Если и бросит, то большие убытки вряд ли принесёт.
А с тестем о серьёзности намерений я собирался поговорить сразу по возвращении в столицу.
Может, даже пришлю их семейству контрамарки в театр. Пусть ценят мою доброту.
И время.
Наконец настал час собираться ко сну. Пока Эмилия купалась, я всё подготовил. Когда мы выбрались из ванной, довольные и расслабленные, взял бокалы со стола.
– Держи. – Я протянул ей вино с зельем и сделал крохотный глоток из своего бокала.
– Что это? – Супруга понюхала напиток.
– Вино. Это напиток с юга. Предлагаю отметить наше чудесное спасение с чердака! – Я улыбнулся и легонько стукнул краешком бокала о бокал. Раздался мелодичный звон.
Эмилия склонила голову набок и повторила мои действия.
– Красиво! – восхитилась она и снова звякнула.
– И вкусно. – Я снова сделал глоток. – Хоть и непривычно.
Она попробовала самую капельку.
– Да, – покивала головой. – Я никогда такого не пробовала.
Ещё бы пробовала! Знала бы она, сколько оно стоит…
– Смелее! – Я сделал глоток побольше. Нужно было, чтобы Эмили выпила хотя бы половину. А лучше всё.
– Ладно. – Она последовала моему примеру. – Рауль, а когда ты планируешь ехать в столицу?
– А что? – насторожился я.
– Ничего. Просто ты же мой муж. Я хотела бы знать, когда и как надолго ты уезжаешь. Как-то планировать дела.
Это мне совсем не понравилось. Нет, я понимал, что с точки зрения здравого смысла она права. У неё действительно есть дела. И ей действительно нужно их планировать. Ту же отправку товаров, например.
Но мне это не понравилось.
…Наверху стоит кровать с балдахином. Вполне себе чистенькая, почти не запылённая.
Нет, это несомненно плохой вопрос.
– Довольно скоро, – неопределённо ответил я. – И постараюсь вернуться при первой же возможности.
Супруга кивнула и сделала большой глоток. Треть бокала уже позади.
– Давай за успех твоего предприятия! – Я снова со звоном стукнулся краешком бокала.
– Спасибо! Очень приятно, что ты меня поддерживаешь. – Она отсалютовала вином и сделала глоток, сразу отпив больше половины.
Я расслабился.
Она неожиданно прикрыла рот рукой.
– Ты знаешь, кажется, я сегодня что-то не то съела, – сказала Эмилия, как-то покривев с лица. – Или это вино мне… – она сглотнула, – …не очень… Прости… мне нужно…
Она сунула мне в руку бокал и сиганула в сторону уборной, откуда раздались неблагозвучные рвотные извергания.
Вернулась Эмилия бледная, с покрасневшим носом и опухшими глазами. Запаренные ми Лоттой травы помогли, но не с первого раза.
Вместо страстной ночи я получил обессиленную, дрожащую жену.
Укутанная покрывалом и моими объятиями, она уснула, а я глядел на огонь в камине. С чем-то у нас не сложилось. Или с вином, или с ужином, или с зельем…
Глава 48, в которой Эмилию преследуют неприятности
Утром я проснулась на груди герцога. Было уютно и безопасно, но во рту всё ещё стоял гадкий привкус. О Годин, как я опозорилась! Что он думал, пока я там, над ночным горшком…
Мне было очень стыдно.
Проснувшийся муж был заботлив и доброжелателен, но целовать меня не спешил, хвала Фрейн! Не знаю, как вообще между нами будут складываться отношения после такого…
На еду я смотреть не могла, от запахов мутило, но я мужественно сидела за завтраком с мужем и пила морс. Когда Рауль удалился в кабинет, вокруг меня захлопотала Хайди, причитая на тему того, что вчера всё было свежее из еды, как же так… Я её успокоила, сказав, что еда тут ни при чём. По заинтересованному взгляду я поняла, что вызвала неверные подозрения, и рассказала про заморский напиток. Бокалы с утра ещё стояли на столе, и те, кто убирался в покоях, могли подтвердить мои слова.
Кажется, служанка была разочарована.
Я хотела устроиться в гостиной с книгой, но тут доложили о прибытии нарочного. Отец прислал, что я просила. Судя по той скорости, с какой папа всё нашёл, предложение его более чем заинтересовало.
Пока я в своём кабинете всё записывала в книжечку, с количеством, ценами и продавцами (нужно будет как-то проверить настоящую стоимость), ко мне поднялся плотник. Его приговор был беспощаден – всё ломать.
Либо оставить как есть.
Так, как оно есть, и секретер, и сундук мне были бесполезны. К тому же работник пообещал, что если из столицы привезут новые замки, он их вточит. На том и договорились. А поскольку ломать – не строить, то вскоре всё закрытое стало открытым. Плотник ушёл, сказав обращаться «как только что вдруг», а я принялась проводить ревизию.
Секретер внутри был практически таким же образцовым, как снаружи. Стопочками лежала чистая бумага – отдельными листами и сшитыми в ученические книжки. От времени они слегка пожелтели, но мне какая разница? Чернила в чернильнице высохли, а перья были исправны. В небольшой баночке стояли кисти, а рядом с ними – ссохшиеся краски. На отдельной полочке лежали детские рисунки и листки со старательными каракулями. Я не стала их перебирать. Смотреть на них было больно. Неважно, что это случилось давно. Было тяжело думать о том, что маленькой художницы больше нет.
Нужно будет спросить у Рауля, как с ними поступить.
Ещё на одной полке лежала стопочка писем, проштампованных королевской почтой. Не у всех есть личные артефакты для доставки корреспонденции. Большинство людей отправляли письма так.
Я глянула краем глаза на адреса: все были от одного и того же адресата. И отлично! Во всяком случае, теперь я знаю, кому можно отправить вещи бонны. Пожалуй, письма перешлю туда же.
В сундуке больших богатств не обнаружилось. Пара платьев, тёплые сапоги, шаль местного производства, по узору ясно, тулуп, шапка… Всё ношеное, но неплохо сохранившееся, заботливо переложенное мешочками с душистыми травами. На дне обнаружились два флакончика духов. Спирт из них выветрился, и на дне остались лишь жёлтые потёки масел. Ни денег, ни драгоценностей, что можно было бы передать наследникам, я не нашла. Но это логично. Бонна отправлялась в столицу. Самое время заработанное потратить.
Одежду я решила предложить селянкам. Если никто за нею не обратился за последние десять лет, вряд ли предъявит претензии теперь. А вот сам сундук мне понравился. Добротный, вместительный, но при этом не очень тяжёлый. Я сложила всё как было и теперь, удовлетворённая успехами, пошла в гостиную. Конечно, я была благодарна герцогу за краткий пересказ пьесы о Сиверте, но нужно составить о ней собственное представление.
Я устроилась в полюбившемся кресле и открыла книгу.
…И в первом форзаце обнаружила письмо.
«Эмилия, детка!» – панибратски обращался ко мне Броквист. Полярный песец тебе «детка», старый толстый лживый боров! «Давай уже прекратим эти игры! И тебе, и мне известно, что именно ты узнала от матери. Осталось найти тому подтверждение».
Эта бесценная информация могла бы мне помочь, если бы мама раскрыла мне тайну герцога и его семьи. Но, увы, если мы и обсуждали личность Рауля Эльдберга, то исключительно с позиции дворцовых сплетен.
Но я и того не помню!
«Слышишь, где-то вдалеке тикают часы? “Тик-так”. “Тик-так”. Это истекает твоё время. Я долго думал, кого отравить тем ядом, который дурачок Ёнклиф отдал тебе в подарок? Мучился-мучился, выбирая, кого из вас двоих оставить в живых. А теперь думаю: а зачем? Будете вы вдвоём лежать мёртвые и прекрасные, как йарл Сиверт и его возлюбленная Бритта, столь же хорошенькая и подленькая, как ты».
Я – не подленькая!
Но всё остальное буквально парализовало меня. Значит, всё же письма доставляются с нарочными. Вчера ничего ещё не было, а сегодня привезли из столицы товары, и вот оно – читайте на здоровье.
Выходит, подлый нофф использует «дурачка» Олли, чтобы управлять ситуацией? Не удивлюсь, если и идею с парным демонстративным отравлением Оливеру подсунул Броквист и яд лично принёс.
Я швырнула записку в камин, и жадное пламя тотчас поглотило её, превратив ложь в пепел. Паника переполняла меня, мешая здравому смыслу.
Нужно что-то делать.
Нужно срочно что-то делать! Куда бежать?!
Я прошлась из одного угла гостиной до другого и назад – не помогло. Паника не унималась.
Наверное, Рауль придумал бы выход из этой ситуации. Сейчас, пока Броквист считает, что я могу решить его проблему, у нас есть шанс выжить. Но если ему станет известно, что я рассказала мужу о шантаже – а почему нет, если он чувствует себя в замке как у себя дома? – всё будет кончено. Я стану бесполезна, а герцог ноффу уже давно как кость в горле. Из нас выйдет идеальная комбинация, как нофф и говорил в экипаже: есть жертва, есть убийца. Но на самом деле неважно, кого из нас кем выставят.
Мне в любом случае выжить не грозит.
– Эмили…
Я вздрогнула от голоса супруга. Так погрузилась в свои мысли, что не услышала звука его шагов!
Мне с трудом удалось натянуть на губы улыбку.
– Ты всё ещё плохо себя чувствуешь? – В голосе Рауля слышалась искренняя забота. Это было непривычно, но очень приятно.
Как я могу поставить его жизнь на карту после всего, что он мне дал? Библиотеку, свободу действий, участие, уважение к моему мнению… Я уже не говорю о том, что происходило между нами ночью.
– Да, к сожалению, мне нездоровится. – Я приложила руку ко лбу.
– Может, тебе прилечь?
О нет! Только не лежать!
– Нет, благодарю! Я бы, наоборот, лучше прогулялась. Можно?
Ещё вчера ставшие родными и уютными стены Драгаарда сегодня давили на меня.
– Ладно, – покладисто согласился супруг. – Давай после обеда прогуляемся.
– А можно я одна?
Мне следовало собраться с мыслями и хорошенько всё обдумать.
– Ты уверена? Я готов составить тебе компанию.
– Нет-нет, – заверила я. – Просто подышу свежим воздухом – и уверена, мне сразу полегчает! Ты же сам говорил, что здесь совершенно безопасно. А у тебя столько дел…
– Ну если ты не хочешь…