– Нэйре-герцо… – начал мо Йохан, но замолчал на полуслове.
– Что «нэйре-герцогине»? – переспросила я, потянувшись корпусом к двери.
– Письмо-с, – без привычной уверенности ответил дворецкий.
– Благодарю вас. – Я поднялась, подошла и взяла конверт с традиционного подноса.
Не могу придумать, чьё письмо я сейчас была бы рада получить. Может, от батюшки? Но не уверена. А вот то, что не хотела бы получать весточку от Олли, я знала наверняка!
Я посмотрела в сторону супруга и натолкнулась на его напряжённый взгляд.
– Что это? – строго спросил муж.
– Не знаю. Схожу в мастерскую, вернусь и прочитаю.
Я хотела сунуть письмо в карман, но подумала, что это не лучшее решение.
– Пусть оно пока будет у тебя. – Я протянула запечатанный конверт.
Рауль кивнул, и пока он что-то обсуждал с дворецким, я поспешила в Девичью башню. Однако по лестнице постаралась идти бесшумно. Интересно, что ещё они про меня придумали?..
– …Чокнулась, чё ле? – говорили за дверью, и я узнала визгливые нотки Дагни. – Йохану перечить! Жисть опостылела?!..
Так, похоже, здесь перемывают косточки всем, облечённым властью. Про Йохана мне было не так интересно, и я дёрнула дверь на себя.
Селянок прибавилось. На большом столе лежали сваленные в кучу вещи.
– Доброго дня! – радостно поприветствовала я присутствующих. – К сожалению, я не могу сейчас побыть с вами. Супруг попросил уделить ему внимание.
Я убивала сразу двух зайцев: предупреждала, чтобы меня не ждали, и показывала, что я герцогу небезразлична, как могло бы показаться со стороны.
Женщины загалдели, всячески поддерживая моё решение. Понятное дело, без меня им куда веселее сплетнями делиться!
Я вернулась в гостиную и обнаружила проклятое письмо на небольшом столике между креслами. Там же стояли две кружки, наполненные ароматным ягодным напитком, и целый кувшин оного вдобавок.
Я опустилась в свободное кресло и, принуждаемая взглядом супруга, вскрыла конверт. Внимательно прочитала. Спокойно посмотрела герцогу в глаза и спросила:
– Дорогой Рауль, а ты читал пьесу «Сиверт, йарл Бальдский»?
Глава 46, в которой Эмилия узнаёт о всяких гадостях, творимых в соседнем государстве
Мой супруг вопросительно поднял бровь.
– Я тебе рассказывала о ное Ёнклифе…
– Который почему-то переписывается с моей женой…
– У меня есть надежда, что скоро это прекратится. Вот, прочитай. – Я протянула мужу конверт.
Рауль замотал головой:
– Этот человек мне неприятен, – признался он.
– Я тоже к нему особой симпатии не испытываю. К счастью, теперь, когда отец лишил его яда, можно не бояться последствий. С другой стороны, где-то же он его достал? Что помешает Оливеру сделать это снова? Я хочу, чтобы к этому моменту нас с ним совершенно ничего не связывало. Даже в его больном воображении.
Я вкратце пересказала мужу претензии Ёнклифа.
– Пойми, пожалуйста, сам Олли мне глубоко безразличен. Но когда тебя называют вероломной, это обидно.
– Уверяю тебя, между тобой и героиней Сказкаарда нет ничего общего, – попытался успокоить меня муж.
– Расскажи, пожалуйста, о ней.
– О пьесе или Бритте?
– Обо всех! – Я села поудобнее, подставила кулачок под щёку и приготовилась слушать.
– Действие пьесы происходит в Епроне, – начал муж. – В единственном из всех произведений Вилли.
– Интересно почему?
– Потому что больше нигде такое произойти не могло. Молодой маг по имени Сиверт возвращается в свой родовой замок из столицы, где он обучался в университете. В Епроне молодые люди могут обучаться в таких… коллективных учебных заведениях.
– Не дома?!
– Нет, в Епроне всё устроено совсем не так, как у нас. – Тут муж стал очень серьёзным. – В Епроне королевская власть развалила родовую основу общества.
Мне казалось, что муж цитирует какую-то умную книгу.
Или кого-то другого.
В любом случае это были не его мысли, а высказанные кем-то другим. К тому же я всё равно не представляла, что такое «коллективные учебные заведения», для чего они и как устроены.
– А дальше что было? – Чужие мысли мне не так любопытны, как мысли Рауля. Даже если это его мысли о пьесе. – После того как Сиверт вернулся?
– Вернуться Сиверта заставила трагедия – его родители безвременно отправились в Чертоги Вечности.
– Это ужасно!
– Да, – согласился Рауль. – В отчаянии бродя по пустым коридорам родового замка, Сиверт встречает дух матери.
Я прикрыла рот рукой от удивления.
– А разве духами могут становиться не только маги? – уточнила я.
– Мать Сиверта была обученной магичкой. В Епроне это распространено.
Я кивнула.
…Почему я не родилась в Епроне? Меня вот эта «родовая основа общества» не слишком тревожила. Если власть её развалила – значит, не так она была крепка, я считаю.
– Мать поведала, что они с отцом скончались от яда, подмешанного в их вино на празднестве, но кто из гостей это сделал, она не знает и завещает сыну найти и наказать виновного.
– Виновной оказалась девушка?! – дошло до меня. – А как Сиверт смог это выяснить?
Всё же нужно признать, произведения Сказкаарда действительно были захватывающими.
– Вот! Это самое главное! – Супруг поднял указательный палец вверх, подскочил из кресла и пошёл по комнате. Голос его стал громче и твёрже, как и его шаги. – Он сделал вид, что сошёл с ума от горя, и пригласил тех же гостей, что были на пиру у родителей.
Тут Рауль обернулся ко мне, и я кивнула, показывая, что внимательно его слушаю.
– Большинство прибывших смеются над Сивертом, и только его кузина Бритта, очаровательная девушка, проявляет к нему участие и заботу. С первой же встречи йарл испытывает к ней необъяснимое влечение. – Размахивая руками, как дирижёр перед оркестром, супруг продолжил свой путь к противоположной стене, развернулся и пошагал назад. – Не в силах бороться со своими чувствами, он принимает решение жениться, хотя и скрывает от возлюбленной правду о своём самочувствии. Маска сумасшедшего нужна ему, чтобы пригласить в замок бродячих артистов.
– Бродячих артистов? – переспросила я. – Но разве это возможно?
– Конечно, невозможно! Точнее, невозможно у нас. В Епроне к театру и уличным балаганам относятся проще. Но, в общем, поэтому Сиверту и нужно казаться сумасшедшим: чтобы можно было вытворять разные глупости и наблюдать за реакцией гостей. Он предлагает артистам разыграть маленькую сценку, где изображаются события трагического пира, и сам берёт на себя главную роль – роль своего отца.
– В Епроне йарлы могут запросто играть в театре? – не поверила я.
– Нет, конечно, – успокоил меня Рауль. – Но Сиверт использует особый артефакт – маску Лохи, чтобы никто не мог его узнать, и в таком виде прямо с подмостков наблюдает за гостями. И – о ужас! – именно его возлюбленная Бритта закрывает лицо на сцене отравления.
Рауль очень правдоподобно изобразил тот самый ужас, о котором говорил.
– Но ведь она могла просто так испугаться! – возразила я.
– Да, и Сиверт тоже так решает. Потому что он влюблён и не может мыслить трезво. Однако в следующей сцене зрители видят, как Бритта втайне от всех ворожит. Она перепрядает судьбу Сиверта, заставляя его ещё сильней в неё влюбиться.
Мне стало не по себе.
– Так действительно бывает?! Любой маг так может?
– Нет, только женщины, отмеченные даром Фройи, – пояснил супруг.
– А мужчины?
– Дорогая Эмили, ты не очень внимательно читала книгу про одарённых детей, – попенял мне супруг, погрозив в шутку пальцем. – Дар Фройи бывает только у девочек. Влюблённый Сиверт, – продолжил своё путешествие по комнате Рауль, – делает предложение возлюбленной, и та отвечает согласием. Но перед первой брачной ночью подсыпает яд в бокал мужу.
– О Годин! За что она его так ненавидит?!
– Ей нет никакого дела до Сиверта. Будучи его супругой, она становится владелицей дворца и земель. В Епроне допускается наследование по женской линии, что, конечно, лишено всякого смысла. Разве женщина способна управлять хозяйством?
Герцог уставился на меня, ожидая согласия, и я кивнула. Хотя мои родители – явный пример обратного.
– Дальше, как я понимаю, все умерли? – подвела я итог. – Они оба выпили из отравленного бокала?
– Нет, – помотал головой Рауль. – Сиверт случайно меняет бокалы местами, и Бритта выпивает вино с ядом.
– Так ей и надо! С Сивертом-то что случилось?
– Он убил себя, – признался супруг, и я закатила глаза:
– Ради чего?!
– Он не смог жить без Бритты. Её приворот оказался слишком сильным. Как видишь, между тобой и героиней пьесы ничего общего нет.
Кроме того что главный герой, коим себя явно полагает Ёнклиф, из-за неё лишает себя жизни. Определённо, пока рано заканчивать переписку. До полного выздоровления пациента ещё далеко.
– Очень интересная пьеса, – переменила я тему. Обсуждение сходства с Бриттой было мне не по нутру.
Супруг довольно улыбнулся.
– Я до этого практически ничего не знала о Епроне. Но я вообще очень мало знаю, если честно, – призналась я и вновь ощутила всю глубину пропасти, которая лежала между мной и супругом. – Оказывается, он очень сильно отличается от нашего королевства. Ты там бывал?
Рауль кивнул.
– Понравилось?
– Знаешь, если честно, я был потрясён. – Рауль вернулся к своему креслу и встал за ним, положив руки на спинку. – Я тогда был совсем юн, даже моложе, чем ты сейчас. И многого не понимал. Мне казалось, что это какой-то совершенно другой мир. Совершенно другой совершенный мир. Тогда я понял страсть Хингвера к путешествиям.
– Я бы тоже хотела путешествовать…
Я никогда не пробовала. И вообще ни разу не была нигде, кроме окрестностей столицы, до того, как оказалась в Драгаарде. Но глядя на воды фьорда, я думала о том, как это: уплыть куда-то на корабле?
– Женщины не путешествуют, – возразил муж.
– Почему?
– Потому что место женщины – у домашнего очага. Она должна заботиться о муже и детях.