[16] вместе с расплывчатыми обвинениями его четырехлетнего брата.
Коронер признал смерть подозрительной[17], и полиция рассказала об обстоятельствах смерти ребенка местным газетам, которые не уделили ей особого внимания, назвав «трагическим несчастным случаем с участием трехлетнего ребенка».
Что касается меня, я не могу поверить в вину брата — ни тогда, ни сейчас. Я понятия не имею, какие еще взрослые находились в тот момент на территории детского сада, ничего не знаю об их передвижениях, равно как и о возможных мотивах причинения вреда младенцу. Кроме того, мне ничего неизвестно о семье погибшего ребенка.
Поначалу я был убежден, что только взрослый мог приложить силу, с которой был убит ребенок, особенно с учетом характерных синяков на лице, сильно напоминавших следы, остающиеся, когда человека с силой хватают руками. Не успел я приступить к составлению второго черновика своего отчета, как позвонили из полиции. Они спросили, когда будет готов отчет, и напомнили, чтобы я признал в нем возможность получения этих травм в результате падения на бетонный пол, спровоцированного трехлетним ребенком.
Я действительно признавал такую возможность. Она существовала, хоть и была чрезвычайно маловероятной. Я был уверен, что убийца — кто бы это ни был — намеревался как минимум причинить младенцу боль: подобные травмы не могли быть получены в результате даже самой буйной игры. Тем не менее в глубине души я так и не смог поверить в то, что Джейми хватило бы сил убить ребенка. Перечитывая протокол допроса сейчас, я в очередной раз прихожу к выводу, что минимальный возраст уголовной ответственности никак не может составлять три года.
Потом — плаксивый школьник с книжной сумкой,
Умыт до глянцу, нехотя, улиткой
Ползущий в школу.
Глава 3
Стояла зимняя ночь, и только я лег спать, как зазвонил телефон. Голос на том конце провода просил меня приехать в Кент. В больнице при подозрительных обстоятельствах умер ребенок.
Без лишних вопросов я оделся и сел в машину. Подозрительные обстоятельства — это фраза, которая создает ощущение спешки, хотя мертвые уже никуда не торопятся. Я ехал на юг, отчасти ожидая увидеть в морге тело младенца. Поскольку смерть произошла в больнице, я предположил, что какие-то незадачливые родители поздно вечером обнаружили, что их ребенок не дышит, вызвали скорую, и все попытки его реанимировать не увенчались успехом. Хотя синдром внезапной детской смерти — достаточно естественное явление, в то время к подобным случаям всегда относились с подозрением.
Меня встретили уставшие полицейские с мертвенно-бледными лицами. Мы расположились в комнате для родных, и помощник протянул мне кружку горячего чая, в то время как детектив объяснил, что на самом деле погибла семилетняя девочка. Ранним вечером поступило сообщение о том, что она пропала, и начались поиски. Наконец в полдесятого того же вечера она была найдена в парке полицейской собакой. Кинолог тут же вызвал медиков, которые прибыли с орущей сиреной и огромным количеством оборудования. Ребенка незамедлительно доставили в больницу, где все попытки реанимации не увенчались успехом. Инспектор сообщил, что, по словам медиков, она уже была какое-то время мертва, когда ее нашли.
Если ее было не спасти, я не мог не пожалеть о том, что ее не оставили в парке — с места преступления не было даже фотографий.
Детектив показал мне схему положения тела, нарисованную кинологом, который ее обнаружил. Набросок был настолько ужасным, что я даже подумал, не сама ли собака его сделала.
— Что это? — спросил я, уставившись на какой-то неровный ряд зубов, нависший над маленькой тростинкой — судя по всему, это было тело ребенка.
— Ну это поломанная ветка. Видите, она отломилась и упала рядом с местом, где ее нашли.
— Ах вот оно что. Только вот… По рисунку непонятно, лежала ли она на тропинке или в кустах?
Каким-то чудом детектив-сержант успел прибыть на место преступления раньше скорой.
— В кустах, док. Точно в кустах.
— И, судя по всему, это самая большая банка из-под колы в мире? — У кинолога явно отсутствовало малейшее чувство перспективы.
— Да, раздавленная, она лежала на ней сверху. Наверное, просто мусор, но криминалисты все равно ее забрали.
— Так она лежала прямо под упавшей веткой?
— Ну да, вроде того.
— Думаешь, она могла упасть на нее сверху?
— Не, это вряд ли, она явно провалялась какое-то время на земле. Выглядело так, словно она заползла под нее.
— Она пряталась?
— Мама сообщила о ее пропаже около половины шестого и сказала, что она уже делала так раньше.
— Как делала?
— Сбегала из дома. Она даже собрала с собой маленький рюкзак, видите, он нарисовал его рядом с ней.
Он указал на предмет странной формы, напоминающий небольшой сундук с сокровищами.
— И как далеко от дома она ушла?
— Дом всего в двух минутах.
Я улыбнулся. Моя дочь как-то угрожала убежать из дома, но дальше сарая в саду не добралась.
— Значит, она лежала в кустах, словно заползла под упавшую ветку дерева, а рюкзак лежал рядом?
— Ага.
— Но… Она лежала на спине?
Что-то здесь было не так. Детективы выглядели уставшими. Они не были уверены, убил ли кто-то Клэр Ромерил, или же произошел несчастный случай. Когда мы собрались в секционной, я подумал, что все они, наверное, надеются на последнее. Тогда они смогли бы отправиться по домам спать, вместо того чтобы расследовать убийство. Я понимал, что статистика на их стороне. Согласно ей, самая распространенная причина неестественной смерти семилетней девочки — определенно несчастный случай.
На теле Клэр остались электроды для ЭКГ, следы от реанимационных мероприятий и внутривенных инъекций. Я измерил ее температуру. Ее объявили мертвой в больнице в десять вечера, но было очевидно, что на самом деле смерть наступила несколькими часами ранее.
— Сколько часов? — поинтересовался сержант.
Я вздохнул. Это всегда самый неотложный вопрос для полиции и самый ненавистный — для судмедэксперта.
Установить точное время смерти сложно, а зачастую и невозможно.
Полиция не понимает, почему мы не даем ответ на этот прямой вопрос. Бесполезно объяснять, что приходится считаться со слишком многими переменными.
Нужно было учесть множество факторов: поскольку Клэр была ребенком, ее тело остывало быстрее (она была упитанной, если не толстой); тот вечер был довольно теплым для зимы, хотя на девочке были лишь розовые кроссовки и юбка, трусы и футболка «Мой маленький пони». Вечером дул ветер, а после дождя падала температура… Сверив все перечисленное с ужасно сложной схемой, используемой судмедэкспертами для этой цели, которая как своим видом, так и степенью сложности напоминает астрологическую карту, я наконец сделал вывод, что смерть наступила в период с пяти до семи часов вечера.
— Хм-м-м, — сказал детектив-сержант. — О ее пропаже сообщили только в полшестого.
Сержант с инспектором обменялись страдальческими взглядами, и я понял, что они настроены скептически, явно доверяя этой схеме не больше меня.
Я приступил к осмотру тела Клэр. В ее внешности все указывало лишь на то, что она была упитанным ребенком, о котором хорошо заботились родители. Все присутствующие надеялись, что она не стала жертвой сексуального насилия. Так оно и было. Я, конечно, взял мазок, чтобы убедиться, но никаких ссадин или других повреждений влагалища или ануса не заметил, о чем и сообщил. Все облегченно вздохнули. Если бы Клэр была убита, наиболее вероятным мотивом было бы сексуальное насилие, а отсутствие его следов еще больше убедило всех в том, что ее смерть носила случайный характер. Стоит выпустить ребенка из виду, как он непременно попадет в беду — согласились мы.
Я снял с нее ожерелье, представлявшее собой крошечный розовый камешек на шнурке — типичное украшение маленьких девочек. Камешек оставил глубокий отпечаток на ее горле. Тогда же всем стало ясно, что именно ожерелье и было виновником ее смерти. Под ним была отчетливая и глубокая ссадина, протянувшаяся от уха до уха, шириной три миллиметра.
Значит, Клэр каким-то образом была задушена собственным ожерельем. Теперь, когда я установил бесспорную причину смерти, было бы неплохо собраться и отправиться домой, только вот вскрытие на этом не заканчивается. Необходимо проверить, что еще может рассказать тело, и убедиться, что смерти не способствовала какая-нибудь естественная причина.
Все органы должны быть изучены, каждый синяк или ссадина, будь то внутри или снаружи тела. Ночь обещала быть долгой.
Пока я делал свое дело, детективы обсуждали, что Клэр могла задушить себя, когда залезала в кусты: ее ожерелье могло зацепиться за сломанную ветку с бесконечными колючими ответвлениями.
— Запросто, — согласился я и, не поднимая головы, понял, что детективы закивали.
Вывод: смерть Клэр была несчастным случаем. Я указал на классические признаки удушья на ее лице и глазах — маленькие красные точки, которые мы называем петехиями.
Таким образом, почти не оставалось сомнений, что она была задушена ожерельем. Вопрос был в том, не замешан ли в этом кто-то еще? И единственный способ для судмедэксперта выяснить это — попытаться найти любые признаки насилия: борьбы или попытки самообороны.
На левом предплечье Клэр был небольшой синяк, а на лице — зажившая ссадина. На ее голенях было несколько старых синяков: обычное дело для непоседы, какой, вероятно, и была Клэр: она считалась трудным ребенком и постоянно сбегала из дома, как сообщила мать. Тогда я не стал задаваться вопросом, с чем это может быть связано.
— Господи, вы только гляньте: кто-то все-таки устроил ей взбучку! — воскликнул один из детективов, когда я перевернул ее маленькое тело на живот, чтобы осмотреть спину. Почти посредине действительно было синее пятно размером с ладонь.