– Алло! Кто это? – приглушенным шепотом спросила Настя.
– Привет, Настя.
На другом конце замолчали. Это молчание продолжалось так долго, что я уже подумала, что она отключилась. Но нет – я услышала какую-то возню. Хлопнула дверь, и я представила, как Настя выбегает из класса, прикрывая телефон ладонью.
– Алина, это ты? – взволнованно прошептала Настя. В ее голосе не звучало неприязни, и я приободрилась.
– Да, это я. Я собиралась…
– Боже мой! – перебила она. – Ты где? Ты в порядке?!
В ее голосе я услышала искреннее беспокойство, и у меня отлегло от сердца. Надежда сбылась.
– Я так переживала! – продолжила Настя. – Прости меня, Алина, но на какой-то миг я и правда поверила, что это ты… Но нет – тебя подставили! И я буду плохой подругой, если этого не докажу!
Глаза зажгло, и я с силой их потерла. Не время раскисать!
– Где ты? Ответь! Я так переживала! Ты не голодна? Не мерзнешь?
– Со мной все хорошо, – растроганно пробормотала я. – Настя, нам надо поговорить. Мне нужна помощь… чтобы все завершить. То, что ты сейчас услышишь, прозвучит безумно, но пойми меня, пожалуйста. У семьи Черновых на чердаке есть одна картина. Нужно достать ее и унести оттуда.
Настя затихла, затем спросила:
– Картина? Но зачем она тебе?
Ох, я слишком неосторожна! Как бы она не стала по-новой меня подозревать!
– Я объясню тебе все, – пообещала я. – Мы можем встретиться после школы, и я все тебе расскажу!
– Я должна просто унести картину? – уточнила Настя. Она уже настроилась на деловой лад.
– Буквально на пару дней! – быстро вставила я. – Потом мы ее вернем.
– Мне так жаль Костю… – вдруг пробормотала Настя. – Нет, я… я в бешенстве. Сначала ты, теперь он!
– Но он правда мне помогал, – зачем-то сказала я. – Но я не убийца…
– Значит, он тебе помогал? – в голосе Насти появились незнакомые мне истеричные нотки. Кажется, она на взводе, но тщательно это скрывает.
– Да, мы вместе пытаемся выпутаться.
– Вместе, – пробормотала Настя, словно пробуя это слово на вкус. – Понятно. Знаешь, Костя помог бы тебе в любом деле. Ведь он влюблен по уши.
– Это не так важно, Настя… – устало заметила я.
– Нет! То есть… да, конечно. Для тебя это неважно, а вот для него… – она глубоко вдохнула-выдохнула воздух, и я услышала, как он шумит в трубке. – Ладно, ты права. Это не столь важно сейчас. Я все сделаю. Просто скажи, что это за картина.
Я коротко описала, не веря, что все так легко получилось. Правда, что-то в тоне Насти настораживало, заставляло меня остановиться… Я отмахнулась от своих мыслей. Ну да, у идеальной Насти почти истерика, но ведь она тоже человек. Не каждый выдержит, когда кругом творится мистический хаос.
– Ладно, поняла. Мы сделаем это, Алина. Мы вернем чудовище обратно, – и она отключилась.
А я какое-то время стояла с гудящей трубкой у уха. Передо мной белел лист с текстом, в котором не было ни слова о чудовище. Откуда Настя знает, что, кроме убийцы, есть еще и чудовище? Или она и имела в виду убийцу, назвав его чудовищем? Но тогда про какое такое «обратно» шла речь?
Семь стуков – пауза – семь стуков – пауза.
23 сентября. День
Когда Настя вернулась в класс, сжимая в руке телефон, то выглядела странно. Можно было подумать, что она счастлива, если бы не растекающаяся по лицу озабоченность. Звеня браслетами, она прошла мимо Лизиной парты и бесшумно устроилась через ряд.
Лиза покачала головой. Возможно, ей позвонил парень, который ей нравится… Хотя и трудно поверить: Насте никто и никогда не нравился, а она продолжала держать строгое лицо Снежной Королевы.
Лиза хотела поговорить с ней. Но с тех пор, как она объявила Алину убийцей, это стало практически невозможно. Они не ссорились, но Настя вела себя прохладно и не заходила дальше разговоров об уроках и о погоде. А Лизе мешала гордость.
Но теперь не до гордости. Настя нужна им. Только она без подозрения может проникнуть в дом Черновых и вынести оттуда картину. Об этом собиралась поговорить с ней Лиза после уроков и мысленно составила план, как бы провернуть это получше.
Но на последнем уроке пришло сообщение от Алины. Она писала: «Я говорила с Настей. Сделай вид, что ничего обо мне не знаешь. И будь осторожна!»
Лиза нахмурилась и бросила косой взгляд на Настю. Та смотрела на доску и лениво поигрывала кончиком косички. Браслеты звенели и отбрасывали повсюду разноцветные блики.
23 сентября. Вечер
По-настоящему я не верила, что боссом монстра может оказаться Настя. С какой стороны ни посмотри, это кажется нелогичным, неправильным и – ударю себя за это слово! – невыгодным. Она бы не подставила меня. Она бы не донесла на Костю. И уж точно она бы не убила Машу Ножову. Маша была для нее сестренкой, она постоянно опекала ее, подбадривала, веселила… Нет, боже, что я несу?! Настя не тронула бы не только Машу, но и всех остальных! Настя – не убийца!
И все-таки эта ее фраза «мы вернем чудовище обратно» не давала мне покоя, и я отправила предупреждение Лизе. На всякий случай. Настя как будто была в курсе, для чего мне нужна картина и что я собираюсь сделать. Но почему она в курсе?
Нет. Нет! Ерунда. Я просто устала, и мой мозг скорее пытается найти решение. Я всеми фибрами души желаю, чтобы убийца нашелся, и вижу его в каждом встречном. И это ненормально. Жизнь в бегах испортила меня. Настя не убийца, и это факт.
Мне было противно от самой себя, от своей недоверчивости, но все-таки я подстраховалась. Как говорит мой папа, надевая на меня шлем: лучше перестраховаться, чем недостраховаться.
Я кинула Насте сообщение с местом встречи, а сама направилась к ее дому. Я планировала проследить за ней и либо уберечь от чего-то, либо… даже не знаю. Короче говоря, мне нужно было.
Но вот солнце уже зашло за дома, стало холодать, а Настя до сих пор не вышла. Значит, она сразу после школы отправилась к Черновым, и мне нужно поспешить на место запланированной встречи. Для него я выбрала парк, через который всегда пробегала, опаздывая в школу. Пробравшись в самый темный уголок, я села на скамейку и принялась ждать. Зазвонил телефон. Георгий.
– Привет. Мы тут с Лизой встретились. Ты где?
– Я жду Настю, – пробормотала я, оглядываясь по сторонам.
– Значит, ты уже в парке, – констатировал Георгий. – Мы скоро будем. Эй… ты чего?!
В трубке зашуршало, завозилось, и я услышала звонкий Лизин голос:
– Лина! Эй! Ты что, подозреваешь Настюху?!
– Не то, чтобы подозреваю… – отозвалась я, неуверенная, стоит ли делиться своими страхами. – Просто…
– Ты же знаешь, как она любила Машу! – воскликнула Лиза.
– Никого я не подозреваю, – вздохнула я. – Просто чувствую, что нужно быть осторожной, вот и все.
– Телефон сейчас у меня, приложение по-прежнему на месте, – заявила Лиза. – Мы придем и, наконец, вернем монстра обратно.
– Да… – я отключилась. Фраза «вернем монстра обратно» эхом скакала из одного уха в другое. Настя сказала точь-в-точь, только вместо слова «монстр» использовала «чудовище».
Время подходило к шести. В шесть мы условились встретиться с Настей. Я представляла, как она придет с картиной, как мы нажмем на приложение – и все закончится. Только почему у меня так сильно болит голова? Не к добру это.
Затрещали ветки. Я насторожилась и обрадовалась одновременно. А вот и она!
– Лина, а почему ты против, чтобы твои родители тоже были? – первой сквозь заросли продралась Лиза, за ней появился Георгий, а вслед за ними – папа и мама. Вот блин! Я ведь сказала, лучше не рисковать, пока ничего не известно!
– Как ты, Алина? – мама заключила меня в объятия, папа похлопал по спине. На какой-то миг я ощутила себя так, словно вернулась домой после особенно трудного экзамена.
– Все в порядке…
Мы впятером уселись на лавочку и принялись ждать. Сумерки сгущались, стремительно темнело, но Настя не появлялась. Я старалась мыслить позитивно. Может, Черновы все никак не могут ее отпустить? Поят чаем, говорят об искусстве, картинах? Да нет, вряд ли! Их сын в тюрьме, а в таких обстоятельствах разве хочется болтать о прекрасном?
Время подошло к семи, когда я окончательно уверилась, что Настя не придет. Она просто пропала. Сердце болезненно сдавило обручем боли. Значит ли это, что мои худшие опасения подтвердились?
Нет, не верю!
Георгий вдруг грязно выругался и тут же хлопнул ладонью по губам. Он смотрел в телефон, его лицо причудливо освещалось снизу. Родители всполошились, я почувствовала, как сердце уходит в пятки. Никогда не слышала, чтобы Георгий так ругался.
– Что, что там?! – Лиза потрясла его за плечо.
– Срочные новости, – прошептал Георгий. – Новое убийство.
На его лицо падал бледный свет телефона, глаза бегали туда-сюда, читая строки.
– Кто? – хрипло спросила я.
Георгий внезапно взглянул на меня поверх телефона, словно вспомнил, что я тоже тут. Пробормотал:
– Мне так жаль, Алина…
– Кто там?! – Лиза вырвала телефон из его рук и вскрикнула. – Вот черт! Лина… ох, нет… Лина, это Настюха…
24 сентября. Утро
Настя мертва. Ее нашли в Костином районе – похоже, до дома Черновых она не дошла. Семь ударов ножом в грудную клетку. А еще полиция обнаружила в кармане ее плаща еще одно доказательство моей вины. Что это было – волосы или кусочки кожи – в новостях не сообщили.
Моих родителей прижали к ногтю. Их обоих вызвали в участок, надеясь словить еще одних сообщников, но к счастью, напрямую я им никогда не звонила. В СМИ поползли слухи о целой банде, прикрывающей меня, когда как я была в этой банде главной убийцей. Сюда же приплели и религию – мол, семь раз, вот оно, это ритуал родом из какой-то малочисленной секты с труднопроизносимым названием.
Я закрылась на своей крыше и всю ночь пролежала, не сомкнув глаз. В груди, словно черная пропасть, разверзлась пустота, я чувствовала растерянность и все пыталась ущипнуть себя да локоть. Вина поглощала меня, и мне казалось, я вот-вот исчезну. Настя! Настя, которая сначала обвиняла меня, а потом встала на мою сторону. Настя, которую я подозревала… Да как я могла?! Настя никогда не была убийцей!