– Рауль, а почему мо Йохан никогда не был женат? – вспомнила я. – Мне показалось, он питает симпатию к ми Лотте.
– Да ну, глупости какие!
– А экономка замужем?
– Не знаю. Меня мало интересуют вопросы личной жизни слуг. Но я никогда не видел, чтобы к ней приходили дети. Или не слышал, чтобы она упоминала о них, – задумался супруг.
– Странно. Мне кажется, она была хороша собой в молодости.
– Да, это так, – согласился Рауль. – Возможно, она решила, что хорошая должность стоит дороже, чем семья. Сложно заниматься детьми и мужем и одновременно тянуть на своём горбу весь замок.
В коридоре послышались шаги, и я решила не развивать тему в присутствии прислуги.
За столом герцог подобрел. Я и за папой подобное наблюдала. Кажется, наступил отличный момент для разговора на непростую тему.
– Милый Рауль, – сладко выдавила я. – Как ты заметил, я решила восстановить традицию рода Эльдбергов в поддержке местных жителей.
Собеседник одобрительно промычал, откусывая увесистый бутерброд.
– Главная их проблема – отсутствие возможности продавать свои изделия за пределами деревни. И хотя столица находится не так далеко, организовать торговлю там сложно. Я хочу попросить о помощи отца.
– Что?! – воскликнул муж и закашлялся, поперхнувшись.
– Мне больше некого просить о помощи.
– Я попрошу Херберта!
– Дорогой Рауль. – Одного «милого» для начала достаточно, я считаю. – Это сложное дело, которое требует много времени. Мне казалось, твой секретарь – занятой человек?
– Занятой. Зато он ни разу меня не подводил!
– Папа не так плох, как может показаться со стороны. Он умеет налаживать отношения и хорошо знает столицу. Главное – не давать ему воли в принятии решений. Здесь он не силён, – поспешила уверить его я. – И нам не нужно вкладывать в это дело сразу много средств…
– Туда ещё и вкладывать нужно?! – саркастически хмыкнул мой супруг.
– Немного. Зато, если нам удастся всё провернуть, это может стать одним из источников средств на восстановление Драгаарда.
Я боялась, что сейчас супруг начнёт язвить, но, напротив, на его лице появилось выражение умиления. Видимо, я со своими идеями казалась ему наивным ребёнком.
– Я хочу…
И дальше я стала излагать свой план. Сначала Рауль был напряжён, и на лице его отпечатался след агрессивного предубеждения, но чем дальше я рассказывала, тем спокойнее он становился.
– Но только при условии, что расходование средств буду контролировать я!
– О, милый Рауль, это было бы просто восхитительно!
Если у отца появится источник средств, возможно, он перестанет давить на меня. Особенно если я и буду основой его благосостояния. Но не в этом главная отцовская проблема.
Главная задача – удержать папу от глупостей. И это возможно только из страха перед кем-то более сильным.
Кем-то очень опасным.
Как мой «милый» Рауль, например.
– Ой, совсем забыл! – воскликнул он. – Я шёл отдать тебе письмо от отца! А ты меня заболтала.
Будто не он на меня набросился, а я на него!
Я быстро прочитала весточку из родного дома.
Между маминым и моим днём рождения было полгода. Да и поспешность брака подсказывала, что мама давала брачные обеты в положении. Значит, она нашла кого-то при дворе… Я сложила письмо и перешла к крайним мерам.
– Милый, – улыбнулась я. – А какая родовая магия у его величества?
– Король свободно владеет всеми стихиями, – заморозил лицо супруг. – Хотя и не практикует это в обычной жизни. Почему это тебя интересует?
– Просто в голову пришло. Папа написал, что мама до замужества жила при дворе. А я же сейчас много думаю о правилах в родах магов. Вот и задумалась… Случайно, не воздушная?..
– Откуда ты знаешь? – напрягся Рауль.
– Ниоткуда. А что, это правда?!.. – оторопела я, но про себя выдохнула. Значит, хотя бы королевский род из потенциальных отцов можно исключить. Не хватало ещё перейти дорогу высочайшему семейству. Политические интриги, заговоры, мятежи… Нет-нет, такого добра не надо! – Я просто подумала: если вы ведёте свой род от Скалди, логично, что род королей будет происходить от Година.
– Так и есть, – оттаял муж. – Я правильно понял, – он показал на сложенное письмо, – что ты получила интересующую тебя информацию о матери?
– Вовсе нет! – горячо возразила я. – То есть кое-что я узнала. Но я хотела бы пообщаться с кем-то, кто в ту пору знал мою маму лично. Теперь понятно, где его – или её – искать. Но, к сожалению, я не знаю как. Милый Рауль, ты можешь мне помочь?
Я изобразила самую трогательную физиономию из тех, которые пробирают до глубины души.
– Хорошо, я попробую, – пообещал он. – А что я получу взамен?
И мой супруг хитро задрал бровь.
Мои щёки порозовели.
Пока я могла расплачиваться с ним только одним образом. Не сказать что меня сильно тяготил этот способ оплаты…
Способы.
Разнообразные.
В общем, пока доступная мне валюта ценится, нужно использовать её максимально эффективно.
Мне вообще всё нравилось в том, что случалось между нами под балдахином. Кроме одного – всей этой влажности, липкости, неопрятности… Мокрые пятна на постели… Супруг неизменно брал на себя обязанность обтирать меня после соития влажным полотенцем. Но покрывало каждый раз приходилось менять, и мне было жаль прачек. Я не замечала, чтобы у нас в доме так часто стирали бельё.
Видимо, папа нечасто радовал нэйру Оду.
Или она не часто пускала его к себе. Порадоваться.
Как с этим дела обстояли у моих родителей, я не помнила. В те времена и я обращала меньше внимания на бытовые вопросы, и слуг у нас было побольше.
Сегодня ночью я узнала, как златокудрой Фрейн скакалось на дворфе. Нужно заметить, что верховая езда имела свои прелести. Правда, я порядком вымоталась с непривычки и теперь изучала в собственном теле ранее незнакомые мышцы. «Жеребец» мой тоже подзагнался и уснул даже раньше меня, хотя обычно всё бывало наоборот.
А мне не спалось.
Я думала о той нойлен, которая набросилась на меня в темноте галереи королевского дворца. Как давно она уже «расплачивается» с моим мужем? Насколько ценнее её валюта? Он так же улыбается ей, ласково целует и называет всякими милыми словечками?
В груди разгорался знакомый жар, который грозил огнём балдахину.
Я не хочу, чтобы эта гадкая… нойлен владела душой моего мужа! И вообще близко к нему подходила. Ибо она рискует своей шевелюрой.
Нет, я ни за что не опущусь до разборок на уровне базарных баб, тягающих друг друга за космы!
Зачем?
У меня есть маленький, ласковый, послушный огонёк…
Проблема только в том, что мы с огоньком были здесь, в Драгаарде, а нойлен – в столице. Правда, Рауль тоже пока находился здесь. Но я чувствовала – скоро, очень скоро какие-нибудь неотложные дела призовут его туда. Долго ли выдержит его величество без Руки? Без Ботинка – ещё туда-сюда, можно и в тапочках походить, по дворцу-то. Но Рука – другое дело.
Было страшно интересно: чем таким важным занимался мой супруг в королевском дворце среди завала бумаг? Но он избегал разговоров о делах. И вообще любых разговоров, кроме литературы. Видимо, считал, что романы – это предел для женского ума.
…Не так уж он и заблуждался.
По-хорошему мне следовало уделять больше внимания своему образованию, чтобы соответствовать уровню супруга. Но, с другой стороны, а перед кем мне тут блистать познаниями? Перед селянками? Цитатами классиков сражать наповал мо Йохана? Так мне даже до дворецкого ещё читать да читать…
За этими невесёлыми размышлениями меня стал одолевать сон. Я пробралась под руку супругу – почему-то на плече было мягче и уютнее, чем на подушке. И сердце его успокаивающе стучало под ухом. …Ишь, чего удумала! Сердце ей нужно… Чей муж, того и сердце!
Утром супруг снова исполнил свой детопроизводительный долг. Я только понять не могла, почему его зовут «долг»? Кто кому даёт, а кто – возвращает? Потом Рауль вызвался помочь мне с волосами, и мы в итоге чуть не пропустили завтрак. Я бы точно пропустила. Герцог был настроен на еду более решительно.
Видимо, заездила я его вчера.
Потом по традиции Рауль заперся у себя в кабинете, а я пошла в Девичью башню. В этот раз не в мастерскую, а наверх, на хозяйский этаж. Ибо кто тут ещё хозяйка?
Возможно, это и ненадолго. Но прямо сейчас нэйра-герцогиня Эльдберг – это я!
Я надела тёплый подарок селян и укуталась в шаль, подаренную герцогом, – наверху было прохладно. Теперь, когда над душой у меня не стояла суровая экономка, я могла осмотреться получше.
…Я тоже запрещала трогать мамин будуар, когда её не стало. Мне казалось, что мамина душа продолжает там жить. Это на время создавало иллюзию, что она есть. Со мной.
Пугающую иллюзию.
За которой неизменно следовало жестокое разочарование. Поэтому я могла понять, почему герцог запретил здесь что-либо менять.
…И менять запретил, и сам сюда не поднимался.
Может, мамина комната так и осталась бы в том состоянии, в котором была в последний день её жизни. Но папа женился вновь. А новая жена не хотела никаких напоминаний о прежней хозяйке.
А ещё папе нужны были деньги. Поэтому мамины вещи сначала перебрались на чердак, а потом и вовсе куда-то пропали. Думаю, не безвозмездно.
Интересно, позволит ли мне Рауль организовать здесь кабинет? Я не претендовала на комнаты его близких: сестры и матери. Но была ещё комната бонны. Вряд ли супруг относится к её памяти столь же трепетно.
Помещение, в котором когда-то жила бонна, было небольшим. Зато окно из него выходило на фьорд с его потрясающим видом. В комнате стоял стеллаж с книгами, сундук под вещи, секретер с удобной столешницей, неширокая кровать, немногим поуже, чем у меня в отцовском доме. Кресло с высокой резной спинкой и подлокотниками оказалось на удивление удобным. Я подёргала ящички секретера. Они были закрыты.
Это не беда. И даже наоборот. Я тоже хотела бы закрывать свои записи. В целом, для начала можно ничего и не менять. Только всё отмыть. Даже сундук не будет мешать. Я подошла и попыталась откинуть крышку.