Даша разделась и зашла в комнату. Мать хлопотала у плиты – разогревала суп, наливала в тарелку, мазала на хлеб творожный сыр. Даша смотрела на нее и думала – сказать или не сказать про Терезу и про то, что она собралась следить за ней.
– Ты какая-то необычная сегодня, – проговорила Инга Николаевна, ставя перед Дашей тарелку и садясь рядом. – Накрашена так симпатично. И прическа новая. Но я бы ее изменила.
– Соня тоже так сказала.
– Соня? – Мать посмотрела на нее с удивлением.
– Да. Это она меня накрасила. Я… мам, устроилась на работу.
– На работу? Ты?? – Инга Николаевна вылупила на Дашу и без того большие глаза. – Солнышко, ты меня пугаешь! Какая работа? Ты же учишься на дневном. Тебе что, не хватает денег, которые я кидаю на карту?
– Ну что ты, мам, конечно, хватает. – Она зачерпнула ложкой суп. – Просто я хочу быть самостоятельной. Ну и… набраться опыта.
– Погоди! Какого опыта? Когда же ты будешь ходить на лекции?
– Не волнуйся, там маленькая нагрузка. Я все успею.
– Слабо верится. – Инга Николаевна вздохнула и погладила Дашу по волосам. – Соня в курсе? А Катя?
– Нет. Это секрет. Я только тебе сказала.
– Хоть за это спасибо. – Инга Николаевна улыбнулась, но улыбка вышла грустной.
Некоторое время обе молчали, Даша ела суп и украдкой посматривала на мать. Красивая. Даже очень красивая, не меньше, чем эта разлучница Тереза. Мужчины всегда за ней ходили табунами, звали замуж, сулили златые горы. Однако Инга Николаевна после смерти мужа не захотела связывать себя узами брака. Даше было шесть, когда умер отец. Инсульт. Перед смертью он долго болел, лежал, прикованный к постели. Инга Николаевна ухаживала за ним, как первоклассная сиделка. Соня и Катя помогали ей.
Когда прошло полтора года после похорон, к ним в квартиру пришел первый материн кавалер. Его звали Тарасом, он приехал с Украины и устроился в столице на хорошее место, программистом. Даше Тарас понравился. Он дарил ей красивых кукол и детскую косметику, был веселым и дружелюбным, никогда не повышал голос ни на мать, ни на девочек. Инга Николаевна с ним расцвела, плечи ее, ссутулившиеся во время ухода за парализованным мужем, расправились, глаза заблестели. Но замуж за Тараса Инга почему-то не вышла. Даша была слишком мала и не поняла, что произошло. Она пробовала спросить у сестер, куда делся Тарас, но они только хмурились и отворачивались. Потом, спустя многие годы, Катя раскрыла Даше правду: в Киеве у Тараса были жена и сын, существование которых он тщательно скрывал от матери, даже паспорт сменил, чтобы его ни в чем не заподозрили.
После Тараса были другие мужчины. Дашино сердце они не тронули, так, появлялись и исчезали, устав от холодности Инги Николаевны. Она любила повторять в кругу друзей, что после смерти мужа решила посвятить себя детям. И это было правдой. Инга успешно и много работала, хорошо зарабатывала переводами с венгерского и чешского, которые знала в совершенстве, будучи по образованию лингвистом. Возила девчонок на море, в санатории, за границу, покупала красивую одежду и вообще ни в чем им не отказывала. Дочери платили матери взаимностью, доверяли ей свои подростковые тайны, прислушивались к советам.
Незаметно все выросли. Старшие завели свои семьи, в просторной трешке стало тесновато. Тогда Инга Николаевна, не раздумывая, взяла в ипотеку квартиру в новостройке. Катя и Соня с мужьями, а также Даша какое-то время жили вместе. Затем Катя заявила, что им нужен свой личный угол, и они тоже впряглись в кредит.
Дашу Инга баловала больше других, щедро снабжала деньгами, несмотря на совершеннолетний возраст, и очень переживала из-за ее закидонов по поводу внешности и учебы. Но терпела, не ругала и не критиковала…
– Ну как суп? – Инга Николаевна вопросительно взглянула на задумавшуюся дочь.
– Отличный, как и все, что ты готовишь.
Даша не кривила душой. Мать действительно была отменной хозяйкой.
– Ну здорово, – обрадовалась Инга Николаевна. – Ешь бутерброд, а я сделаю нам кофе. Погода пасмурная, я никак в себя не приду, с самого утра клонит в сон.
– Смотри, осторожней с кофе, – обеспокоилась Даша. – С твоим давлением не стоит увлекаться.
– У меня нормальное давление. Я сегодня мерила.
Инга запустила кофемашину. Даша доела бутерброд и в блаженстве откинулась на спинку стула.
– Ма!
– Что, дорогая?
– Скажи, папа… он никогда не изменял тебе?
– Изменял? Нет. – Мать оторвалась от своего занятия и поглядела на Дашу с удивлением. – А почему ты спрашиваешь?
– Просто. Интересно стало.
– Нет, Дашенька, твой отец был верен мне, как и я ему. Мы очень любили друг друга. К сожалению, ты мало видела его здоровым… – Инга вздохнула и поставила перед ней чашку ароматного капучино. – Пей. В вазочке конфеты.
– Спасибо. – Даша с удовольствием глотнула обжигающий напиток.
– Если мужчина идет налево, значит, ему чего-то не хватает в семье, – убежденно произнесла Инга Николаевна.
– Ты серьезно? – Даша посмотрела на мать с недоумением. – То есть считаешь, виновата жена, а не муж, который предает ее?
– Дашуля, тебе еще рано об этом судить. Ты никого не любила всерьез, у тебя нет семьи. Вот когда выйдешь замуж, поймешь, что мужчину нужно постоянно завоевывать. Понимаешь, постоянно! Интриговать его, быть для него загадкой. Тогда он не будет ни на кого другого смотреть, поверь мне.
– Значит, ты все время завоевывала папу? Интриговала его?
– А как же. – Инга Николаевна взяла вторую чашку с кофе и уселась за стол напротив Даши. – Наши отношения никогда не были пресными и скучными. В них всегда были драйв, адреналин. – Она мечтательно улыбнулась.
Даша не удержалась и обняла мать.
– Какая ты у меня! Суперская! Вечно молодая.
– Скажешь тоже, – смутилась Инга Николаевна. – Какая молодая? Старая развалина. Все болит.
– Ничего. Вот найдутся ребята, поедешь в отпуск, отдыхать. – Она вспомнила слова Руслана насчет Пизы-Марины. – В Италию, например. Там море есть, забыла, как называется…
– Лигурийское, – тихо подсказала Инга Николаевна. – Я там была когда-то. Райское место. Но сейчас не сезон, холодно.
– Ну не в Италию, в Таиланд поезжай. Там зимой жара.
Мать засмеялась, но глаза ее оставались печальными.
– Лучше я тут побуду. Понянчусь с Олежкой, а то я его и не вижу толком. Катюше помогу.
– Ну как хочешь, – согласилась Даша.
– Расскажи, где ты собралась работать, – попросила Инга Николаевна.
– В одной фирме. Буду продавать автомобильные масла, отдушки и всякую такую фигню.
– Господи! – Инга всплеснула руками. – Ничего получше не могла придумать?
– Ма! Ну ты же понимаешь, что желающих нанять меня не так уж много. Там была вакансия.
– Какая-то это дурь, – недовольно поджала губы мать. – Я понимаю еще, если найти работу по специальности. Но автомобильные масла…
Даша засмеялась.
– Скажи спасибо, что не уборщицей. Туда у меня было бы больше шансов устроиться.
– Тебе вообще не следует работать. Ты первокурсница. Я тебя содержу и готова делать это до конца учебы.
– Мамочка, зачем ты опять? Я ведь уже тебе сказала, не в деньгах дело. Я хочу посмотреть, на что способна. Могу ли ладить с людьми, быстро адаптироваться и осваивать что-то новое. И вообще, мне уже пора. Надо подготовиться к завтрашнему дню. – Даша встала из-за стола.
– Ну вот, – растерялась Инга Николаевна. – Обиделась?
– Что ты! Конечно, нет! Просто действительно надо идти. Я рада, что мы с тобой повидались. Если честно, я забыла позвонить, перед тем как ехать. Хорошо, что застала тебя дома.
Даша обняла мать и несколько раз поцеловала в щеку и в висок.
– Ну ладно, ладно, теленок ты мой ласковый, – засмеялась Инга Николаевна. – Идем, провожу тебя.
В это время зазвонил ее мобильный. Инга Николаевна поспешно схватила телефон.
– Да!
Лицо ее помрачнело.
– Нет, меня не интересуют инвестиции. Всего доброго. – Она с раздражением нажала на отбой. – Надоели до смерти со своей рекламой. То диагностику предлагают пройти, то вклад открыть, то, наоборот, кредит взять, – объяснила она.
– Да, мне тоже трезвонят целый день. Вернее, трезвонили. Я поставила блок на неизвестные номера. Хочешь, тебе тоже сделаю? Дай телефон. – Даша протянула руку, но мать замотала головой.
– Нет, не надо. Мало ли, кто-то нужный позвонит. Лучше уж я отвечу.
– Хорошо. – Даша кивнула и пошла в прихожую.
Мать вышла следом и принялась надевать шубу и сапожки.
– Вот теперь дойду до магазина. Заодно тебя провожу до метро.
– Там холодрыга, – на всякий случай предупредила Даша.
– Ничего, я тепло одета.
Они вышли на улицу. Сильно мела метель. Было уже темно.
– Кошмар, – проговорила Инга Николаевна, отворачивая лицо от порывов ветра. – Скорей бы уж кончилась эта проклятая зима. В этом году она прямо лютует, как никогда.
– Точно, – согласилась Даша. – Может, не пойдешь в магазин? Посидишь дома, а продукты закажешь с доставкой?
– Нет, мне надо прогуляться. Я с самого утра никуда не выходила. – Инга Николаевна поплотнее запахнула шубку и надвинула на глаза кокетливую вязаную шапочку. – Идем. Сначала к метро, а потом уж я в «Магнит».
Говорить было тяжело, морозный воздух рвался в рот и в легкие. Даша и мать молча дошли до метро.
– Ну вот. – Инга Николаевна обняла ее и крепко прижала к себе. – Я так счастлива, что ты приехала. И вот еще что… – она слегка замялась. – Ты ничего мне не рассказала, как Соня? Я с ней по телефону регулярно говорю, она какая-то странная. Не нравится мне это. Понятно, у нее трагедия, так же как у Катюши. Но… я не могу понять – с ней все в порядке?
– Да, в порядке. Она отлично держится. Ходит на работу, выглядит супер. Так что ты зря волнуешься.
– Ну, дай бог. – Инга Николаевна в очередной раз вздохнула и поправила на Даше шарф. – В воскресенье в церковь пойду, помолюсь за мальчиков. Если хочешь, приезжай, вместе сходим.