— Помню. Каждый день. И вот поэтому я… — Он внезапно умолк.
Себ помнит свои собственные ошибки? — Его сердце застучало сильнее. Была ли Клер той самой ошибкой, о которой он вспоминает каждый день. А Тори? Вряд ли ему было больше девятнадцати, когда она появилась на свет. Хотя видно, что он не относится к дочери как к ошибке юности.
— Тори — хороший ребенок, — тихо заметила Кри. — И очень смышленый.
— Я знаю, но она очень впечатлительна, иначе зачем бы она покрасила волосы? Почему хочет воткнуть сережки в разные части своего тела?
Себ казался не столько рассерженным, сколько смущенным. И когда его темные глаза остановились на ней он выглядел таким беспомощным, что вся ее защита рассыпалась как карточный домик. Она могла противиться его гневу, его мужскому обаянию, но как устоять, когда ты слышишь крик души?
— Девочкам свойственно украшать себя. — Она робко улыбнулась. — Вам, мужчинам, не понять женской сущности. Ведь это этап взросления, поиск себя в огромном мире.
— Каким образом, черт возьми, она найдет себя, экспериментируя с фиолетовой краской для волос?
Кри едва удержалась от смеха. Как ей хотелось убедить его, что у Тори все сложится прекрасно. По крайней мере у девочки есть отец, который о ней заботится.
Она крепко сжала руками стакан, про себя умоляя господа дать ей силу воли и умение контролировать себя последующие несколько недель.
— Я не возражаю против необычного оттенка волос, поэтому для моего салона Тори настоящая находка.
— Это меня и волнует. — Себ оглядел женщину с ног до головы. На пальце ноги поблескивало серебряное кольцо. — Смею заметить, что вы тоже не особо придерживаетесь условностей. Итак, как вы выражаете себя?
— Когда я приехала в этот город, мне пяти минут хватило, чтобы понять — я никогда не стану здесь «местной жительницей». Я ведь не дочь из «старой аристократической семьи». Я слишком отличалась от местных девчонок, поэтому решила использовать эту непохожесть себе во благо, а не драться, доказывая свое право на существование.
— Я бы сказал, вы достигли успеха.
— О да, только посмотрите на меня теперь. — Кри усмехнулась и развела руки в стороны.
— Пижама с кошечками, — пробормотал он, но лицо его не изменилось.
— Моя любимая одежда, — заметила Кри, намеренно не обращая внимания на стучавшее, как барабан, сердце. — Я действительно нуждаюсь в комфорте, когда имею дело с такими неприятными вещами как финансовые бумаги.
Он окинул взглядом кухонный стол заваленный бумагами.
— Странный способ проводить субботний вечер для девушки ваших взглядов.
— Девушка делает то, что она делает. К сожалению, я откладывала заполнение форм слишком долго и хочу побыстрее управиться с делами.
— Вы заполняете бухгалтерские бумаги для кредитования?
— Да, по крайней мере такой план я себе наметила. Если вообще когда-нибудь справлюсь с этими проклятыми отчетами.
Мужчина взял одну из бумаг и просмотрел ее меньше чем за секунду.
— Да, сразу видно, что в бухгалтерии вы дилетант.
— Но…
— Если вы дадите Тори официальную работу на моих условиях, я заполню бланки за вас..
— И вы заполните их добровольно? — Брови Кри подозрительно изогнулись.
— Именно.
— Но… почему?
— Мне кажется, я уже объяснил. В ответ на услугу, которую вы окажете Тори.
Понятно, он не хочет чувствовать себя обязанным.
— Хорошо, только удовлетворите мое любопытство. Почему вы передумали? Почему вы хотите, чтобы Тори работала в салоне?
— Сегодня, когда она выходила из вашей парикмахерской, я увидел улыбку на ее лице.
О, какое искреннее объяснение. Инстинктивно Кри подняла руку и прижала ее к груди, прямо у сердца. Он любит свою дочь, хочет, чтобы она улыбалась, чтобы была счастлива… но только не с фиолетовыми волосами.
— Знаете, я согласна. Ради Тори, а не из-за одолжения, которое вам нужно вернуть.
— Совсем наоборот.
— Нам нужно работать над бумагами… вместе? — Дрожь пробежала по ее телу.
— Мне понадобится некоторая дополнительная информация по салону.
Господи, он знает, как работать с бухгалтерией.
Зачем она напускает на себя неприступный вид? Ей нужна помощь, и ей нужно принять ее. Какая разница, откуда она идет?
— Договорились? — спросил Себ.
Кри проглотила образовавшийся в горле комок.
— И когда начнет действовать наш договор?
— Прямо сейчас.
Глава седьмая
Час спустя, после двух чашек кофе и кучи вопросов, Кри поняла, почему отказывалась принимать помощь Себа. С самого начала проблема заключалась в эмоциональной установке — осознание того, что этот невероятно красивый мужчина сидит на ее маленькой кухне и его обнаженные ноги находятся в нескольких дюймах от ее ног, приводило девушку в состояние, близкое к обмороку.
За последний час она несколько раз сжимала руками чашку или хватала шоколадное пирожное только для того, чтобы удержаться и не дотронуться до его колена.
Тот эффект, который он производил на нее, пока работал — темноволосая голова склонилась над столом, ручка порхает по бумаге, длинный указательный палец другой руки скользит по строчкам бланков, — ставил ее в тупик. Кри знала непреложную истину, что любой человек красив за работой, когда выполняет ее на «отлично» и любит свою профессию. Все в нем было ей симпатично: и плавание в бассейне, и розыски упрямой кошки, и попирание собственной гордости, и просьба о помощи только из-за любви к дочери.
Но чтение бухгалтерских форм, столбцы цифр, тыканье кнопок калькулятора — как она может умиляться, наблюдая за работой бухгалтера? Кри заерзала на стуле, озадаченная своими внутренними страхами и уровнем притягательности этого мужчины.
— Теперь этого достаточно, — сказал Себ, и защелкивание папки оторвало Кри от размышлений.
Они оба начали подниматься со стульев, и их руки соприкоснулись. Когда Кри ощутила жар его кожи, то осознала, что испытывает вожделение. Ей просто необходимо напоминание о том, что этот мужчина ей не подходит, ей нужна перспектива и реальность, а не мечты и фантазии.
— Вы всегда занимаетесь этим… — она подыскивала менее возбуждающее и чувственное описание, — подсчетом цифр?
— Банковское дело являлось моей первой профессией, — бесстрастно ответил Себ.
— А потом вам стало скучно?
— Нет. — Себ поднял голову, и их взгляды встретились. — Моя работа не была скучной, но однажды я узнал, что такое международный валютный финансовый контракт, коммерция.
— О, я знаю о коммерции!
— Правда? — Мужчина скептически приподнял одну бровь.
— Правда, — кивнула Кри, не в состоянии сопротивляться искушению порисоваться. — Я кое-что знаю о ценных бумагах. Однажды я встречалась с брокером, и он обеспечил меня нужной информацией.
Себ покачал головой, но Кри заметила слабую тень любопытства.
— Что вас забавляет? — насторожилась она.
— Не могу представить вас биржевым маклером.
— Между прочим, я преуспела на этом поприще. Такое случается. — Девушка скосила на него глаза. — А вы? Набили чемоданы деньгами?
— Полагаю, вы можете так выразиться.
Точно. Только, наверное, чемоданы походили на огромные сейфы, наполненные зелеными хрустящими бумажками. У него презентабельный офис, где решаются дела на миллионы долларов; в гараже минимум две роскошные машины; и, возможно, у бухты в фешенебельном районе имеются умопомрачительный особняк и яхта. И она еще пытается рисоваться перед ним. Не удивительно, что он находит ее комичной!
— И вы перестали торговать акциями, хотя и преуспели на этом поприще? — Теперь в его глазах читалось скорее любопытство, чем насмешка.
— Мне наскучило, — сказала женщина, уклончиво пожимая плечами. — Я никогда не стремилась делать деньги.
— Заметно. Я имею в виду ваш бизнес. — Себ указал на бумаги, разложенные на столе.
— Я воспринимаю салон как свое детище, а не как бизнес. — Кри нахмурилась, словно подыскивала подходящие слова, чтобы описать свои чувства. — Я улучшаю настроение своим клиентам, делаю их красивее. А в самый удачный день я даю им то, о чем они даже и не подозревали.
— Своего рода терапия?
— О, есть клиенты, которые любят поговорить. — Кри мягко рассмеялась. — Они говорят и говорят. Но самый прекрасный момент — это когда они, счастливые, выходят из твоего салона обновленными и окрыленными. Это и для меня настоящая терапия.
Мужчина молчал и смотрел на нее с таким серьезным видом, что у Кри заныло под ложечкой. Что кроется за этим непостижимым взглядом? О чем, черт побери, он думает?
Внезапно почувствовав себя смущенной, она перестала болтать и жестикулировать и наблюдала, как мужчина отобрал несколько листов из стопки. Себ выпрямился, словно собирался уходить.
— Вы закончили? — спросила девушка.
— Кто-нибудь из моего офиса заполнит вам бланки в понедельник.
— О нет. — Кри взволнованно покачала головой. — Вы не упоминали об офисе. Я думала, вы сделаете это прямо здесь и сейчас.
— Это важно?
Важно, если она потеряет контроль над ситуацией! Кри бросилась за ним.
— Послушайте, вы очень мне помогли, но…
— Я не делал ничего, чтобы помочь вам, — прервал ее Себ. — Я делаю это, потому что вы помогаете Тори.
Кри запаниковала. Этот мужчина всегда напоминал ей о том, какая она маленькая и беззащитная. И, стоя в нескольких дюймах от этого человека, почти упираясь ему в подбородок своей макушкой, она чувствовала себя еще более хрупкой и беззащитной.
— И этот кто-то в вашем сиднейском офисе будет заниматься такими пустяками? — спросила она.
— Если я пожелаю, — насмешливо произнес Себ. — Пока я буду встречаться с клиентом, Лиза заполнит ваши бумаги.
Правильно. Теперь ей стоит сделать шаг назад, поблагодарить его за помощь и помахать рукой на прощание. И не следует спрашивать:
— Когда вы собираетесь в Сидней?
— Завтра. Пару дней я буду отсутствовать. Это проблема?
— Почему ваше отсутствие должно быть проблемой для меня?