– Мне важнее! – гнул свою линию Ёнклиф.
– Это ещё требует доказательств! Вот вы кого здесь ждёте?
– Я жду нэйру-герцогиню Эльдберг.
– Эльдберг? – заинтересованно переспросила нойлен. – А зачем?
Меня тоже интересовал этот вопрос, поэтому я постаралась бесшумно подойти к стене рядом со штабом заговорщиков и с независимым видом прижалась к ней. Может, я устала?
От семейной жизни.
– Это трагичная история… – тоном умирающего лебедя поведал ной Олли, который в деле поныть был даже не любителем, а настоящим профессионалом.
– Ах, как интересно! – воскликнула его соседка по портьере, и я прямо почувствовала, как Ёнклиф в тёмной нише воспрял духом, почуяв свободные уши.
– Я стал жертвой! – воскликнул он. Правда, не добавил, что собственной глупости. Иногда Олли умел вовремя промолчать.
– Какое совпадение, я тоже! – выразила солидарность девица.
– Меня предал человек, которому я больше всего доверял!
Олли-Олли, ты просто человек-открытие! Кто бы мог подумать, что ты мне доверял больше всех? И что ты мне доверил, кроме пузырька яда?..
…А что, если он не обо мне? Вдруг он хочет признаться, что его обманул Броквист? Вряд ли, конечно. Даже я не рискнула бы признаться в шантаже со стороны ноффа. Что говорить о малахольном Олли?
– И меня тоже! – всхлипнула неведомая нойлен.
– Мы с вами – родственные души! – воскликнул Оливер, и мне прямо полегчало. Неужто и правда он нашёл себе новый объект для выноса мозга? Да ещё и столь подходящий! Давай, Олли, вперёд, я за тебя болею!
– Он меня бросил! – воскликнул женский голос, впустив в интонацию слезу.
Думала, ничто не может меня порадовать больше, чем новая пассия для Ёнклифа. Может! Новая пассия для Ёнклифа, которая стала бывшей для моего мужа!
Прости, Рауль, что я тебе не доверяла!
– Я отдала ему лучшие годы! По неопытности я выбрала человека подлого и бесчестного!
Конечно. Он предпочёл любовнице жену! Какой стыд! Какой позор!
– Как я вас понимаю! – драматично возопил Оливер, будто играл в пьесе Вилли. Наконец-то Фрейн смилостивилась к нему и выделила главную роль.
И даже одного зрителя.
– Эмилия тоже ни во что меня не ставила, – наконец дошёл ной до сути и в целом был очень близок к истине. – А ведь я даже хотел ради неё проститься с жизнью!
– О Годин! – всколыхнулась его собеседница. – Это так романтично! Ради меня никто никогда такого не делал!
– А она посмеялась над моими чувствами!
Каким праведным гневом пылал голос Ёнклифа! Какой страстью! Каким упоением от факта, что нашёлся наконец тот, кто оценил его по достоинству!
– Это было жестоко! Что Рауль нашёл в этой бессердечной ледышке?!
Ответ прост: то, чего не нашёл в тебе.
– Как меня восхищает ваше тонкое чувство справедливости! – поддержал неизвестную нойлен Оливер.
Я медленно выдохнула. Не бывает, чтобы сразу во всём везло. Достаточно, чтобы везло в главном. И чтобы представления о том, что является главным, у Фройи и меня совпадали.
– Мо слишком великодушен! – изобразила смущение нойлен.
– Ной, – поправил её Олли. – Ной Ёнклиф. Будущий нэрр, – поделился он сокровенным.
– Очень приятно! Я – нойлен Свея Виклунд, – призналась его собеседница, и у меня появилось огромное желание стукнуть мужа по лбу!
Конечно, хорошо, что он расстался с любовницей. Но привести жену на премьеру, где главную роль исполняет его бывшая любовница…
Ну это надо очень недооценивать женский темперамент!
– Вы та самая нойлен Свея?! – В голосе Ёнклифа звучало такое восхищение, что мне даже стало капельку обидно. Я, между прочим, ничем не хуже!
– Да, та самая! И представляете, герцог предпочёл её – мне! Милый нэрр Ёнклиф, – мудро оговорилась актриса. – Уверяю вас, они за это поплатятся!
Ой-ой! Я уже начала бояться!
Но портьера шевельнулась, и до меня дошло, что сейчас эта славная парочка обнаружит меня. Я быстро огляделась и нырнула за соседнюю портьеру.
К счастью, там было пусто.
Олли с бывшей любовницей герцога прошли мимо, оживлённо обсуждая радость от знакомства. Я ещё немного подождала и решила вернуться в холл, пока Рауль не начал искать меня по всему театру с собаками.
Но он не искал.
И вообще не беспокоился. Он стоял в вольготной позе и разговаривал с каким-то подтянутым мужчиной, виски которого были изрядно припорошены сединой.
– Дорогая, познакомься, это мой учитель, нэрр Улле Эрлинг, – радостно заулыбался Рауль. Радостно и очень открыто. Этому суровому мужчине мой муж полностью доверял.
– Бывший учитель, – поправил его собеседник.
– Учителя бывшими не бывают! А это моя драгоценная супруга Эмилия, – представил меня муж.
– Очень приятно! – Эрлинг потянулся к моей перчатке и запечатлел над кистью поцелуй, но острый взгляд прошёлся по мне сверху вниз, не выпуская ни единой детали.
Молчание прервал звон колокольчика.
– Нэрр Улле, приятно было вас встретить, мы пойдём, – завершил разговор мой супруг.
– До свидания, – присоединилась я к прощанию.
Антракт подходил к концу, а у меня накопилось, что высказать дорогому муженьку.
Я изобразила самую обаятельную из всех моих улыбок, приняла локоть мужа, и мы направились в сторону той самой портьеры, где буквально только что сформировалась неприятельская коалиция.
Мне следовало предупредить Рауля об угрозах бывшей. Но как я могла начать разговор? «Дорогой, до знакомства с тобой я пообещала некой неизвестной особе, что не буду претендовать на твоё сердце. Но теперь я передумала. А она – нет. Поэтому твоя театральная подст… – прости, знакомая! Бывшая знакомая. Так вот, я случайно подслушала, что она что-то имеет против тебя». Как я могла завести такой разговор, если слово «любовница» – из разряда тех самых слов, которые вроде как есть, но приличная нэйра их знать не должна?
Я решила зайти издалека:
– Дорогой, я хотела тебя спросить: как тебе представление?
Рауль недоумённо на меня посмотрел. А что? Я же официально не знаю, что мой супруг и Вилли – одно и то же лицо? Отчего бы не поинтересоваться?
– Хорошая пьеса, – быстро ответил он, видимо, придя к тем же выводам.
– А игра актёров?
Мы вошли в ложу, и зазвенел третий колокольчик. Свет в зале стал гаснуть, высвечивая лишь угол сцены, в котором мы видели злобного Лохи, склонившегося над колыбелькой. Он сыпал проклятьями в адрес неверной жены и «мерзкого отродья». Признаться, я с трудом сдерживалась, чтобы не подпалить кулисы. А где ты был сам со своим детородным отростком и почему твой супружеский долг твоей жене отдавал чужой мужчина?
– А тебе? – ушёл от ответа Рауль.
– Лохи очень правдоподобен! Прямо как настоящий! А как тебе Фройя? – вернула я себе инициативу в разговоре. – Как ты вообще к ней относишься? – Я сделала короткую паузу и пояснила: – Как к актрисе, конечно.
– Конечно, – повторил за мной супруг. – Эмилия, ты сплетен понаслушалась? – встревожился он.
– Каких сплетен? – уточнила я.
На душе стало гадко и тревожно.
– Каких бы то ни было. Про эту Свею.
– А что про неё говорят?.. – Я изобразила живейшее любопытство, но на самом деле я испытывала беспокойство.
На сцене Лохи сменился Свеей. То есть Фройей. Та увидела будущее и теперь винилась в необдуманном поступке, расплачиваться за который предстояло ребёнку. Свея очень старалась сыграть Фройю. Но играла себя…
Я пыталась понять: откуда во мне это беспокойство? Что стало его причиной? Угроза Свеи? Какие-то слова мужа вызвали во мне такую реакцию?
И не понимала.
Однако тревога усиливалась. Фройя тем временем рыдала на сцене перед братом, первостатейным ходоком Хингвером. И это было бы даже смешно, если бы в голову не лезли слова странной крестьянки Ловы.
Конечно, Лова не могла знать, что я пойду на спектакль о Фройе. Даже я не знала, что я пойду на этот спектакль. И в театр вообще. И вероятность того, что, говоря «Фройя будет стенать», она имела в виду сцену, исчезающе мала. Однако факт: стенала, и сердце моё было не на месте. Более того, себя я тоже чувствовала не на месте. Мне не сиделось, хоть плачь. В месте, которого вроде как нет, прямо свербело, и ноги рвались в путь.
Между прочим, у моего мужа – премьера! Точнее, у его пьесы. И то, что главную роль в ней исполняет его бывшая любовница, – не оправдание для того, чтобы не досматривать спектакль.
Но несуществующее место свербело, а подошвы горели от потребности покинуть ложу.
– Милый, – постаралась я подсластить пилюлю, – мне нужно выйти.
– Что у тебя стряслось? – недовольно бросил супруг.
– Ничего страшного. Я скоро вернусь. Я ненадолго! – пообещала я, поднимаясь. – Мне правда очень нужно.
Взгляд Рауля метался между сценой и мной. Я была практически у выхода, когда он тоже поднялся.
– Я тебя провожу, – заявил он.
– Ладно.
Если бы я знала, куда меня проводить, было бы проще. Но в любом случае потребность выйти была сильнее страха объясниться с мужем. Более того, она усиливалась с каждым мгновением.
Я вышла в коридор и прислушалась к себе. Меня тянуло в сторону лестницы. Хвала Годину! Это хорошее и, главное, – объяснимое поведение. Я поспешила на всех парусах, но тут меня поджидало разочарование. Тянуло меня не вниз, где располагалась дамская комната, а вверх, где находились ложи попроще. Мгновение помедлив, я решительно двинулась туда, куда меня влекло.
– Ты куда? – удивился муж.
– Понятия не имею, – честно призналась я.
– Ну, знаешь!
– Не знаю. Рауль, я правда не знаю. – Я отвечала, оборачиваясь, но продолжала подниматься по лесенкам. – Мне просто нужно! Я понимаю, что ты хочешь досмотреть пьесу. Тебе идти не обязательно. Я же не прошу меня сопровождать. Я только посмотрю и сразу вернусь.
– На что посмотришь?! – Супруг последовал за мной.
– Не знаю. Но мне нужно! И это очень срочно!
Каким-то шестым чувством я ощущала, что время на исходе, и перешла на бег. За спиной Рауль выругался словом, значение которого мне знать не полагалось, и стук сапог под пустыми сводами подсказал, что герцог направился за мной.