– Ты что, не слышишь, какой гул стоит? – спросил Ларик, снимая с чайника свисток.
– Почему не слышу? Слышу. Это лайнер меня раздавить хочет, – спокойно ответила Котя, и парни дружно захохотали.
– Ну ты даешь! – восхитился Ларик.
Услышав смех, Котя окончательно пришла в себя.
– Вы чего так долго не приходили? Который час вообще?
– Ларик, ставь воду на пельмени! Я голодный ужасно!
– Не надо пельменей! Я пиццу заказала! С грибами и ветчиной, как вы любите! – всполошилась Котя.
– Ах ты умница какая! – обрадовался Ларик.
А Игнат ничего не сказал.
Однако посмотрел, кажется, благодарно.
Ну что ж, доброе слово и кошке приятно, как говорили в одном старом фильме про любовь.
Уносить еду в комнату не стали, в квартире никого, кроме них, не было. Даже Маврикий куда-то делся.
– Пошел к Казанскому пропитание добывать, – предположил Ларик. – Он любит это дело. Ему подают хорошо. Он под жертву ядерного взрыва косит.
Котя чуть не подавилась от смеха.
– А жертвы ядерного взрыва именно так выглядят?
– А кто их жнает! Их же не видел никто, – прошамкал с набитым ртом Ларик.
– Хватит дурить, – остановил их веселье Игнат. – Давайте поужинаем и пойдем к компьютеру. Ларик, твоя помощь потребуется.
– Ты же сказал, что Эльвиру можно оставить в покое?
– Теперь ею полиция занимается. Они могут заметить чей-то настойчивый интерес, а нам это ни к чему сейчас. Тут другое.
– Что-нибудь получилось узнать у Гули? – спросила Котя, сразу посерьезнев.
– Больше, чем ты думаешь, – ответил Игнат и, запихнув в рот остаток пиццы, поднялся.
Котя, чувствуя нарастающее волнение, засеменила за ним.
– Итак, Гуля – не член организованной преступной группы, а просто жадная дура, которая нашла – у меня, кстати, была такая версия – два драгоценных камешка и решила на них немного заработать, – сообщил Игнат, когда вся компания приземлилась за столом в комнате братьев Черных.
– В гримерке, где Эльвира переодевается? – уточнила Котя.
– Представь – в кабинете вашего бухгалтера, где она ежедневно убирается.
Котя вытаращила глаза.
– Раисы Дмитриевны?
– Так точно. Раисы Дмитриевны Голубович.
– Она что, дура, камни разбрасывать?
– В интимной беседе с добрым и внимательным ювелиром Гуля божилась, что случайно зашла в кабинет, когда Раиса убирала в сейф какую-то странную вещь. Раньше она таких не видела, но приметила, что вещь вышита жемчугом и украшена камнями. По тому, с какой поспешностью Раиса засунула вещицу в сейф, Гуля догадалась, что она стоит немалых денег, стало быть, камни настоящие. Каково же было удивление Гули, когда, убирая в кабинете на следующий день, она нашла закатившиеся под стол два камешка! Радости ее не было границ. Аллах смилостивился над ней и послал материальную помощь. Раз камни валяются на полу, значит, о них никто не знает. Она камешки прикарманила и стала думать, как их пристроить. А поскольку с работой ювелиров никогда не сталкивалась, обратилась к Коте.
– Почему ко мне?
– Ты похожа на местную, а значит, можешь помочь информацией. Ты показалась ей неопасной, кроме того, у нее все равно не было других вариантов.
– Выходит, кокошник украла Раиса?
– Насчет кражи еще надо выяснить, но нет сомнений, что он у нее. Или был у нее.
– Неужели она успела его продать?
– Будем надеяться, нет, но держать в сейфе на работе, если не дура, не станет. Особенно после того, как его видела Гуля. Ларик, нам нужна информация по этой Раисе.
– Пошел искать, – откликнулся тот и встал из-за стола, с сожалением глядя на оставшиеся два куска пиццы.
– Голубович – родственница хозяина клуба, – вспомнила Котя.
– Тогда насчет камер все понятно. Она почти хозяйка. Я, кстати, поболтал с Генкой, но ничего не выяснил. Теперь понимаю, почему он держался так уверенно.
– О Славике удалось что-нибудь выяснить? – вдруг спросила Котя.
– Он пока сидит, но то, что орудие убийства не нашли, ставит следствие в тупик.
– Это Серов тебе рассказал? Он что, ведет это дело?
– Нет, но он, скажем так, имеет возможность поинтересоваться ходом расследования.
– Большой начальник, да?
– Рановато ему с капитанскими звездочками в большие начальники.
– Тогда, дай угадаю, – сынок большого начальника?
Игнат усмехнулся. У девочки явно все в порядке с логикой.
– Угадала.
– И что там у них думают насчет Славика? Он убил Эльвиру?
– Он признался, что подарил Эльвире дорогую вещицу, которая принадлежала его семье, а потом хотел забрать обратно, но девушка была уже мертва. Про подарок он и не вспомнил, по квартире не ходил, шкафы не открывал. Сидел возле трупа и плакал.
– Ему верят?
– Не важно, верят или нет, но его отпечатков нигде не нашли. Ножа тоже нет, значит, убийца унес. Славкины дела не так уж плохи.
– Интересно, – вдруг вскинулась Котя, – а Сева знает, что не я кокошник сперла?
– Думаю, да, но что это меняет? Я же обещал ему, что найду.
– Все равно приятно, что я уже не под подозрением.
– Согласен, это несколько поднимает настроение, но Славику придется несладко, если настоящего убийцу не найдут.
– А его ищут?
– Не очень охотно, если честно. Пока жива версия об убийстве на бытовой почве, дело у полиции не заберут. В следственный комитет, я имею в виду. Ну а если всплывет история с кокошником…
– Поэтому Серов согласился не сдавать Гулю? – догадалась Котя.
– Конечно. Участие Раисы – это полбеды. А если прибавятся банкир или профессор? Тут еще до кучи охранники и мало ли кто. В этом случае дело сразу уйдет в другое ведомство. Кстати, сочувствующий ювелир посоветовал Гуле срочно уволиться из клуба.
– Так он ей заплатил за камни?
– Аванс. Остальное после того, как уверится, что за камушками не придут нехорошие люди.
– А где они сейчас? У Дени?
– У меня на работе в сейфе. Пусть полежат для сохранности.
– Логично, – кивнула Котя. – К тому же, раз Раиса ничего не знает об их пропаже, мы спокойно можем разрабатывать эту версию.
Игнат изогнул бровь и с иронией взглянул на полную решимости девушку.
– А мы – это кто, позвольте спросить?
Котя оценила его скепсис, но сбить себя не позволила.
– Я понимаю, от меня, наверное, толку немного, но раз уж так вышло, что я в теме, то хочу участвовать в поиске кокошника. Твой капитан согласится нам помогать?
– Не уверен. Деня считает, что дело может быть весьма непростым и опасным. Скорей всего, нас постараются исключить из числа посвященных. Но никто не может нам помешать…
Он хотел сказать «обмениваться информацией», но Котя закончила за него:
– Искать преступников самостоятельно?
Игнат в который раз удивился. Девочка не робкого десятка, а с виду и не скажешь.
– А почему тебя Котей зовут? – неожиданно для себя спросил он.
– Это бабушка меня так назвала. Я недоношенной родилась, всего два кило. И все время спала, как котенок. Бабушка тогда с нами жила. Она меня выходила, но имя так и осталось. А что?
Что, что! А он почем знает!
– Эй, мейты!
Не отрываясь от компьютера, Ларик поднял палец.
– Хайли лайкли, я фаунд об этой бабецл кое-что нерандомное. Нужно, конечно, чекать, но у меня, кажется, есть пруфы, что у нее присутствует краш. Факап все же не искл, но скилл не пропьешь.
Игнат с надеждой взглянул на Котю. Та пожала плечами, мол, тоже ничего не поняла. Слишком большая концентрация непонятных слов.
Ларик, ожидавший от публики уточняющих вопросов или, по крайней мере, восторгов, отлип от компьютера и посмотрел на их лица. Они выражали крайнюю степень очумелости.
«Разрыв шаблона», – понял Ларик и перевел свою речь на старорусский.
– Короче, нашел снимки этой Голубович с несколькими типами. Один меня заинтересовал. На любовника похож. Гляньте, может, узнаете кого.
Он развернул в их сторону компьютер.
Голубович оказалась дамой общительной и, как выяснилось, любила собирать совместные фотографии с мужиками разных мастей. Вот с известным актером, с губернатором на каком-то строительном форуме – что она там делала? – с нападающим «Зенита». На всех фото – а их было не менее тридцати – она кокетливо прижималась к стоящему рядом и улыбалась поистине голливудской улыбкой на тридцать два зуба. Поскольку три из них были золотыми, то улыбка производила странное впечатление. Раиса казалась теткой с колхозного рынка, случайно попавшей в приличное общество.
– Сейчас будет, – предупредил Ларик и открыл следующее фото.
– Профессор! – ахнули они.
– А почему он тебя заинтересовал? – спросила Котя.
– На этого она иначе смотрит, – пояснил Ларик. – Приглядись. Везде свою рожу светит, а тут улыбается только ему. Вангую – он ее любовник.
– А ты психолог, – хмыкнул Игнат.
– Похоже, у них отношения, – согласилась Котя. – Тогда понятно, что он делал в клубе.
– Тогда понятно, почему Брюс так пристально разглядывал Эсмеральду, – уточнил Игнат.
– Эльвиру.
– Один хрен. Он хотел рассмотреть кокошник, – уверенно сказал Игнат.
– Тогда все сходится! Раиса и Брюс выясняют, что кокошник раритетный, и похищают его из гримерки. Славик требует от Эльвиры отдать его обратно, и тут выясняется, что кокошник пропал. По каким-то признакам – или ей подсказали – Эльвира догадалась, кто его взял, потребовала вернуть, стала угрожать, что заявит в полицию, и ее убили.
– Из-за кокошника? – недоверчиво произнес Ларик.
– Убивают и за меньшее, – задумчиво сказал Игнат, – но меня тоже что-то напрягает в этом раскладе. Ни Брюс, ни Раиса не тянут на того, кто мог хладнокровно ударить человека ножом в сердце.
– А мне кажется, они способны и не на такое. Особенно Раиса. О ней в клубе все очень плохо отзываются. Я никого специально не расспрашивала вообще-то, но слышала, что она противная, – заспорила Котя.
– Противная и убийца – две большие разницы, – покачал головой Игнат. – Деня сказал, что удар был не очень сильным, но точно в сердце, и это, кстати, еще один плюс Славику. Вряд ли человек в запое способен ударить так точно.