у, но позже, у детей от детей такой связи. Поэтому в вашей деревне каких только одарённых нет! Если ты вдруг не знал. Матери ми Лотты, как и её сестре Лове, достался дар Фройи. Кстати, это Лова мне предрекла, что здесь, в театре, от меня будет многое зависеть…
Я открыл было рот, чтобы сказать, что окончательно перестал что-либо понимать, но Эмили подняла руки, останавливая.
– Подожди. Потерпи немного. Это сложно. Я сама немного путаюсь. Так вот. Я не знаю, как именно всё происходило на самом деле. Могу только предполагать. Если я правильно поняла, мать экономки выжгла себя, чтобы, как злодейка из истории о Сиверте, перепрясть чужие судьбы ради счастья дочери.
– Ты хочешь сказать, что она приворожила моего отца? – усмехнулся я, но на самом деле мне было не до смеха.
Отношения между родителями, всегда казавшиеся мне довольно прохладными, предстали в другом свете. Если Эмилия права, то многое находило объяснение. Включая его отношение ко мне. И женился он так поздно не потому, что наконец созрел для брака, а потому что его вынудили: родители, прежний король, общество.
– И его тоже, – помотала супруга головой. – Но сначала она приворожила мо Йохана. Наверное, изначально он казался ей идеальной кандидатурой в качестве спутника жизни. А дальше… Дальше не знаю. Возможно, нэрр Нильс воспользовался правом первой ночи и даже увлёкся Лоттой. Она же была красивой девушкой с сильным характером. А может, наоборот, Лотта в него влюбилась и не захотела отпускать. Мне кажется, она до сих пор по нему тоскует. И тогда она снова обратилась к матери. Но второго ритуала та не пережила. Поэтому селянки говорили, что экономка свела мать в могилу.
Лотта была немного старше отца, но я вполне мог предположить такое развитие событий. Я в юности тоже благоговел перед более взрослыми красотками, и всё же…
– Хорошо, Эмили, но откуда мать Лотты знала, как провести ритуал?
Супруга пожала плечами:
– У вас огромная библиотека. Чего в ней только нет! Если очень сильно захотеть, в ней можно найти что угодно. Возможно, именно из-за этой истории нэрр Нильс ввёл такой строгий запрет на вынос книг из библиотеки. Не думаю, что он был в восторге от своей зависимости. Он ведь даже право первой ночи отменил. Вряд ли по своей воле.
Я представил себя на его месте. Вспомнил епронские истории, на основе которых когда-то был придуман «Сиверт». И подумал, что отец был не просто не в восторге. Он был в бешенстве. Только сделать ничего не мог.
– Дальше твой отец увёз любовницу в столицу, где она управляла особняком. Не знаю, как она уговорила, но он провёл ритуал, и у него родился полноценный первенец с даром Эльдбергов. И потом, когда привёз её обратно, видимо, устроил любовное гнёздышко на чердаке.
– С чего ты взяла?!
– Мне в руки попало письмо вашей бонны, ми Дуве. Она рассказывала своей приятельнице о подслушанной ссоре между твоими родителями в Главной башне. Отец упрекал нэйру Каталину в том, что из-за дара Фрейн, которым она обладала, ты вырос таким испорченным, что написал «Оду». А твоя мама в свою очередь упрекала его в том, что он использовал ритуал зачатия наследника на ком-то другом, и сказала, что пойдёт на всё, чтобы защитить своих детей.
Вся эта история никак не укладывалась у меня в голове. Одно точно: я никому не рассказывал о том скандале, который случился в ночь перед отплытием моих родных.
– То есть ты знала, что именно я пишу под псевдонимом Сказкаарда, но промолчала?
– А что я должна была сказать? – удивилась супруга, будто ничего такого в её открытии не было.
Хотя на фоне других «открытий», которые она скрывала за ширмой наивности, это не было из ряда вон выходящим. Я пропустил вопрос и сменил тему:
– Почему ты решила, что этот наследник – именно Херберт?
– Я не знала, кто это был. Но твоего секретаря в ваш дом привёз нэрр Нильс, он свободно сражался двумя руками, чем славился ваш род, и первой применил магию льда. Ведь в сложной ситуации именно она прорывается, правильно?
Я кивнул.
– Для меня в этой истории осталось две загадки. Первая: бонна ми Дуве писала, что остаётся в Драгаарде, но ты сказал, что она погибла вместе со всеми. Как так получилось?
События накануне гибели семьи до сих пор стояли у меня перед глазами, будто всё случилось вчера.
– Изначально мы собирались ехать всей семьёй. Но, узнав об «Оде», отец хотел оставить в замке всех. Однако мама утром заявила, что младшие не виноваты в моём проступке и не должны быть наказаны.
Эмилия громко вздохнула:
– Теперь ясно. Я никак не могла понять, почему это письмо оказалось неотправленным. Наверное, бонна написала его вечером, а утром выяснилось, что она уезжает, и ми Дуве решила, что лучше всё расскажет при личной встрече. Иначе твоя тайна была бы раскрыта ещё тогда.
Супруга печально смотрела на огни вечерней столицы за окошком экипажа.
– Но ты же не думаешь, что это я попытался скрыть тайну таким жутким способом? – вдруг подумалось мне.
– Ми Лотта рассказывала о тебе как об очень рассеянном и мечтательном ребёнке. Вряд ли ты тогда вообще думал о том, чем тебе грозит раскрытие тайны, – улыбнулась Эмилия, будто она здесь была взрослой, а я так и остался тем самым самонадеянным юношей.
– А вторая загадка? – спросил я.
– Рауль, ты говорил, что даром Фройи могут обладать только женщины. А мужчины того же рода имеют дар?
– Конечно. Ты же читала книгу для родителей, – попенял я. – У мальчиков проявляется дар проклятий.
– Тогда, кажется, я поняла, что случилось с твоими родителями. Могу ошибаться. Ми Дуве писала, что когда твоя мать вышла из кабинета отца, бонна поспешила вниз по лестнице. Она очень боялась, что хозяева узнают о том, что она подслушивала, и ей казалось, что звуки шагов окружают её со всех сторон. Но я думаю, ей не казалось. На самом деле она была не единственной, кто подслушивал. Ниже по лестнице прятался Херберт. Думаю, он разозлился, узнав правду, и проклял твоих родителей.
– То есть убийца моей семьи – Херберт?!
– Я не знаю, Рауль. Если он и убийца, то неосознанный. Вряд ли он сделал это целенаправленно. В его ситуации, наоборот, было выгодно, чтобы нэрр Нильс остался жив и отказал тебе в праве наследования в пользу Херберта. Вполне возможно, так бы и случилось. Рауль… – Она коснулась моей руки. – Это всё – мои предположения. Я просто пытаюсь сложить воедино то, что мне удалось узнать. Мне очень жаль, что так вышло.
Ей жаль, что так вышло!
Она-то тут при чём?
Глава 55, где Эмилия раскрывает тайну своего рождения
Вечер казался бесконечным. Всё новые и новые откровения валились на мою голову и уже не помещались туда. Мне казалось, они торчат из ушей, как ветвистые оленьи рога, и звенят колокольчиками, каждое на свой лад. В результате в мыслях творилась такая какофония, что хотелось вынуть мозг из черепной коробки и отряхнуть, как от грязи.
Когда мы в молчании добрались до особняка (а нам было о чём помолчать), я отпросилась в свою новообретённую комнату – прийти в себя. Супруг не стал возражать. Думаю, ему тоже уединение не помешало бы. Я отослала камеристку, потому что больше всего сейчас хотела перечитать письмо мамы.
«Милая моя, любимая доченька! – Снова слёзы набежали на глаза. Но если там, в присутствии чужих людей, я не могла позволить себе плакать, то теперь меня ничто не останавливало. Я шмыгнула носом и смахнула влагу со щёк. – Мне так много хочется тебе рассказать! О Годин, если бы ты знала, как мне не хочется сейчас уходить! Как я хочу тебя обнять и остаться! Но я не могу. Всё, что дала мне Фройя – это возможность спасти тебя. Изменить твою судьбу. Но сама я спастись не могу. Слишком высокую цену пришлось бы заплатить за это».
Горькие ручьи текли по моему лицу, будто я заново переживала тот самый день. Возможно, если бы я получила это письмо раньше, до того, как научилась управлять даром, оно бы вспыхнуло в моих руках огнём. Но я так дорожила им, что пальцы даже не нагрелись. Кажется, напротив, заледенели, лишь бы с ним ничего не случилось.
«Я должна во многом тебе признаться. Я так надеялась, что смогу прожить дольше, чем моя мама, увидеть тебя счастливой у алтаря и, быть может, даже покачать на руках твою дочь. Но, увы, Фройя распорядилась иначе.
Наш род обладает магией ясновидения. Ну, “род” – это громко сказано. Нашу фамилию ты не найдёшь ни в одной родовой книге. Потому что фамилия передаётся по мужской линии. А наши способности – по женской. Шаг за шагом мои предшественницы поднимались по сословной лестнице, чтобы стать частью высшего общества. Передавая из поколения в поколение свои секреты и свой дар.
Свой проклятый дар».
Теперь, зная, чем за него расплачиваются маги, я была полностью согласна с мамой: дар этот был проклят.
«Моя мама, бабушка, прабабушка гордились тем, что обладают огромной силой! Им было подвластно многое, если не всё! Наш дар даёт нам знаки. Предчувствия помогают сделать правильный выбор. Но самое ужасное, Эмилия, что женщины с нашим даром способны изменить чужую жизнь. Подарить удачу и здоровье или отнять их. Внушить страсть или ненависть. Но ты – умная девочка, ты знаешь, что в мире ничего не происходит просто так.
Невозможно вмешаться в чужую жизнь и при этом остаться неизменным самому. Сила действия равна силе противодействия. Но моя мама учила, что главное в жизни – это успех. Стать первой, стать лучшей – вот моё предназначение. То, что не удалось ей, должна воплотить я. Ведь она родила меня специально для этого. Много поколений наш женский род тренировался сохранять и приумножать дар.
Это целое искусство!
Для того чтобы родить полноценную наследницу, нужно выбрать подходящего отца. Он должен быть зрелым магом, обязательно доказавшим, что способен зачать даровитых детей. И очень важно, чтобы он был у тебя не первым, иначе дар мужчины может перебить родовую магию. Так учила меня мама. А ещё важно, чтобы ты испытывала к нему чувства. Чем сильнее чувства к партнёру, тем сильнее будет проявляться его дар в потомках. Поэтому очень желательно, чтобы чувства твои были безответны. Чтобы мужчина рассматривал связь с тобой как приятную интрижку.