супруге он часто заходил? Или она посещала его… – Я наткнулась на предупреждающий и даже осуждающий взгляд.
Действительно: то, что я могу обсуждать подобные вопросы с супругом, не даёт мне права лезть в чужую личную жизнь. Как-то нэрр Нильс с женой эти вопросы решал, раз они сумели завести троих детей.
– Они же должны были обсуждать вопросы воспитания отпрысков?.. – Я сделала вид, что интересовалась совершенно другим.
– Вопросами воспитания отпрысков у нэрр-герцога занимались специально обученные и нанятые для того профессионалы. – Экономка в очередной раз поставила мне в упрёк то, что я не знаю очевидных вещей.
Любовь и забота окружали семейство Эльдбергов, я смотрю. Хотя по Раулю и его отношению ко мне не скажешь.
– Да. Заметно, что нэрр Рауль получил блестящее образование. Наверное, отец всегда гордился им?
Мо Йохан намекал мне, что Эльдберг-старший не порадовался бы такой партии для сына, как я.
Экономка промолчала, чуть заметно качая головой из стороны в сторону.
– Не может быть! – не поверила я. – Вы хотите сказать, что нэрр Рауль не был идеальным ребёнком?!
– Ну-у-у… – Пожилая женщина стала крутить в руках краешек передника.
– Расскажите-расскажите! Это так интересно! Неужели он был баловником и сбегал от гувернёра?
– О, нэрр Рауль был очень рассеянным мальчиком, – призналась экономка. – Он мог забыть о занятиях, спрятаться где-нибудь в замке и сидеть там до самого вечера.
– Невероятно! Глядя на него сейчас, ни за что не поверила бы!
– Да, – уверенно кивнула ми Лотта. – А ещё у него на столе постоянно был беспорядок, что очень сердило нэрра Нильса.
– По поводу беспорядка на столе: ничего не изменилось. Просто удивительно, как он вообще может что-то найти в этих завалах у себя в кабинете королевского дворца! – доверительно поделилась я.
– А нэрр Нильс больше всего ценил порядок.
– Бедный Рауль! – высказалась я в поддержку мужа, но наткнулась на осуждающий взгляд.
Видимо, муж мой порядком доставлял служанке проблем своей безалаберностью. А расплачивалась наверняка она.
– Наверное, с ним было сложно в детстве. Вы уже тогда служили в этой должности?
– Я приняла должность экономки ещё до женитьбы нэрра Нильса.
– Удивительно! Вы, как и мо Йохан, служили в замке с самого детства?
– Сперва я служила в столичном особняке, – с гордостью заявила экономка. Не деревенщина какая-то, а настоящая столичная дама. В далёком прошлом.
– В самой столице?! Я была там проездом. Это очень красивое место. И большой дом. Семья Эльдбергов часто туда выезжала?
– Нэрр Нильс считал, что приличной нэйре следует держаться подальше от столичных соблазнов.
– М-м-м! – понимающе промычала я. – Так вот откуда у нэрра Рауля это стремление увезти жён в замок! Видимо, у него отцовский характер.
– Ну нет, – возразила экономка, сложив сцепленные в замок руки на коленях. – Нэрр Рауль совершенно другой!
И я не поняла, в её глазах это было достоинство или недостаток.
– Нэрр Нильс считал, что именно характера ему и не хватает. Герцог часто упрекал сына в мягкотелости. А перед тем как нэрр Нильс… – Экономка взяла паузу.
Да, она многих потеряла, Рауль говорил об этом. Но мне, если честно, не верилось, что у ми Лотты действительно доброе сердце.
И что оно вообще есть.
– Перед тем как нэрр-герцог с семьёй в последний раз покинул замок, – подобрала она выражение, – они сильно повздорили.
– Рауль и нэрр Нильс?
Экономка, глядя на пламя в камине, махнула рукой: дескать, и не спрашивай!
– Все! – наконец сказала она.
– Как жаль! – в очередной раз произнесла я.
Видимо, у нэрра Нильса был не самый лёгкий нрав. Но нэрр был отцом Рауля. А ещё вместе с ним погибли мать, сестра, брат… И просто по-человечески было их жалко. Безвременная гибель – это всегда тяжело.
Особенно для тех, кто остался.
Мы ещё посидели какое-то время молча, размышляя каждая о своём.
– Прошу прощения, нэйра Эмилия, мне нужно идти, – поднялась со своего места экономка.
– Да-да, конечно. Благодарю вас за беседу, ми Лотта! Доброго дня!
– И вам доброго дня, нэйра Эмилия, – безучастно пожелала она.
Экономка ушла.
Я задумалась.
Пока я видела единственную тайну в роду моего мужа: гибель его родных. Рауль говорил, что был виноват, а его родные не виноваты. Правда, непонятно в чём. Если верить экономке, нэрр Нильс, отец Рауля, сыном был недоволен постоянно, а перед отъездом они поссорились. Причём не просто «они», а «все». Все с Раулем или все между собой?
И самое главное: из-за чего они поссорились?
Может, Броквист считает, что мой муж виновен в смерти близких?
В любом случае, нужно больше информации.
Но если я буду слишком настойчиво расспрашивать старших слуг, о моём интересе тут же доложат супругу. Вряд ли он догадается, что на самом деле я не желаю ему ничего плохого, а напротив, хочу защитить. Поэтому здесь стоит быть осторожнее. Зато после обеда должны подойти мои мастерицы. Я передала через Хайди, что жду их. А слуги, особенно те, которые не привязаны к хозяевам лично, – идеальный источник слухов и сплетен.
Но до «после обеда» нужно дотянуть. И я вернулась к тому, от чего меня уже второй раз отрывали: к пьесе «Йарл Леир».
В целом я могла понять, почему ноя Ёнклифа так заинтересовало это произведение.
Йарл Леир – глава крупного магического рода. Жена подарила ему сына Бруно и умерла родами. Леир вечно недоволен сыном. Видимо, проблема, с которой столкнулся Рауль, не редкое явление среди аристократов. Да и среди обычных родов – не редкость, что говорить. Ну вот тот же Ёнклиф, например.
Только у Ёнклифа-старшего для недовольства есть объективные причины.
В очередной раз повздорив с Бруно, йарл решает, что такой сын ему не нужен. Он хочет другого: самого сильного, успешного, умного и магически одарённого. Он объявляет отбор и назначает победителя своим наследником. А сына-неудачника прогоняет со двора.
Ну что, отличное решение! Зачем рожать и воспитывать своего, – ещё непонятно, что в итоге получится, – когда можно взять готового?
Проходит десять лет. Бруно прибивается к войску соседнего государства. Благородство, ум и упорство помогают ему стать успешным полководцем. Тем временем дела у отца идут совсем не так, как хотелось бы. Выбирая лучшего, Леир забыл о такой малости, как честь. Дорвавшись до власти, наследник прогоняет постаревшего йарла.
Весть о бедственном положении отца доходит до Бруно. Всё это время он страдал, что оказался недостойным сыном. Но, как выясняется, это отец был неправ, за что и поплатился. Бруно просит у своего правителя разрешения побывать дома.
По дороге он встречает грязного незрячего старика, оставшегося без крова. Бруно жалеет бедолагу, пускает в свой шатёр, обогревает и делит с ним пищу. Старик рассказывает свою историю, из которой становится ясно, что слепец – и есть Леир. От высокомерного и бессердечного йарла отвернулись слуги и воины. Он, нищий и немощный, лишился зрения и влачит жалкое существование.