- Я тоже, - согласилась Шери. Она на секунду отвлеклась, вспомнив свой каскад оргазмов. - Как ты познакомилась с Бобом?
Кэрол хихикнула.
- В "Портхоуле". Это закрытый гей-клуб в центре. У них там есть "секретная комната", ну, ты понимаешь, что я имею в виду. В первую ночь, когда я познакомилась с Бобом, его там драли в задницу. На голове у него был кожаный мешок, а во рту - кожаный мяч. Он был привязан к кольцам в полу. Лежал, распластавшись, как жирная морская звезда.
- Ты шутишь, - Шери чуть не взвизгнула, представив себе такую нелепую картину.
- Ни капельки. В ту ночь нас там было десять человек, и все мы "угощались" по очереди. Влили ему в задницу, наверное, кварту спермы.
- Не может быть! - взвизгнула Шери.
- Может. И это не все. Мало того, что Боб слаб на задок, он еще спермоглот, какого не сыскать.
- Спермоглот?
- О, да. Он бывал в "секретной комнате" по два-три раза в неделю. Отсасывал двадцати парням по очереди, и глотал все, до последней капли. Вот что он делал во время нашей второй встречи. Стоял в очереди и засовывал мой член себе в глотку. Я тогда еще не все себе сделала, но все равно была еще той симпатяшкой. Но этот парень был настоящим "денежным мешком", поэтому я крепко на него залипла. Когда мы стали встречаться, он раскошелился на более дорогой набор имплантатов и оплатил все инъекции. Это большие деньги, и конечно же, я не могла себе такого позволить. С Бобом у меня в этом плане все в порядке. А если когда-нибудь бросит меня... - Кэрол не закончила.
- Что? - спросила Шери.
- Однажды, когда он в очередной раз обслуживал ртом толпу парней в клубе, - хихикнула Кэрол. - Один мой дружок тайно снял все на камеру. Так что, если толстячок Бобби прикажет мне собирать монатки, я пошлю эту запись прямиком Биллу Гейтсу.
- Ты - чудовище! - радостно взвизгнула Шери.
Кэрол ухмыльнулась.
- Знаю. Но ничего не могу с собой поделать.
В конце концов, они поднялись с пола, голые. Шери прислонилась к узкой кухонной стойке "Виннебаго" и выглянула в маленькое оконце.
- Чего они так долго? Через час уже стемнеет.
Кэрол прижалась к ней сзади, ласково положив ладонь на утомленную вагину Шери. - Точно, - сказала Кэрол. - Через час.
Длинный палец проник внутрь.
- За час мы можем успеть многое.
В Шери снова зажглась искра.
- Ну, не знаю. Ты меня уже всю вымотала. Я как будто под автобус попала.
Она мялась, чувствуя задом набухающий член Кэрол.
- Не знаю, смогу ли я снова.
Кэрол быстро развернула ее к себе лицом, посадила задницей на стойку и засадила член ей в "киску".
- Конечно, сможешь, - сказала она и принялась за трах. Прижавшись в Шери, она целовала ей губы, засасывала в рот язык.
Да, - подумала Шери, - когда на нее накатила очередная волна блаженства. - Думаю, смогу...
***
Когда сумеречная тьма только начала окрашивать горизонт, М. Джеральд Джеймс летел на скорости семьдесят миль в час по 101-му шоссе, вдоль сверкающего пролива Сан-Хуан. По другую сторону виднелись горные пики Канады.
Подобный "пик" топорщился сейчас у Джеймса между ног. Только ему было не очень хорошо его видно. Зато отлично был виден ходящий ходуном затылок Рошель. Ширинка на слаксах Джеймса была расстегнута, и Рошель отсасывала ему член так же изощренно, как манта высасывает пятифунтового моллюска из раковины. Джеймс взял с собой эту маленькую "шпионку", потому что... в нынешнем состоянии профессионального стресса ему нужна была поддержка. И Рошель, эта милая крошка, в последнее время уже стала привыкать к эксцентрической природе его потребностей.
Нога вдавила в пол педаль газа, сердце бешено застучало. Джеймс до упора вогнал свой член в нежный ротик Рошель и зажал ей голову. Пусть немножко подавится, ничего страшного. Потом его ягодицы вжались в замшевое, цвета красного дерева, сиденье, и он кончил прямо Рошель в глотку. Даже после этого, он не стал отпускать ей голову, слушая, как она хрипло давится его спермой.
Для нее это полезно. Она должна знать, как устроен мир, где мужчины доминируют, а женщины служат мусорными баками для мужских удовольствий.
Наконец, он снова сбросил скорость до семидесяти, и дал Рошель отдышаться.
Рошель хрипела, с подбородка свисала капля спермы. Она открыла, было, рот, чтобы возмутиться, но потом передумала.
- Было... классно, - медленно выдохнул Джеймс.
Продолжая молчать, Рошель вытерла рот. Она сидела рядом с Джеймсом на просторном сиденьи "Линкольна", такая милашка в своих белых кроссовках, белых шортах, и белом топике. Настоящая находка. Нежная и восхитительная, как торт с ванильным кремом. Сладкая, как сахарная пудра. Но...
Взяв ее в это путешествие, он же доказал, что высоко ценит ее, верно?
- Да, да, - выдохнул он. - Однажды ты будешь управлять моим рестораном. Я обещаю...
- Спасибо, - пискнула Рошель.
Иногда ему было очень стыдно за свое жестокое к ней отношение... Иногда. Но на самом деле это же не его вина, - решил он про себя.
А Эштона Морроне.
Стресс снова вернулся. Джеймс сильнее сжал обтянутый кожей руль "Линкольна" и забормотал, - Лучший шеф-повар в городе... Лучший ресторан в городе... Пятизвездочные рецензии в "Гурмане" и "Мишлен Гайд"...
- Перестаньте, - тихо попросила Рошель.
- Многократный победитель премии Джеймса Бёрда!
- Мистер Джеймс, не надо зарабатывать себе язву!
Джеймс сломался, как кусок сухой яичной лапши.
- У меня уже язва из-за этого жирного педика! Я обучался в Париже, черт возьми! В Тривэне! Это толстое дерьмо даже полуфабрикат не сможет разогреть в микроволновке, а я готовлю деликатесы для королей! Почему все отличные отзывы достаются ему? Почему все в городе говорят только о его ресторане? - Джеймс врезал кулаком по центральной консоли "Линкольна", ободрав костяшки и разбив сидиплеер "Накамичи". На его висках пульсировали вены.
- А как же я? - заорал он. - Как же я?
Рошель погладила его по руке, пытаясь утешить.
- Мистер Джеймс, не надо так нервничать. Все знают, что ваш ресторан лучше.
Джеймс свирепо глянул на нее.
- Все? Кто именно? Не "Таймс", не "Пост-Интеллидженсер"! Меня ни разу не упомянули даже в "Бон Аппетит"! Каждый вечер я готовлю на ужин Шведские Торты-Безе и Ямайского Эсколара! Если кто-то приходит ко мне в ресторан и заказывает Кассуле Из Лангуста с Шафрановым Руйе, я готовлю лично! Почему? Потому что я влюблен в искусство приготовления! А этот жирный ублюдок нанимает себе на кухню стряпух с улицы, чтобы сам мог красоваться на своем ГРЕБАНОМ телешоу! И только я одерживаю победу над этим пафосным членососом, как он тут же пытается ее у меня отобрать! Только я умею идеально готовить Зубастого угря! И опять у меня на пути встает Морроне!
- Мистер Джеймс, успокойтесь! - взмолилась Рошель.
- Как я могу успокоится, когда этот... этот... этот хрен моржовый пытается навариться на моем опыте? - Его остекленевшие глаза пылали яростью. Тут он, не задумываясь...
ШЛЕП!
... врезал наотмашь Рошель по лицу.
- Ой! - девчонка громко взвизгнула, зажав лицо руками.
Джеймс судорожно сглотнул, и какое-то время ехал, молча. Рошель всхлипывала рядом.
- Моя дорогая девочка, - попытался он ее успокоить. - Мне очень жаль. Просто этот Морроне меня так расстроил, что я потерял голову. Он утешающе коснулся ее плеча.
- Пожалуйста, прости меня...
Рошель тихо всхлипывала.
- Похоже, вы сломали мне нос.
- Ну, ну, дай посмотрю. - Джеймс убрал ее руки с ее лица. Он закусил губу, чтобы не рассмеяться. Нос Рошель распух и увеличился в три раза.
- Нормально все, - успокоил он ее. - Мне очень стыдно за то, что я тебя ударил. Мне, правда, очень жаль.
Рошель вытерла слезы, осторожно потрогала пальцем нос.
- Болит! И на ощупь... он стал очень большой.
- Поверь мне, - сказал Джеймс. - С твоим носом все в порядке. Такой же красивый, как всегда. Как и все остальное у тебя. Опять же. Мне очень, очень жаль.
Джеймс продолжил путь, то и дело, поглядывая на Рошель.
- Я был плохим, - сказал он. - И меня нужно наказать. Понимаешь...
Рошель закатила глаза, пробормотав "о, боже" себе под нос. Потом приподняла свою маленькую попку над сиденьем и стянула с себя белые шортики.
- Я был плохим, - повторил Джеймс, - очень плохим. Никогда нельзя обижать Мамочку.
Он свернул к обочине и остановил громоздкий "Линкольн". Сунул руку под сиденье и робко протянул Рошель 16-унцивую мерную кружку "Пайрекс".
- Думаю, что на этот раз мне и правда понравится, - съязвила Рошель. Приподняв зад над кожаным сиденьем, она сунула кружку между ног и принялась в нее мочиться. Журчание было почти музыкальным. Не совсем, конечно как "Водная музыка Генделя", и, тем не менее, музыкальным. Рошель наполнила кружку больше, чем наполовину - впечатляюще для девочки, а потом открыто ухмыльнулась.
- Джеймси был плохим, плохим мальчиком! - завопила она. - Джеймси обидел Мамочку, а это плохо!
- Да, да, - пробормотал Джеймс со своего сиденья. - Я плохой! Я плохой!
- Поэтому Джеймси будет наказан! Джеймси выпьет мамочкину мочу! - с этими словами, Рошель наклонилась и принялась выливать содержимое кружки Джеймсу в рот. Зажмурившись, он глотал, глотал и глотал, а моча стекала у него по подбородку. Бульк, бульк, бульк - наказание для плохого мальчишки. Вскоре по животу Джеймса разлилось тепло. Черная атласная рубашка "Сент-Мориц" взмокла.
- Боже, это было весело, - едва слышно пробормотала Рошель.
Дааа, - подумал Джеймс. Он сидел за рулем, довольный и расслабившийся. Рошель натянула на себя шорты и продолжила исследовать пальцем свой распухший нос.
Кто знает? - сказал себе Джеймс. - может, я когда-нибудь на ней женюсь.