— Да… кажется, весь народ с места стронулся.
— А я что говорю? Не сидится им, чертям, на месте. Все за счастьем шастают. А где оно, счастье-то? Недаром говорится: там хорошо, где нас нет. Так что тебе от меня надо-то?
Она плотно сдвинула розовые круглые колени и не без игривости поглядела на гостя. Он спросил:
— Скажите… Месяца два назад вы не отдавали ювелиру кольцо с аметистом для переделки?
Кровь вмиг отхлынула от румяных щек официантки, она постарела на глазах.
— Тебе-то на что? Иль ты из угрозыска?
Уже третий человек подряд задает Игорю этот вопрос.
— Нет. Я шофер. Могу документы показать.
— А ты и покажь, покажь…
Что-то подсказало Игорю, что документов своих Самохиной показывать не следует. Пропустив ее слова мимо ушей, он произнес:
— Я видел ваше кольцо у ювелира. И оно мне очень понравилось. Решил невесте подарить. Может, продадите?
Лицо Самохиной приобрело хитрое и злое выражение:
— Ври, да знай меру… Больно ты похож на тех, кто золотые кольца покупают. Так я и поверила. Вишь, ты, невесту приплел. Да кто за тебя пойдет-то, беспачпортного?!
Она явно хотела устроить скандал, чтобы не допустить неприятного для нее разговора о кольце. Игорь решил не поддаваться. Спросил как ни в чем не бывало:
— Оно у вас? Может, покажете?
— Нету его у меня… нету… Было, да сплыло. Понял? А теперь дуй отсюда.
— А где вы его достали? Может, там еще такие есть?
Она вскочила с места и с угрожающим видом стала наступать на Игоря, тесня его к двери своей высокой грудью, украшенной темной родинкой.
— От матери в наследство получила. Мое кольцо! Что хочу, то с ним и делаю. Продала я его. Понял, продала!
— А кому?
— Откуда мне знать? Снесла в комиссионку, деньги получила, и все. Остальное мне без интереса.
— А почему на чужую фамилию сдавали, а не на свою?
Она замерла на месте.
— Вот ты кто? А брешешь, что шофер. Вызывай по повестке, а потом вопросы задавай. Больше я тебе ни слова не скажу.
Поняв, что разговор окончен, Игорь повернулся и вышел.
Шагая к дому по затихшей к вечеру улице, он мысленно подвел итог своих розысков. Кое-что удалось узнать. Отыскалась владелица кольца. Это она сдала его — сначала на переделку ювелиру, а потом в комиссионный, по чужому паспорту. Где и как она этот паспорт раздобыла? Скорее всего, одолжила у какой-нибудь проводницы, приписанной к другой железной дороге. Почему не воспользовалась своим паспортом? Видимо, кольцо все-таки краденое и она побаивалась, что переделка в недостаточной мере изменила его облик и оно может быть опознано.
И в то же время разговаривала с ним довольно спокойно. Почему? Да потому, что знает — кольца нет, следовательно, главная улика против нее уничтожена. Что касается кражи кольца, то она, скорее всего, только слышала о ней, сама же непричастна. Поэтому и хорохорится — «вызывайте по повестке»…
А что, не мешало бы вызвать.
И вот Игорь Коробов сидит перед следователем Толокно и делится с ним своими соображениями относительно кражи у директорской жены кольца с аметистом. Откровенно говоря, Игорь ожидал, что Толокно примется его благодарить за ценные сведения, которые он принес.
Однако первые же слова следователя обдали его холодом.
Строго официальным голосом Толокно объявил:
— Гражданин Коробов! Вы нанесли следствию непоправимый вред. Предупредили возможных преступников о грозящей им опасности и тем самым предоставили время для того, чтобы окончательно замести следы. Неужели вам это неясно?
Следователь набирает номер, звонит.
— Общежитие? Мне нужна Самохина Галина. Что? Выписалась и уехала? А куда? В неизвестном направлении? Так я и думал. Что? Нет, это я не вам. Спасибо.
Толокно положил трубку на рычаги и с холодным гневом уставился на Игоря. Тот сидел, понурившись.
— Была бы моя воля, — продолжал Толокно, — я бы вас за все, что вы натворили, привлек к ответственности. А пока, — он подчеркнул голосом слово «пока», — у меня еще нет для этого достаточных оснований. Но, может быть, появятся. Вы наверняка понадобитесь следствию. Вас вызовут по повестке. Я вынужден вас просить не покидать города.
— А я и не собираюсь отсюда уезжать. Мне здесь нравится, — произнес Игорь, оставляя кабинет негостеприимного следователя.
Буквально через несколько дней Беловежский объявил своему водителю:
— Готовьтесь к командировке. Едем. Заодно повидаем отца.
Пришлось Игорю снова жаловаться на следователя Толокно, который снял подписку о невыезде с Лины Примаковой, но зато лишил права передвижения директорского шофера.
— Они что там, с ума посходили? — раздраженно произнес Беловежский и потянулся к телефонной трубке.
…Накануне отъезда Игорю в гараж позвонил ювелир.
— У меня к вам большая просьба. Срочно нужно навестить дочь, а дом оставить без присмотра боюсь. Не забрались бы! Не могли бы вы несколько дней пожить в сторожке, приглядеть за домом? Я вас отблагодарю.
— А где же ваш помощник?
— Обострение. Лежит в больнице. Ему грозит новая операция.
— А что у него?
— Остеомиелит.
— К сожалению, выручить не смогу. Завтра уезжаю вместе с директором в командировку.
Ювелир вздохнул:
— Ну, чему быть, того не миновать. Ехать нужно позарез. Через час и отбываю.
— Ни пуха ни пера.
— К черту!
После работы Игорь отправился к Примаковым — попрощаться с Линой.
Девушка ему обрадовалась. Усадила за стол, принесла тарелку, доверху наполненную лапшой «по-монастырски» (фирменное примаковское блюдо). Еще раз сбегала на кухню, сунула в тарелку пару котлет.
— Ешьте, ешьте. А потом расскажете, не удалось ли узнать что-нибудь еще. Ну, о том деле…
Игорь почувствовал угрызения совести. После строгого внушения, которое сделал ему следователь Толокно, он на время прекратил розыск похитителей кольца с аметистом. Теперь собственное поведение показалось ему малодушным.
Он поведал Лине о звонке ювелира.
— А вдруг его ограбят сегодня ночью? — высказала она предположение.
— Почему именно сегодня? — удивился он.
— Вы же сами сказали, что за ювелиром следят. В таком случае его отъезд не останется незамеченным. Так? Но поскольку никто не знает, надолго ли он уехал — на день или два, они поспешат забраться в дом этой же ночью. А потом этот ювелир еще и свалит все на вас.
Рассуждения Лины показались Игорю не лишенными логики.
— Может, сообщить в милицию?
— А вы представляете, как рассердится этот Толокно, если мы снова начнем морочить ему голову!
Игорь почесал в затылке.
— Представляю.
— Давайте вот что сделаем, — схватив Игоря за руку своей горячей рукой, предложила Лина, — вместе отправимся к дому ювелира… Если что-нибудь покажется подозрительным, позвоним в милицию. А нет, просто погуляем. Вечер-то какой!
Перспектива провести вечер наедине с Линой обрадовала Игоря. Он тотчас же одобрил ее план, с одной лишь поправкой: он пойдет в гараж и возьмет директорскую «Волгу». С машиной им будет удобнее.
«Волгу» Игорь получил без труда. Стоило только сказать вахтеру: «Приказание Беловежского», и ворота открылись. Было известно, что директор наутро отбывает в командировку, и неурочная поездка его водителя удивления не вызвала.
Однако на Садовой, где жил ювелир, царили тишина и покой. Взявшись за руки, Игорь и Лина несколько раз прошли мимо дома Христофора Кузьмича, чутко прислушиваясь, не раздается ли где звук чужих шагов, не скрипнет ли отворяемый ставень… Нет, ничего.
Некоторое время спустя они вернулись к машине. Игорь не жалел о ночной поездке, хотя она и не дала никаких результатов. Зато Лина была рядом, его ладони еще хранили тепло ее ладоней.
— А вдруг воры заберутся к ювелиру не этой ночью, а следующей? — высказала опасение Лина.
— Мы вот что сейчас сделаем…
Игорь притормозил машину у телефонной будки.
Набрал «02», сказал:
— Просим взять под наблюдение дом номер шесть по Садовой улице. Не исключено, что в ближайшее время кое-кто постарается туда забраться.
— А кто говорит? — спросил дежурный.
— Личный друг следователя Толокно, — ответил Игорь и повесил трубку.
— Напрасно это вы насчет «личного друга», — сказала Лина. — Подумают, что розыгрыш, и не двинутся с места.
Увы, ее опасения подтвердились. Вернувшийся из командировки Игорь застал Христофора Кузьмича в подавленном состоянии.
— Жаль, очень жаль, что вы, Игорь, не могли выполнить мою просьбу и присмотреть за домом. Ко мне забрались.
Игорь вздохнул:
— Я не мог, вы же знаете. А много ли взяли?
— Кто-то их все-таки, видимо, спугнул. Взяли только зеленый сейф, что лежал на серванте в столовой.
— А-а… Такой зеленый? Фирмы «Остер-Тага»? А что в нем было? Драгоценности?
— Нет. Драгоценностей как раз не было. Я же вам говорил. Только старые бумаги.
Однако горестный вид Христофора Кузьмича, его дрожащий голос никак не соответствовали размерам понесенного урона. Он выглядел так, будто пропало, сгинуло все достояние. Едва переступили порог комнаты, как старик тотчас же опустился в кресло, было видно, что силы покинули его.
— Странно, — в задумчивости произнес Игорь. — И зачем только жуликам понадобилось уносить пустой сейф, если известно, что в мастерской полно драгоценностей? И почему они полезли в гостиную, а не в мастерскую? Потому что окно в гостиной менее укреплено?
— Ерунда. Оба окна укреплены одинаково — решетки и ставни, — ответил ювелир. — Из гостиной попасть в мастерскую еще труднее. Надо возиться с железной дверью.
— Но тогда выходит, что их интересовал именно этот сейф!
— Вы так думаете?! — воскликнул Христофор Кузьмич. На лице у ювелира был испуг.
— А что за бумаги хранились в сейфе, если не секрет?
Ювелир замялся.
— Я вам как-нибудь расскажу на досуге. Это — целая история. Вернее, продолжение той истории с похищенными драгоценностями, которую я однажды вам поведал. Но об этом — в другой раз. Я устал. Извините, но мне надо остаться одному.