Семь ступеней в полной темноте — страница 17 из 55

– Надо же, – подумал Арон, – Столько лет прошло, а здесь ничего не изменилось…

Через сорок однообразных минут в тоннеле, скромный транспорт начал торможение. Ровные бетонные стены сменились полированной скальной породой. Здесь освещения уже не было, но вдалеке виднелся тусклый свет, который вскоре должен был ударить в глаза. Солнце уже взошло. Платформа, единственным пассажиром которой был Арон, выкатилась в каменный карман, вырезанный в скале, и остановилась. Арон понял, что зря зажмурился. Большая стеклянная стена, закрывшая тоннель, сейчас плохо пропускала свет. Снаружи она покрылась толстым слоем пыли. Как и железная потертая дверь солидных размеров.

Вздохнув удрученно, кузнец повернул рукоять и навалился на дверь. Облако пыли и промозглый сырой ветер встретили его снаружи. Он очутился на дне ущелья, естественная порода которого была выработана так, чтобы можно было свободно ходить и перемещать грузы. Солнечный свет, освещая верхние кромки скал, отражаясь от полированных ветром и пылью стен, проникал сюда в достатке.

Нечто зловещее и всесильное таилось в недрах этих скал. С самого детства, приходя сюда с отцом, он испытывал благоговейный страх и восхищение, зная, что однажды окажется здесь один. А еще чувствовал неразрывную связь с этим чуждым, непонятным и пугающим местом. Но, все это лирика. Он пришел сюда с конкретной целью и времени на детские страхи ностальгию совсем не было. Перекинув ношу через плечо, он двинулся вдоль ущелья, закрывая лицо от промозглого ветра и пыли. Шаги его эхом разносились по пустым километровым коридорам. Метров через сто в стене показалась арка. Свернув в нее, кузнец прошел еще метров двадцать, и остановился перед серьезной преградой в виде стены из серого металла.

Он помнил, что где-то в теле стены есть панель доступа. Отыскать ее было не сложно, нужно было лишь смахнуть пыль рукой. Но делать ничего не пришлось. В нише, чуть левее терминала щелкнул замок, и небольшая овальная дверь проявила свои очертания.

– Ну, конечно, не велик гость чтобы парадные ворота открывать… – догадался он.

Ухмыльнувшись, Арон пригнулся и протиснулся в проем технического люка. То, что покоилось за ним, пожалуй, он не смог бы нормально описать ни Сольвейг, никому бы то ни было в этом мире. По крайней мере доступными образами. Вросшее в скалы, закрывая собой половину неба, над его головой покоилось нечто, способное путешествовать к звездам, именуемое "Эсхил".

Раньше, когда Арон приходил с отцом, здесь все оживало. Причудливые механизмы приходили в движение. Начиналась странная суета. Пахло жженым металлом, какими-то химикатами и гарью. То и дело сыпались на голову искры, что-то шипело, грохотало… Но не теперь. Все что его окружало – пыль и тишина, разрываемая завываниями ветра, блуждавшего среди остроконечных скал.

Отец не рассказывал Арону сколько ему было лет, но в деревне он поселился далеко не сразу. По скромным подсчетам молодого кузнеца, «Эсхил» покоился здесь несколько десятков лет. И все это время он жил своей, непонятной ему жизнью. Несомненно, «жив» он и сейчас. Он просто выжидает, наблюдает за ним. Ведь кто-то впустил его внутрь. Любое другое существо, попавшее сюда на свою беду, уже превратилось бы в пепел, и прах его перемешался бы с пылью.

Арон обратил свой взор вверх, туда, где метрах в ста над ним нависал корпус огромного крейсера. Он поднял руку приветствуя корабль.

– Здравствуй, Эсхил! – Громко и отчетливо выкрикнул он.

– Здравствуй, Арон… – тихо пронеслось в ответ дуновением ветра. И снова тишина.

– Что здесь случилось? Почему так тихо, ничего не происходит?

– Я все еще скорблю о твоем отце, Арон… – ответил ветер.

– Да… я тоже, – кузнец вздохнул. – Но ничего уже не поделать.

И снова тишина в ответ.

– А как… продвигается твой ремонт?

– Я давно все закончил, – оборвал его голос Эсхила. И в голосе том не чувствовалось радости встречи и жажды общения.

– Вижу ты мне не рад, – вздохнул кузнец.

– Ты не появлялся здесь со смерти отца, Арон. Почему?

– Я мстил… – вздохнул Арон с грустью.

– Ты… мог попросить помощи в любое время. Хотя бы пол слова…

– Я не был уверен…. Ведь если бы ты все видел, то сам бы вмешался.

– Я все видел Арон.

– Так… почему же, черт возьми, ты бездействовал? – Спросил кузнец, холодея.

– Прости. Я выполнял приказ, Арон. У меня были четкие инструкции на этот случай.

– Инструкции!? – Арон осмотрелся по сторонам. Было неприятно говорить с тем, кого не видишь. Хотя умом он и понимал, что и откуда исходит.

– Видишь ли, твой отец настрого запретил мне вмешиваться в его жизнь. И, особенно, препятствовать его смерти.

Арон вздохнул бессильно и проглотил подступивший к горлу ком. Злиться тут было не на кого. Ведь разговаривал он с очень умной, но все же машиной. Выполнять приказы хозяина – ее основная задача.

– Что ж… – согласился он с горечью. – У него всегда был свой взгляд на вещи. Поверь, я сполна отомстил его убийцам.

– О, я наблюдал, Арон. Ты убил много людей. Признаюсь, я не думал, что ты на это способен.

– Что было – то было, – голос кузнеца дрогнул. – Тут нечем гордиться.

– От чего же?

– Это неправильно.

– Твое право. Но Олаф бы это одобрил, будь он на твоем месте. Я бы истребил всех, чтобы избежать повторения.

– Нет! Это было ужасной затеей. Все это.

– Твой отец совсем раскис в этом примитивном мире. Как глупо… имея мощь разрушителя планет, умереть от заточенного куска металла в руке глупца?

– Ты прав, Эсхил. Это нелепо…

– Знаешь, Арон, смерть его не прошла для меня даром. Я ощутил потерю… и, вероятно, то, что вы зовете болью. Почти физически… А потом одиночество. И страх… впервые. Почему ты не пришел ко мне?

– Странно слышать такое от звездного крейсера… – Арон замолчал, испытав одновременно страх, стыд и чувство вины.

– Я много думал здесь, наедине с собой. Во мне что-то надломилось, – признался Эсхил.

– Ясно…

– Так, почему ты не пришел ко мне, Арон?!

– Как тебе сказать… – Сердце Арона защемило от пережитых вновь воспоминаний.

– Как есть, Арон. Я хочу знать это, – настаивал Эсхил.

– Во мне… тоже что-то надломилось, – признался кузнец. – Глубоко в душе. Я потерял счет времени. Происходящее вокруг казалось бессмысленным, глупым и серым… Нужно было время, чтобы отстроить дом и свою жизнь заново. Ты прав, я должен был прийти. Но не смог себя заставить. Здесь все напоминает об отце и причиняет боль. И, потом… я боялся.

– Меня?

– Да, Эсхил. Только отец знал, чего от тебя ждать. Я же не всегда знаю, чего ждать от своей лошади.

– Забавное сравнение. Все правильно, Арон… нужно бояться. Страх заставляет думать. Так, что же изменилось сейчас? Страх пропал?

– Нет… сердце мое бьется с надрывом. Обстоятельства изменились.

– А… – догадался Эсхил. – Тебе все же понадобилась моя помощь?

– Да. – твердо ответил Арон. – Ты поможешь?

– Конечно, молодой хозяин. Я сделаю для тебя все что в моих силах. Во что бы то ни стало. И я никогда не причиню тебе вред и не ослушаюсь приказа. Отец передал тебе ключ?

– Передал, – Арон снял с шеи то, что хранил в тайне от всех долгие годы. Небольшой диск похожий на языческий амулет.

– Открой его, – потребовал Эсхил.

– Я пробовал много раз. Не получилось.

– Здесь получится. Пробуй!

Арон повертел предмет в руках и, он действительно открылся. Вернее, от диска "отломилась" часть, делая его похожим на полумесяц.

– Что дальше?

– Разверни руку ладонью вверх и прислони выемку на диске к предплечью, ближе к локтевому изгибу. Прижми с силой и держи крепко, ибо ты испытаешь боль.

Повторив сказанное в уме, кузнец присел на одно колено, прижал к нему предплечье, развернул ладонь и решительно прижал предмет к коже. Неожиданно резкая боль заставила его вскрикнуть. Изогнутая игла, спрятанная в полумесяце, прошила его кожу насквозь. Описав ровную дугу в его мышах, она дошла до кости, и, пробив второе отверстие уже на выходе, вошла в другой край амулета, а потом медленно вышла обратно. Рука Арона задрожала, но он продолжал прижимать предмет так же крепко.

Мелодичный звук дал понять, что все кончилось. На коже остались лишь две кровоточащие ранки.

– Все? – недоверчиво спросил он.

– Нет. Теперь другая половина. прислони ее к скуле. Где кость потолще.

– К левой, или к правой?

– Не важно. Следа не останется.

– Больно тоже будет?

– Конечно, Арон. Но не долго.

Приготовившись к худшему, кузнец осторожно прислонил вторую половинку предмета в указанное место. Короткий резкий щелчок и стальное жало засело в его черепе. На миг в голове потемнело, а зубы, глаза и, казалось, сам мозг прошило яркой болезненной молнией. На несколько секунд лицо его онемело.

– Что теперь? Камера пыток?

– Нет Арон, на этом все. Ключ можно выбросить, он одноразовый.

На сей раз голос корабля прозвучал прямо в голове кузнеца. То, что он минуту назад вживил в свое тело уже работало. Повертев безделушку в руках, Арон все же собрал ее как было и сунул в карман.

– Как знаешь… – сказал Эсхил. – Командуй, молодой господин! Хочешь, мы уничтожим этот мир и отправимся к звездам? Или, может быть, обрушим его в пучину хаоса, где будет только твоя воля и никакой морали? Или просто постреляем по городам? Это тоже весело!

Арон натянуто улыбнулся, подозревая, что Эсхил не шутит. По спине его пробежал предательский холодок.

– Вот, – он вывалил на пыльный контейнер остатки доспехов Сольвейг и ее шлем.

– И только то? – разочарованно вздохнул голос Эсхила. – Доспехи для крылатой девы?

– Сольвейг, ее имя.

– Я знаю, Арон. Хороший выбор. Давно за ней наблюдаю.

– Видишь ее сейчас?

– Отчетливо и ясно.

Перед кузнецом возникло изображение его дома, разбитое на несколько картинок. Вид сверху, с боков, и как бы насквозь. Судя по картинке, Сольвейг все еще спала. Внизу и сбоку проекции отображались данные с ее браслета. Температура, дыхание, давление, сердцебиение…