— Вы еще возле супермаркета и остановок наклейте, там много народа бывает. И возле мусорных баков — там все бывают!
— Да, да, верно.
Игорь заспешил, заторопился домой, чтобы размножить объявление и обклеить все ближайшие дома.
Но клеить объявления не пришлось.
Он поднялся на лифте на свой этаж. Дверцы расползлись, и он увидел… Лизу!
Дверь квартиры была открыта. Его собака лежала на пороге. Она не встретила своего хозяина привычным повизгиванием и прыжками. Она застыла неподвижно… Из под нее растекалась темная лужица. Это была кровь. Кровь собаки. Но самое страшное — голова Лизы, отделенная от тела, лежала рядом. Ее просто отрезали и бросили возле туловища.
— Лиза! — растерянно прошептал Игорь. — Лизонька! — Зачем-то он дотронулся до своей любимицы, погладил ее.
Лиза была еще теплой.
На глаза навернулись слезы злобы и отчаяния. Как же так?
Кто?
Зачем?
Сзади, за спиной, громыхнула дверь.
Кто-то вышел из квартиры на лестничную клетку. Кажется, сосед с пакетом. Наверное, собрался в супермаркет. Где Игорь собирался расклеить объявление.
— А-а, Игорек, здравствуйте. Что это вы тут… стоите?
Сосед подошел. Замер рядом, испуганно глядя перед собой. Спросил растерянно:
— Что это?..
— Это моя Лиза, — ответил Игорь. — Ее убили.
— Кто?! — ахнул сосед.
— Не знаю. Несколько часов назад она была еще жива. А теперь — вот.
Виктор Григорьевич испуганно отшатнулся от кровавой лужицы.
— Какой ужас! Кому, зачем это надо? Каким кошмарным стал мир! Это, наверное, подростки. Насмотрелись ужастиков…
Раздался резкий звонок мобильного телефона. Игорь машинально поднял к уху телефон.
— Слушаю.
— Мы приносим вам свои глубокие соболезнования.
— Что?
— Мы приносим вам свои соболезнования по поводу гибели вашей собаки.
— Что? — не понимал Игорь. — Кто?! Так это вы?! Вы! Если это вы, то знайте, что теперь я…
— Мы перезвоним позже…
Гудки.
Срывающимися пальцами Игорь набрал последний входящий номер. Но ему никто не ответил. Вернее, ответил механический женский голос: «Если вы хотите оставить голосовое сообщение, то дождитесь сигнала…»
— Сволочи! Это они! — тихо произнес Игорь. — Они убили Лизу!
— Кто? — машинально спросил сосед.
— Они! Я найду и прикончу их!
Сосед, испуганно глядя на Игоря и на мертвую собаку, попятился к своей двери. Потому что здесь было явно что-то не то. А люди не любят ввязываться в чужие проблемы. Им хватает своих.
Хлопнула дверь.
Сосед забыл, что собирался куда-то.
— Лиза… Лиза! Зачем тебя… так!
Эпизод тридцать первый. Четыре месяца и одиннадцать дней до происшествия. Продолжение
В подъезде, на ступеньках, недалеко от мусоропровода, на подстеленных рекламных газетках сидели два приличных на вид, хорошо одетых господина. Как два подростка, которые вырвались от родителей покурить или распить баночку пивка.
— Что скажешь? — спросил Игорь.
А что тут можно сказать, когда всё и так ясно? Михаил только вздохнул.
— Да, — сказал он. — В это сложно поверить, но тот джип шел за тобой. Черт знает кому и зачем ты мог понадобиться. Ты не велика сошка, чтобы снаряжать за тобой целую бригаду шпиков. Причем машины, если верить тебе, задействовано уже две. Утром был белый «Фольксваген»?
— Да, мне так показалось.
— Лучше бы, чтобы показалось. Но джип был точно. Я сопроводил вас до самого конца. И сообщу тебе совсем печальную новость — доведя тебя до дома, джип никуда не уехал. Он встал на соседней улице в пределах видимости выездных ворот. Они ждут тебя. И как я подозреваю, будут ждать всю ночь.
— Поэтому мы сидим не в кафе, а здесь, в подъезде?
— Да. Меня они не знают, и я прошел свободно. А за тобой могли потянуться. Мне светиться резону нет — я ведь контрфилер, причем в единственном, без подмены, числе. Если они меня срисуют, кто тебе помогать будет? Конечно, все это выглядит как-то несерьезно, как… детская игра в казаки-разбойники — черный джип, проскакивание на красный, гонки… И теперь вот торчат напротив ворот, глаза всем мозоля. Не очень все это похоже на профессиональную работу.
— Так они же не знали, что я привлеку тебя.
— А ты думаешь, что я смог бы распознать настоящих шпиков? Я на контрразведчика не учился и в «семерке» не служил, я обычный диверсант, который в «поле», которому такие премудрости без надобности. Наше дело простое, служивое — переполз через линию фронта, рванул чего-нибудь или «языка» взял и домой, в родной блиндаж, отсыпаться. Оттого мы все больше на природе, а здесь — город, здесь мы как слепые котята. И если я что-то заметил, то это говорит не столько о моих выдающихся способностях, сколько о том, что они не очень-то и прятались. И тут может быть только два объяснения: либо это совсем уж любители, во что я не верю, либо…
— Что «либо»?
— Либо они специально работают так топорно, чтобы их заметили. Так сказать — демонстрируют слежку. Прием не новый — мы тоже иногда специально «следим», чтобы, к примеру, увести за собой погоню от основной группы или от схрона, где спрятан груз или раненые. И тогда, точно, либо «случайно» шумнёшь, либо в лужу встанешь, либо ветки на тропе обломаешь, чтобы привлечь к себе внимание. И все это похоже на твой случай.
— Но зачем им это?
— Не знаю. Возможно, чтобы надавить тебе на психику. Вот только зачем? Кому ты мог понадобиться? Подумай.
— Ума не приложу, — пожал плечами Игорь. — Чтобы так серьезно — даже представить не могу.
— Но если это слежка демонстративная, то должна быть причина. Должны быть какие-то предваряющие события. Кто-то должен был что-то тебе предложить или предупредить. Ну не просто же так тебя пугают, не из спортивного интереса. Пугают всегда для чего-то, чтобы подтолкнуть к какому-то решению, заставить что-то сделать или от чего-то отказаться.
— От чего?
— Давай, Игорек, колись, кому ты дорожку перешел. Потому что кому-то перешел! Кому-то чем-то мешаешь.
— Так-то много кому. Я же между людьми и деньгами. Как буфер. Я каждый день кому-то в кредитах отказываю или, напротив, начинаю их возвращения требовать.
— И кто-то тебе угрожает…
— Скорее намекают на возможные неприятности. Но это и раньше бывало. Я уже привык. Правда, в этот раз они откуда-то телефоны узнали…
— Чьи?
— Марии и еще матери. Звонили им.
— Что же ты молчал об этом раньше?
— Что же я буду тебя теперь по каждому поводу дергать? Может, мне в полицию обратиться, заявление написать?
— О чем?
— О джипе.
— И что ты напишешь? Подозреваю, что за мной следят какие-то неизвестные злоумышленники, с какими-то непонятными целями? По такому делу в УВД даже дело не заведут. В лучшем случае ты добьешься, что они проверят машину. Им покажут документы, предъявят паспорта и скажут, что просто стоят здесь и ждут приятелей. Или ничего не скажут, а спросят — на каком основании? И всё. Полицейские извинятся, козырнут и уйдут. Потому что оснований точно никаких… Может быть, штрафанут за парковку в неположенном месте. И все на этом кончится. Пока нет состава преступления — нет повода никого привлекать. А состава преступления нет. Те звонки ты к джипу не притянешь. Тем более они даже не зафиксированы.
— И что делать?
— Ничего. Потому что ничего сделать нельзя.
— А если они меня хотят…
— Если бы они хотели с тобой что-то сотворить, то не лезли бы на рожон, а оставались в тени. Если кто-то желает кого-то, прости, «наказать», он точно не мельтешит и никак себя не проявляет. А то ты возьмешь, испугаешься и сбежишь куда-нибудь в глушь, в деревню, к троюродной прабабке в Сибирь. Ищи там тебя потом. Нет, они лишь пугают. А раз пугают, то выйдут на тебя с новыми предложениями.
— А дальше?
— Дальше? Либо продолжат пугать, либо отстанут, если ты не из пугливых, либо… Об этом говорить рано. Надо просто ждать.
— Чего?
— Хода с их стороны. Он должен последовать. Непременно…
Громко хлопнула дверь. В подъезд вышла какая-то столетняя бабушка с пакетом мусора. Зашаркала к мусоропроводу. Не дошла, потому что их заметила. Глянула подслеповато. Запричитала:
— Ай-ай! Расселись тут, как бомжи. Водку пьянствуете, безобразия творите! Места себе другого не нашли, да? Напьются, нагадят, все углы обос… Туалет тут устроят. А еще элитный дом называется! — Остановилась как вкопанная. Потому что пригляделась. — На вид такие приличные мужчины! А туда же. Шли бы в ресторан или кафе, так нет же, они возле мусоропровода, на ступеньках! Нашли себе место!
— Женщина, не кричите. Мы сейчас уйдем.
— Вот и уходите! И бутылки ваши с собой прихватите, и закуску!
— Так нет бутылок.
И точно, нет…
Бабушка опешила.
— А чего вы тогда тут сидите? Если без водки? А? Чего прячетесь? От людей? Ах, вы… извращенцы. А ну, пошли отсюда, а то я сейчас охрану вызову!
Игорь и Михаил поднялись, собрали газетки, на которых сидели, и пошли вниз по лестнице слыша возмущенные вопли бабушки:
— Это же надо, до чего дошло! Сидят тут… Прячутся! Возле мусоропровода! Такие приличные на вид, а туда же! Да лучше бы алкаши, лучше бы они все углы здесь…
Эпизод тридцать первый. Четыре месяца и три дня до происшествия
Игорь сидел как в воду опущенный. Что-то в его жизни надломилось после того, как он увидел Лизу. Там, на пороге… Он никогда еще ни с чем подобным не сталкивался. Вначале измена и развод, теперь вот Лиза. Верно говорят: пришла беда — отворяй ворота. Его — отворились. И в них полезло…
— Зачем они это сделали? Зачем убили Лизу? — тихо вопрошал Игорь. Он искал ответа, но еще более — сочувствия.
Но Михаил не выражал слов соболезнования, он был спокоен и сосредоточен.
— Зачем? Для продолжения разговора с тобой.
— Что ты сказал?
— Твоя Лиза лишь аргумент в вашем споре. Лишь демонстрация серьезности их намерений.
— Как ты можешь так спокойно говорить?