Но, к сожалению, ценный, питающийся мидиями и моллюсками, угорь достался Джеймсу лишь по счастливой случайности. Больше его поймать так и не удалось, и та высота, на которую забрался Джеймс, оказалась шаткой.
Джеймс был богат, но не настолько, как Морроне, с его поддержкой в лице "майкрософтовского" братца. В местном кулинарном сообществе зашептались, будто Морроне был так рассержен маленькой победой Джеймса, что поклялся лично найти Зубастого угря. Любой ценой. Он был готов платить исследователям и консультантам, добровольцам-зоологам из колледжа, любому рыбаку, способному отправиться на охоту.
И внезапно источники Джеймса сообщили ему, что вечный толстяк Эштон Морроне вдруг отправился на "рыбалку". Морроне, который лет десять не брал отпуск.
Джеймс ударил кулаком по столу. Его лицо окаменело от ярости. Он был настолько зол, что мог затушить сигарету у себя в глазу и ничего не почувствовать.
Черт ПОБЕРИ! ГДЕ она?
Спустя несколько мгновений, показавшихся ему часами, раздался еле слышный стук в дверь.
- Входи ЖЕ! - чуть не заорал М. Джеральд Джеймс.
Опустив голову и кротко шаркая ногами, в кабинет вошло миниатюрное, прелестное существо. Коротко стриженые волосы цвета умбры, выпирающие груди, словно под блузку кто-то засунул два спелых яблока. Это была Рошель. На кармане ее блузки темно-синими нитками была вышита надпись: "ИЗУМРУДНАЯ ЗАЛА".
Военные министры имели своих шпионов, чем кухонные министры хуже?
- Дорогая моя Рошель, - сухим, как хворост для растопки, голосом проскрипел Джеймс. - Мне сообщили, что у тебя есть, скажем так, информация для меня.
- Да, сэр, - пискнула в ответ девятнадцатилетняя девчушка. - Эштон Морроне отправился на рыбалку вместе со своим братом и двумя подружками.
Кулак Джеймса опустился на столешницу с силой двадцатифунтовой железнодорожной кувалды.
- Я уже ЗНАЮ это! Я плачу тебе за то, чтобы ты сообщала мне то, чего я НЕ знаю!
Малышка вздрогнула от внезапного шума. Казалось, она вот-вот расплачется. Джеймс платил ей 250 долларов в неделю, чтобы под видом помощницы официанта она шпионила за главным конкурентом Джеймса, Эштоном прямо в его ресторане.
- Я знаю, что он отправился на ГРЕБАНУЮ рыбалку, глупая девчонка! Я хочу знать, КУДА!
Рошель сморгнула влагу с глаз.
- Мистер Джеймс... он, то есть, э...
- ЧТО? - взорвался Джеймс.
- Мне пришлось сделать... кое-что плохое... чтобы попасть в офис Морроне...
Джеймс вскочил из-за стола.
- Ты залезла к нему в офис? В ресторане?
- Да, сэр. И мне пришлось... - тут слезы хлынули у нее из глаз. - Мне пришлось сделать кое-что плохое.
Плохие вещи заботили Джеймса меньше всего.
- ЧТО БЫЛО У НЕГО В ОФИСЕ? - взревел он.
- Там был блокнот. На нем было написано "Зубастый угорь" и "Деликатесы, страница 23". Я пришла к выводу, что это ссылка на какую-то книгу.
- Позволь МНЕ делать выводы! Что ЕЩЕ?
При каждом новом крике девчушка, казалось, сжималась еще сильнее.
- Внизу блокнота было написано слово "Сазерленд".
- Сазерленд? Это что за ХРЕНЬ?
- Я не знаю, - рыдала девчушка. - Но потом я заметила на стене карту штата Вашингтон.
- Ты ничтожная тупая СУКА! - завизжал Джеймс. - Дальше что?
К тому моменту чувствительная девчушка почти уже забилась в угол кабинета и свернулась калачиком. Ее слова были едва слышны сквозь рыдания.
- На карте я увидела красный кружок, знаете, как будто нарисованный маркером.
- ДА?
- Кружок был нарисован вокруг озера, милях в тридцати к югу от Порт-Анджелеса. Девчушка вытерла мокрые глаза.
- Сазерленд-Лейк.
Джеймс замер за столом, словно его опустили в расплавленный чугун. Сазерленд-Лейк, - кружили слова у него в голове. Он уставился на крошечную Рошель.
- Моя девочка. Моя дорогая, дорогая девочка. Ты смогла разрешить самый трудный вопрос в моей жизни. - Он открыл ящик стола, вытащил пачку стодолларовых купюр и подтолкнул к ней через стол.
- Это тебе небольшая премия... для поддержки.
- С-спасибо, - она схватила пачку.
- Иногда я бываю... довольно саркастичным и агрессивным, - признался он. - Но это ничего не значит, просто я такой. Понимаешь, дорогуша?
- П-понимаю.
- Ты многое сделала для меня, и я очень благодарен тебе за это. И если твои разведданные подтвердятся, я выполню свое обещание. Ты же... доверяешь мне, верно?
- Я... да, - ответила она.
У Джеймса пересохло во рту от возбуждения.
- Ты знаешь, как я ненавижу Эштона Морроне. Он прожорливый педик. Эгоистичный жирный жлоб, который получает удовольствия от моего унижения, и выделяет дерьма больше, чем стая ламантинов. Если то, что ты сделала для меня, поможет низвергнуть его в глазах ресторанных критиков, я сделаю для тебя то, что я уже сказал. Я назначу тебя здесь помощником генерального директора с зарплатой 35,000 долларов в год.
Рашель побледнела.
Сазерленд-Лейк, Сазерленд-Лейк, - повторял про себя Джеймс. Теперь... теперь он знал. Внезапное возбуждение вызвало прилив крови к его члену, который стал похож на зрелый клубень.
- Я же был честен с тобой до сего момента, верно? - продолжил он. - Нанял тебя, в отличие от других, да?
- Да, - согласилась она.
- Я же ничего не сказал про твое "кокаиновое" прошлое, которое, несомненно, помешало бы тебе получить приличную работу, да?
- Да.
- Ничего не сказал и про твое "криминальное" прошлое, про многочисленные аресты за магазинное воровство, подделку чеков, а еще про твоего старого дружка, который сел в тюрьму за автоугоны, верно? И про ту невинную семью, которую он убил? Я умолчал про это, так?
- Да, так, и я очень благо...
Джеймс прервал ее, подняв вверх руку.
- Раньше ты уже, э-э, доставляла мне удовольствие... могу я попросить тебя повторить? Ты же понимаешь, о чем я, верно?
- Да, - тяжело вздохнула Рошель. Она сбросила туфли, сняла трусики и стянула с себя блузку. Обошла вокруг стола и тут же влепила Джеймсу пощечину.
- На пол, сука, - закричала она. - Немедленно!
Джеймс оттолкнул кресло от стола. Штанов на нем не было. Член распирало от бешеной эрекции. О, боже, - захныкал он про себя.
- На пол, гребаный кусок дерьма!
Джеймс плюхнулся с кресла на пол.
Рошель встала над ним, раздвинув длинные белые ноги. Его взору открылась тонкая щелка и пучок волос.
Прямо над его лицом.
- Ты же плохой мальчик, верно?
- Да, да, - проскулил почтенный М. Джеральд Джеймс.
- А с плохими мальчиками бывает... что?
- На них, на них... писают сумасшедшие мамочки!
- Совершенно верно, - сказала Рошель.
Она положила руки себе на бедра и напрягла живот. Джеймсу прямо на лицо полилась струя мочи.
Обильный поток заливал ему лоб, глаза, затекал в рот.
Джеймс исступленно мастурбировал, причитая:
- Писай на меня, мамочка! Писай на меня!
***
Хотя бы, наполовину Бесс была права. Она верила, что ей суждено умереть здесь. Но раз права она оказалась наполовину, значит, наполовину она ошиблась, верно?
Она умрет здесь, все верно, но не от собственной руки. Девчонки вроде Бесс ищут в самоубийстве утешение. Но утешения сегодня не будет. Особенно для Бесс.
Когда сознание вернулось к ней, она вспомнила кошмарный сон. В нем она тонула в кристально-чистой воде. Она отчаянно гребла огромными конечностями, не в силах удержать голову над водой. Но не успела она сделать последний вдох, как кто-то спас ее. Кто-то схватил ее за волосы и вытащил из воды. Она снова смогла дышать! Неужели ее спасла Мэвис? Нет, этого не может быть Мэвис тоже не умеет плавать.
Тогда, это ангел. Точно! Похоже, это ангел не дал ей утонуть. Но, оказавшись на берегу, она увидела лицо ангела и подумала, - Вот, черт!
Это определенно не ангел. Скорее, это был гигантский, бородатый деревенщина с гнилыми зубами.
Бесс попыталась отмотать память немного назад.
Вот... черт...
Нет, это не ангел и не кошмарный сон.
Это все реально.
Так же реально, как крюк, к которому она, голая, была привязана за руки. Так же реально, как это длинное, темное, похожее на амбар здание, в котором она находилась. И так же реально, как...
- Вот, черт! - вскрикнула она.
Неприятные запахи в воздухе как будто сливались с другими, весьма пикантными ароматами. Бесс услышала потрескивание - где-то горел огонь. Свет в амбар проникал лишь сквозь крохотные высокие оконца. Среди причудливого содержимого амбара (какие-то большие металлические бочки, огромная дыра в земле, откуда поднимались языки пламени, корзины с овощами и фруктами, каминные мехи, пластиковые ведра, наполненные, видимо, рыбным филе) было нечто более странное, чем все, что Бесс когда-либо видела в своей жизни.
Каноэ с торчащей из него человеческой головой.
Казалось, каноэ было чем-то накрыто. Листами железа?
- Эй! - крикнула Бесс голове. - Эй, ты там... голова. Что тут происходит?
Голова шевельнулась, посмотрела на нее безумными глазами и что-то забормотала. Но тут...
- Бэ-Бэ-Бесс? - произнес чей-то голос, и он исходил не от головы, торчащей из каноэ.
- Мэвис! - закричала Бесс. - Это ты?!
- Да!
- Я тебя не вижу!
- Я здесь... у меня связаны руки, и я вишу на крюке!
- Я тоже, - сказала Бесс. - Это все "реднек", который вытащил нас из воды.
Повисла тишина, потом Мэвис, всхлипывая, сказала:
- Бесс, ты моя лучшая подруга! Мне жаль, что я назвала тебя Джаббой Хатт!
- А мне жаль, что я назвала тебя анорексичной задроткой, - призналась Бесс. - А мне жаль, что я сказала, что Духовны - отстой. В "Изображая бога" он был и правда не плох.
- Это все моя вина! Мне так хреново! Мы б убили себя, как планировали, если бы я не струсила.
- Нет, это моя вина. Если бы я не начала драться, мы бы не свалились с этого чертового плота.