— Я пришла, потому что ваш сын сказал мне, что вы очень обеспокоены в связи с Тони Роуланд. Должна сказать, что и мне небезразлична ее судьба, миссис Хейес. Я подумала, что вместе с вами мы бы могли…
Миссис Хейес вся напряглась.
— Боюсь, что я вряд ли буду вам полезна, мисс Адамс. Я согласилась на встречу, чтобы попросить вас поговорить с Джони. Может быть, он вас послушает. Меня он слушать не хочет. Я очень бы хотела, чтобы он перестал искать встречи с Тони. Навсегда.
Хильда удивленно подняла брови.
— Это очень серьезное решение. Для этого нужны какие-то веские причины.
— Я не могу обсуждать эти причины, — сказала миссис Хейес ледяным тоном. — Это не мой секрет, не моя тайна. Я поклялась ничего не говорить по этому поводу. Единственное, что я могу сказать, так это то, что любые разговоры о возобновлении помолвки и свадьбы абсолютно неприемлемы. Тони это прекрасно знает, и, если она послала вас…
— Нет, нет. Она не знает, что я пришла к вам. Мне бы только хотелось знать, говорила ли она вам, что в семье существует наследственное сумасшествие? Насколько я могу судить, она такая же сумасшедшая, как я балерина.
Миссис Хейес не проронила ни слова, и Хильда продолжала:
— Понимаете, миссис Хейес, там что-то происходит. Тони близка к полному отчаянию. Я боюсь, она может совершить самоубийство.
— Извините, мисс Адамс. Я ее очень люблю, или скорее любила, но, поверьте, я ничего не могу поделать.
Хильда пристально посмотрела на свою собеседницу. Красивое лицо, привлекательность которого унаследовал Джони, обручальное кольцо из платины, перстень с большим бриллиантом. Такая женщина — хорошая жена, мать, но вряд ли ее крепкая натура позволит переступить через какие-то свои принципы.
Хильда встала.
— Неужели вы не понимаете, что, храня эту тайну, вы можете навлечь большую беду? Как я могу помочь Тони, если не знаю, в чем причина ее страданий?
— Извините, но мне ближе интересы моего сына, а они требуют, чтобы не было никакой свадьбы. И для этого я пойду на любые жертвы. Тони знает об этом.
На этом они холодно распрощались, и недовольная собой Хильда отправилась домой. Ее прибранная и тихая квартирка подействовала на нее благотворно, и она с удовольствием уселась в свое уютное кресло. Ясно, что миссис Хейес не поддастся ни на какие уговоры, хотя, судя по всему, встреча с Тони ошеломила ее. Что же девушка ей сказала?
Не успела Хильда найти другую сумочку взамен украденной, как к ней поднялась владелица дома с просьбой от Фуллера позвонить ему. Ей так хотелось побыть одной, спокойно посидеть в кресле, дав отдохнуть гудящей еще голове, но, приняв две таблетки аспирина, она набрала номер Фуллера.
Инспектор был не в настроении. Коротко поздоровавшись и поворчав, что она должна лежать в постели, а не разгуливать по городу, он поинтересовался, что происходит в доме Роуландов.
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Если ты о разговоре с миссис Хейес…
— Нет, я о твоих часах. Их сегодня утром продали скупщику краденого, а днем уже выкупили. Догадайся кто?
— Откуда мне знать.
— Милая, маленькая девочка Тони. Девчушка, которая пыталась убить свою мать. Знаешь такую?! Где-то час назад она запросто зашла в эту лавчонку, попросила показать ей имеющиеся часы и выбрала почему-то твои. Ты говорила ей, что потеряла свои часы?
— Нет.
— Теперь ты понимаешь, что к чему? Она знала, что твои часы у этого мерзавца. Он дал ей знать, как они выглядят, так как боялся, что через них мы выйдем на него. Она быстренько пошла и выкупила их, чтобы замести следы и обезопасить его.
Хильда застыла в молчании. Значит, вместо того, чтобы использовать ее как защиту против этого негодяя, вчера вечером Тони предупредила его об опасности, которую она может представлять для него.
— Вот такой твой ангелочек. Может, хоть теперь ты изменишь некоторые свои воззрения. Попробуй выясни, получала ли она какую-нибудь записку или разговаривала по телефону сегодня между десятью утра и двумя часами дня. Это поможет нам в поисках. У нас подробное описание этого человека. Полностью совпадает с твоим.
— Ей сегодня звонили. Я знаю это точно.
— Когда?
— В половине второго.
— Ну вот. Значит, как только он часы толкнул в этой лавке, сразу позвонил Тони, и она их выкупила в три часа. Держу пари, ты их найдешь у себя в комнате.
— Ну нет. Это последнее место, где их можно найти. Она не дура. Она или пошлет их ко мне домой, или где-нибудь спрячет, если уже не выбросила в реку. Этого человека зовут Герберт Джонсон, во всяком случае это его настоящее имя. Он приехал в Штаты после Пирл-Харбора, и его сестра была служанкой Нины Роуланд. Мне кажется, что он ее шантажирует.
— Ну, ты молодчина, — Фуллер был явно доволен. Он всегда особенно любил, когда своим спокойным голосом Хильда давала ему важную информацию.
Повесив трубку, она зашла к домохозяйке посмотреть на свою канарейку и затем направилась к Роуландам. Около дома она повстречала почтальона и взяла письмо для Алисы, присланное из Гонолулу. Алиса была очень рада, когда Хильда вручила его ей.
— Возможно, из него я узнаю что-то важное об этом Герберте, — сказала она, разрывая конверт. — Я написала своей подруге, которая там живет, и попросила узнать кое-что. Тони видела, как вы брали письмо?
— Нет. Я встретила почтальона около дома.
Пока Алиса читала письмо, Хильда прошла к себе в комнату, чтобы переодеться в медицинскую форму. Как она и думала, часов нигде не было. В комнате все оставалось по-прежнему, кроме того, что тринадцатый том «Британики» в ящике ее комода был заменен на четырнадцатый, а открытую дверь в комнату Тони подпирал тяжелый фарфоровый слоник.
Когда Хильда вернулась в комнату Алисы, та стояла в халате около комода с ключом в руке. Письма Хильда нигде не заметила. С Алисой что-то случилось. Она побледнела, дыхание ее было прерывисто.
— Кажется, я еще не настолько окрепла, чтобы самостоятельно двигаться, — сказала она, тяжело дыша.
Хильда помогла добраться ей до постели, и Алиса несколько минут лежала молча с закрытыми глазами.
— Кажется, прошло. К сожалению, я получила не очень хорошие вести из Гонолулу, — сказала она слабым голосом. — Так, значит, это был Герберт Джонсон, который ударил и ограбил вас вчера. На него это похоже. Но почему вы мне ничего не сказали?
— Я считаю ненужным волновать своими личными делами моих пациентов. Кстати, а почему он шантажирует Тони, мисс Роуланд?
На этот раз Алиса не нашла нужным поделиться с Хильдой своими соображениями и той ничего не оставалось, как, признав поражение, отправиться обедать. За исключением того, что за столом была Тони, этот обед как две капли воды походил на вчерашний. Нина опять без умолку болтала о Гавайях и своем желании поскорее вернуться туда. Тони по своему обыкновению мало ела и много курила. Но на этот раз явно не в своей тарелке была Агги. Она была встревожена, и все валилось у нее из рук. Хильда подумала, что виной всему недоразумение с «Британикой».
Вдруг у нее появилось желание сломать мирный ход обеда, разрушить иллюзию семейной трапезы, заставить Нину сбросить маску великосветской красавицы.
— Вчера около дома я заметила чернявого мужчину, слонявшегося около дома. По-моему, он кого-то поджидал.
Если взглядом можно убить, то Тони бросила на Хильду именно такой взгляд. Нина же заинтересовалась ровно настолько, чтобы поддержать разговор.
— Что, опять Герберт? — спросила она как бы между прочим. — Я думала, ты от него уже избавилась, Тони.
Повернувшись к Хильде, Нина сказала:
— Это брат той служанки, о которой я вам уже рассказывала. Это подозрительный тип, Тони, и я бы не хотела, чтобы ты с ним встречалась.
— Простите. У меня срочные дела, — пробормотала Тони и выскочила из комнаты.
«Так, о Герберте с ней лучше не говорить, — подумала Хильда. — Украв ее сумочку и подозревая, что по его следу идет полиция, он сделал так, что Тони быстро купила ее часы. Какое влияние он имеет на девушку? Дело только в ней одной или она защищает таким образом свою мать? Ведь прошло четыре года…»
Ее размышления прервала Нина:
— Я не хотела говорить об этом в присутствии Тони. Бедняжка так нервничает последние дни. Агги сказала, что вчера вечером на вас напали. Я надеюсь, ничего серьезного.
Хильда внимательно посмотрела на Нину. Если та и подозревала, что это дело рук Герберта, то во всяком случае не показывала этого.
— Я сделала глупость, поехав на автобусе на окраину города, и там меня ударили по голове и ограбили.
— Какой ужас! Может быть, вам нужно лежать в постели?
— Спасибо. Уже все в порядке.
— А в сумочке было много денег? Я подумала, может…
— Я никогда не ношу с собой крупные деньги. К сожалению, в сумочке были часы моей матери, которые для меня очень дороги.
— Какая жалость. А вы уведомили полицию?
Хильда вновь внимательно посмотрела на Нину, но та, казалось, была поглощена шоколадным суфле.
— Надеюсь, они стараются отыскать след моих часов, — сказала она как бы между прочим. — Им даже удалось узнать, где они, но кто-то успел их купить сегодня же. Боюсь, что теперь они исчезнут безвозвратно.
Но Нину часы уже не интересовали. Она ждала, когда Агги принесет чашки для полоскания рук. После того как Агги удалилась, Нина, неожиданно перегнувшись через стол, обратилась к Хильде:
— Я очень беспокоюсь за Тони, мисс Адамс. Она сама на себя не похожа и какая-то странная. Например, я уверена, что она первая читает мою почту. В бельевой открывает конверты над паром и читает. С тех пор как вы приехали сюда, она часто закрывает мою дверь на ключ. Мне как-то неудобно об этом говорить, но Алиса считает, что у нее не все нормально с головой. Взять хотя бы, как она отказалась от свадьбы, когда все уже было готово.
Теперь уже Хильда постаралась не упустить свой шанс.
— А вы знаете, почему она так поступила?
— Ума не приложу.