Не переставая жевать, Ванесса попробовала осмыслить вопрос. Какие еще глаза? Взгляд на стол — и она почувствовала подступающую к горлу тошноту. С тарелки на Ванессу единственным глазом таращилась свиная голова, на месте второго зияло кровавое отверстие. Девушка никак не решалась проглотить эту мерзость, горло свело от отвращения, а хряк хамски ухмылялся ей в лицо. Не выдержав, Ванесса выплюнула остатки студенистой массы прямо в отвратительное рыло.
В зале повисла гробовая тишина. Жаворонок тихо охнула. Доктор Бэланс, прервав беседу, смотрел на Ванессу с немым укором. Не выдержав его взгляда, та отвела глаза и снова увидела свиную морду, только сейчас хохочущую, скалящую острые клыки.
Тяжелый туман начал заволакивать сознание, свет стал невыносимо ярким. Моргая, Ванесса пыталась сохранить четкие очертания предметов, но они не слушались — лица гостей удлинялись, меняли форму, превращаясь в одноглазые свиные рыла. Во рту она ощущала склизкие шарики, и глотала их, глотала. Потом все исчезло.
Ее привел в чувство запах жарящегося мяса, Вокруг все скрипело и жужжало. Жаркий красный свет и низкий полукруглый кирпичный потолок делали помещение похожим на старинную печь. Кухня? Заброшенный цех?
Надо осознать, где она и что делает, думала Ванесса. На руках у нее странные приспособления наподобие перчаток. Кожаные ремешки пристегивают ладони к круглым приборчикам, похожим на ручки детских скакалок. Большие пальцы со всей силой надавливают на кнопки, встроенные в аппарат. Вниз от приборов отходят маленькие проводки и заканчиваются на пластине, прикрепленной к ее ноге. Одета она странно — черное латексное бикини и высокие сапоги. В помещении — невыносимая жара, и, несмотря на минимум одежды, Ванесса обливается потом. Распущенные волосы противно липнут ко лбу и щекам, а защитные очки, закрывающие половину лица, запотели и позволяют видеть только смутные очертания.
В заряженном электричеством воздухе слышатся "Джетро Талл"[24] и чьи-то истошные вопли. Пальцы Ванессы все еще вдавлены в кнопки, сквозь мутные стекла очков она различает белый извивающийся силуэт на стене. Наконец, связав в сознании нажатые кнопки и чьи-то мучения, Ванесса тут же расслабила руки.
Крики смолкли, и силуэт обмяк, став совсем расплывчатым. Зато стали слышны частое прерывистое дыхание и всхлипывания. Ужас парализовал девушку, она изо всех сил пыталась разглядеть хоть что-то в окружавшем тумане.
— Молодец, Вита, вот ты и показала нам, что думаешь и о поваре, и о его стряпне! — раздались слова доктора. Сам он стоял рядом, но его лица Ванесса не различала, видела только фуражку, вроде нацистской, и ярко-розовое пятно — похоже, что боа из перьев, обвивающее грудь. — Ты закончила?
Вита до сих пор ощущает мерзкий вкус склизкого глаза и видит проклятую ухмыляющуюся морду. Ярость затопила ее. Не думая, она до упора вдавила кнопки.
Душераздирающий вопль пронзил комнату, отразился от кирпичных стен и заметался по комнате. Одна из стен осветилась голубым разрядом, а белое пятно заметалось и забилось, но Вита все сильнее нажимала, вымещая весь свой гнев на безликой, бесформенной жертве.
Стоп! Этого они и добиваются! Ванесса отдернула пальцы и замерла. Все стихло.
На живой половине лица доктора отразилось разочарование.
— Так, значит, сострадание и милосердие, лейтенант? Это никуда не годится.
Ассистенты засуетились. Обмякшее тело сняли со стены.
"Ну что же, палачом я не стала", — вымученно подумала Ванесса.
— Следующий! — произнес доктор, как на приеме.
Девушка проследила направление его взгляда. Провода на ее ногах… Больше ничего подумать она не успела, разряды пронзили ее тело. Боль хлестала, выгоняя сознание, и оно вновь покинуло Ванессу.
Напрячь руки, оторвать корпус от пола, зафиксировать, вернуться в исходное положение… Вита отжимается и, судя по ноющим рукам, уже долго. Металлический голос ведет отсчет, перевалило за вторую сотню. Она глубоко дышит, преодолевая боль, но натянутая улыбка не сходит с ее лица. Уж с этим-то она справится, ее тело — тело солдата, закаленное учениями коммандос и восточными единоборствами. Вита концентрируется на монотонных движениях. Тысяча, но она отжимается еще десять раз, на удачу, пока окрик "Встать!" не заставляет девушку вскочить и вытянуться по стойке "смирно".
Перед ней — темнокожая бритоголовая женщина с тремя черными полосами на каждой щеке, одетая, как и сама Вита, в камуфляж. На кармане, как будто в насмешку, вышито совершенно неподходящее "Зяблик". Зяблик мгновение оценивающее разглядывает Виту, затем резко и страшно бьет в живот. Уловив движение, за долю секунды до удара девушка напрягла мышцы пресса. Боль дикая, но она не переломилась в талии, как кукла, а устояла, как и положено воину.
— Умничка, — смягчилась чернокожая воительница, убирая кулак. — Дайте нашей маленькой Вите конфетку.
Появилась Голубка, на сей раз тоже в военной форме, и невесть откуда извлекла громадный красно-белый полосатый леденец.
— Лизать по моей команде! — приказала Зяблик, протягивая леденец.
Вита все еще помнит мерзопакостный глаз, но уже может справиться с собой и послушно лижет. Сладость приятно обволакивает мозг…
— Кнут и пряник! — слышит она слова, произнесенные с сильным шотландским акцентом, и проваливается в сахарное небытие.
В руке у нее пистолет, во рту все еще чувствуется вкус леденца. Ванесса опускает глаза — на ней шотландская одежда: клетчатая юбка, короткая куртка и маленькая шляпа с пером.
Дуло пистолета упирается в лоб Зяблика. Чернокожая женщина стоит перед ней на коленях со связанными за спиной руками. Рядом — доктор Бэланс в полной форме офицера гестапо. Он выжидающе смотрит ей в глаза и медленно произносит:
— Она предала нас. Выполняйте свой долг, лейтенант.
Ванесса прислушивается и в отдалении различает звуки волынки. Вокруг них — темный вечерний лес, горят костры. Офицеры — все женщины — стоят полукругом и ждут. Ее палец застыл на спусковом крючке. Чего они ждут от нее? Это проверка, но как поступить, чтобы пройти ее? Доктор не позволил бы вот так просто пристрелить своего ассистента, в конце концов, так Плезант-Грин останется без персонала в считанные дни. Скорее всего оружие не заряжено, хотя рисковать нельзя. Она незаметно чуть сдвинула оружие, целясь на несколько дюймов левее головы Зяблика, и нажала на курок.
Из левого уха предательницы брызнул красный фонтан горячей крови, она беззвучно упала на траву. Но Ванесса этого уже не увидела — ей показалось, что оглушительно громкий выстрел разнес на куски ее собственную голову.
На мир она смотрела через прутья белой деревянной решетки, сидя на мягком расшитом одеяле в большом детском манеже. Голова гудела и, казалось, весила не меньше тонны. Попробовав встать, Ванесса не смогла удержаться на ногах, схватилась рукой за решетку, но все равно потеряла равновесие и шлепнулась на пол. Только сейчас внимание ее привлек наряд — бесформенное детское платьишко и вязаные пинетки. "Я не умею ходить, я ведь пока только ползаю", — подумала маленькая Вита и поползла. На полу валялась погремушка, однако маленькой ручке никак ее не схватить. Глаза ее остановились на руке — тонкой, с длинными худыми пальцами, руке взрослого человека. Нет, она не малышка! Ванесса сжала кулак, взглянула на игрушку и подняла ее. В тот же момент прутья бесшумно ушли в пол, и она оказалась в огромной детской комнате. Кругом были раскиданы кубики с буквами, которых она пока не знала. Рядом с ней два деревянных солдатика выше нее ростом, в руках у них — страшные штыки, но лица добрые и веселые, с намалеванным на щеках румянцем и тонкими усиками.
В кресле-качалке вольготно развалился Бэланс в синем бархатном костюмчике и клетчатом галстучке, затянутом под подбородком, так что узел тонул в складках кожи.
— Наша малышка хочет поиграть, — просюсюкал он.
В какую-то игру она играет уже давно, но что это за игра и когда началась, Вита не помнит.
Ее окружили другие дети — Жаворонок и Голубка в одинаковых матросских костюмчиках, а еще Чайка, Малиновка, Воробышек. Только Зяблик сегодня осталась дома, у нее болит ухо. Девочки взялись за руки и закружились в хороводе вокруг Виты, хором распевая детскую песенку. У нее все опять поплыло перед глазами, маленькие ножки подгибались…
— Тебе водить! — шлепнула ее по плечу Голубка.
Вита сморщила лицо. Нет, нельзя, взрослые не плачут. Ванесса попробовала сжать кулаки… не получилось. Опустив глаза, она увидела свою пухлую младенческую ручку с крохотными розовыми ноготками. Она — самая маленькая здесь.
И малышка Вита в голос разревелась.
Действие второеРичард озадачен
Ричард сидел в баре дискотеки "Цитрус", потягивая "Текилу Санрайз". Алистер Гарнет, чиновник из правительства, предложил встретиться на подземной парковке, но Ричард мягко втолковал ему, что, во-первых, его "Серебряная тень" слишком бросается в глаза, а во-вторых, ну что можно придумать подозрительнее двух мужчин, обменивающихся информацией на пустынной парковке ночью? Уж лучше здесь, среди яркой взбалмошной публики.
Мимо пронеслась на роликах девушка-барменша в коротеньком платьице, искусно балансируя стаканами на подносе. Узнать Магистра сегодня не представляло особого труда — для этого вечера он выбрал длинное замшевое пальто болотного цвета, тигровой расцветки шелковую рубашку, бело-черные расклешенные джинсы и желто-черные мокасины ручной работы. Галстуку он предпочел амулет с изображением грифона. В отвороте — белая гвоздика, чтобы окончательно рассеять сомнения Человека Из Правительства.
Ричард снял очки со светло-зелеными стеклами в форме кристаллов и оглядел танцплощадку. Темнота вокруг него была населена сотнями танцующих глаз — почти у всех девушек и некоторых ребят они светились на обнаженных частях тела, нарисованные фосфоресцирующей краской. Грохотала музыка — длинноволосые парни из "Хитов" играли песенки с дебютного альбома "Нейтральный музыкальный фон".