ительно мало что знала о Шубридже, да и самого-то Шубриджа почти не знала. Пересказывала то, что слышала от мужа. Значит, с ним и надо говорить. Название его фирмы в Лондоне у Джорджа было. К тому же он мог дать голову на отсечение, что мисс Энгерс мужу ничего не сказала. Скорей всего, вернулась в комнату, отвесила пару крепких слов по поводу упущенного шанса, а потом налила себе в утешение еще порцию джина – и думать о нем забыла. Но даже, если Энгерс что-то и проведал, все равно Джордж перед ним чист, как стеклышко, и может с ним встретиться совершенно спокойно.
И Джордж решил поехать в Лондон и разыскать Энгерса, а заодно поехать к приятелю, который занимался продажей автомобилей, и посоветоваться с ним, как лучше оформить покупку фургона.
И вот, через два дня после визита к миссис Энгерс, в одиннадцать часов утра, Джордж вошел в офис фирмы «Уорт-энд-Фрин Лимитед» (торговое оборудование, гостиничных услуг) на улице Тоттнем-Корт-роуд.
Офис размещался в современном здании – сплошное стекло и полировка. Секретарша в приемной сказала, что мистер Энгерс у себя, но при отсутствии предварительной договоренности посетителей просят заполнить карточку, указав, по какому вопросу.
Джордж немного подумал и вписал в карточку свою фамилию, а ниже название и адрес одной реально существующей адвокатской конторы в Солсбери, которая уже не однажды его выручала, хотя там о существовании Джорджа никто не подозревал: есть такие дотошные типы, которые сразу лезут в телефонный справочник и проверяют адрес. В графе «цель визита» он написал: «Юридический вопрос, касающийся вашего старого друга Эдварда Шубриджа – исключительно в его интересах». В каком – то смысле это была правда – он и в самом деле распутывал вопрос о наследстве.
Он прождал минут пятнадцать, после чего его провели наверх, в кабинет Энгерса. На вид Энгерс был одних с ним лет, может, немного старше, но сохранился гораздо хуже. На фотографиях он показался Джорджу немного полноватым. Сейчас это был просто толстяк – двойной подбородок, руки, как ласты, темно-карие глаза и короткие, курчавые, черные волосы (небось, намучишься, пока причешешься, подумал Джордж).
– Спасибо, что выкроили для меня время, мистер Энгерс, – начал Джордж.
– Времени не жалко, вот деньги другое дело! – Энгерс расхохотался, и жилет у него на животе натянулся так, что чуть не лопнул.
– Впрочем, чего не сделаешь для старого друга? Вы как на меня вышли?
– Мм-м…, долго рассказывать, но в конечном итоге через вашу жену. Она любезно согласилась дать мне адрес вашей фирмы – сказала, что, наверное, вы сумеете мне помочь. Речь идет о наследстве. Пока не могу вдаваться в подробности; надеюсь, вы меня поймете.
– От денег Эдди вряд ли откажется, помяните мое слово. – Он немного помолчал, смерив Джорджа изучающим взглядом. – Это, значит, вы дали деру через окно?
Джордж хотел было соврать, но быстро передумал.
– Э-ээ. -.да, я. Энгерс расхохотался.
– Ничего, ничего, не робейте. Моя добродетельная женушка мне обо всем докладывает, хотя по мне бы лучше и не знать. Без удержу пьет, без удержу кается. У нее все без удержу. А была такая симпатичная девушка, когда я на ней женился. Она и сейчас в чем-то симпатичная. Но забот с ней полон рот. Правда, я бы с ней ни в жизнь не развелся, даже если бы не был католиком. Женился – терпи. Как говорится, уговор дороже денег. Такой уж я человек. А за то, что сиганули в окно, спасибо. Далеко не все так поступают. Ну-с, так что там с Эдди Шубриджем? Только сначала выпьем.
Он поднялся, зашлепал к буфету и вернулся с бутылкой шампанского и двумя бокалами.
– С утра пораньше самое то. Глотку не дерет, в голову не бьет, аппетит улучшает.
Пока Энгерс откручивал с пробки проволочку, Джордж задал свой первый вопрос:
– Вы ведь с Шубриджем учились вместе в школе?
– С Эдди-то? Точно. А позднее работал с ним вместе у его отца в «Аргенте» – это вы, наверное, знаете? Ясное дело, иначе бы сюда не пришли. На какое-то время я его потерял из виду, а снова повстречал на юге Франции. Потом я нашел вот эту работенку, купил у Эдди дом – тот, что ему отец оставил. Сам он несколько лет прожил за границей. Упорный малый, и деньгам счет знает. В отца пошел. После старика ему, видно, кое-что перепало.
Пробка вылетела и стукнулась в противоположную стену.
– Ну, вот, прошу! Напиток, от которого девушки начинают хихикать без причины. Хотя правильнее было бы употребить прошедшее время. Нынешних этим не проймешь: чуть проснулись – подавай им джин да виски.
Он наполнил бокалы. Выпили.
– А когда вы его видели в последний раз? – спросил Джордж.
– Ей-богу, не помню. Несколько лет назад. Здесь, в Лондоне. Он с год как вернулся из-за границы. По-моему, нигде не работал. И представьте, оказалось, что с деньгами у него совсем не густо. Хуже, чем было… Да ладно, чего там, скажу как есть. От отца в наследство он получил хороший куш, но здорово поиздержался – увяз в каких-то делах с гостиницами, строительными подрядами. Главным образом, за границей: на Майорке, в Испании. Там в те годы надо было держать ухо востро. Может, и сейчас так. И все – прощай мечта!
– Какая мечта? Энгерс хмыкнул.
– Да так, мальчишество. Когда мы с ним вместе работали, он все мечтал годам к тридцати пяти сколотить миллион и бросить все дела. Он был, конечно, чокнутый. Нет-нет, ничего страшного, но все равно чокнутый. Людей не любил. Не отдельных личностей, а людей в целом. Теперь-то на каждом углу кричат о сохранении природы, о загрязнении окружающей среды и прочее, а он еще в школе только об этом и говорил. Лидия вам снимки показывала?
– Да, кое-что.
– Ничего, не тушуйтесь. Те, кто послабее, сколько раз попадались на этот трюк с семейным альбомом на диванчике. Так вот, вы, наверное, заметили – там есть карточки, где мы сняты с разными птичками. С настоящими, в перьях, само собой. Кого только у него не было – пустельга, перепелятник, чеглок, кречет, всех не перечесть – он все деньги на них просаживал и сам их обучал. С ума сходил по всякой живности, просто бесился от того, как беспощадно люди их истребляют. Целые виды, да что там – десятки видов.
– А миллион ему зачем понадобился?
– Чтоб послать все к черту – купить остров или порядочный кусок земли где-нибудь в Ирландии, Шотландии или Уэльсе, огородить его со всех сторон высоченным забором и никого за забор не пускать – за исключением избранных. Ничего себе мечта, а?. Но он всерьез рассчитывал ее осуществить. Ну и деньги добыть хотел под это.
– Вряд ли ему удалось добыть миллион.
– Боюсь, что нет. Разве что ваше наследство выручит. Джордж покачал головой.
– Деньги неплохие – любой был бы рад, – но рая на них не купишь.
– То-то и оно. Все мы о чем-нибудь мечтаем. И на здоровье. Но каждое утро, в восемь тридцать, тютелька в тютельку, изволь бежать на работу. – Он перешагнул через стол и долил доверху бокал Джорджа.
– Как же мне его "разыскать? Посоветуйте.
– Понятия не имею.
– Он, кажется был женат?
– Был. Жена погибла в автокатастрофе. Остался один с сынишкой на руках. Он мог снова жениться, но когда я видел его, он об этом не говорил. – Энгерс секунду промолчал. – Если он и вправду разорился и сидит на мели, и вы ему что-то подкинете, так это будет очень кстати. Знаете что? Попробую-ка я навести справки в гостиничных кругах. Может, кто что слышал. Я бы сам с удовольствием повидал Эдди. Узнаю – сразу позвоню вам на службу.
– Если не трудно, лучше домой. Понимаете, я у них внештатный агент и практически всеми делами занимаюсь дома.
– Тогда черкните телефончик – вот тут, – Энгерс пододвинул к нему листок, который Джордж заполнил, войдя в офис, и пока записывал телефон, не спускал с него внимательных глаз. – Интересная у вас работка. Разыскивать всяких людей. Должно быть, не так уж трудно – в наше-то время. Все мы где-нибудь числимся. Паспорта, карточки государственного страхования. А дать объявления в газеты не пробовали?
– Пробовал, – соврал Джордж. – Никакого результата.
– Можно еще прочесть телефонные книги. Фамилия не такая уж распространенная. Наверняка у него есть телефон. Допустим наберется человек пятьсот Шубриджей. На звонок в среднем кладем десять пенсов; итого пятьдесят фунтов. Правда, это отнимет уйму времени.
Идея Энгерса Джорджа как-то не привлекла. Он допил шампанское и поднялся.
– Еще раз спасибо, что согласились меня принять. Не смею больше отрывать вас от дел.
Ясно, что Энгерс – пустой номер. Но все равно проверить стоило.
– Все нормально. Сегодня как раз утро более или менее спокойное. Опять же компанию мне составили – не люблю пить в одиночку. Если что услышу, обязательно позвоню. Признаться, я сам не прочь повидать Эдди. Слишком легко мы теряем друзей. Вот к чему приводит деловая жизнь. Посмотришь – вроде все тебе друзья-приятели: улыбки до ушей, приглашения, угощения, а сами только и норовят на тебе руки нагреть. Все чем – то озабочены, все спешат, словно муравьи какие-то паршивые. Все строят себе муравейники – строят и разрушают, строят и разрушают – стараются переплюнуть друг друга, чтоб побольше, да получше, да еще не такой, как у других, так что уже и сам не разберешь, где ты и что ты. Прав был Эдди. Эх, дали бы мне миллион! Провел бы я на Северный полюс центральное отопление и стал там жить!
Идя по коридору, Джордж еще долго слышал за спиной раскаты хохота, доносившиеся из кабинета Энгерса. Вполне ничего, этот Энгерс, но всерьез на него рассчитывать не приходится. А уж разыскивать всех Э. Шубриджей по всем телефонным книгам!… Все-таки Бланш сказать надо. Пусть сама решает. В конце концов, деньги ее. Только пусть подыщет для этой работенки кого-нибудь другого. Это если взять пятьсот номеров (еще не факт, что среди них окажется тот самый Шубридж) и, скажем, положить по пять минут на звонок, получится две тысячи пятьсот минут – чуть не пятьдесят часов. Пятьдесят часов у телефона! Да это ж с тоски помрешь, никаких нервов не хватит!