– Хорошо, – кивнула Люся покладисто.
Однако, не проехав и километра, рикшавала затормозил.
– Приехали!
– Как это – приехали? – не поняла она.
Водитель указал на дверь магазинчика:
– Вам сюда…
– Да тут же пешком дойти можно было! – рассердилась Люся. – И за это всё – сто рупий?!
– Такие расценки, мадам. – Он хитро заулыбался.
– Не думай, что я идиотка. – Люся была возмущена до глубины души. – Я знаю индийские расценки, в Дели покаталась немало, уж поверь мне! Да за эту дорогу и двадцати рупий за глаза хватит!
– Послушайте, мадам, – индиец тоже начал гневаться, – вы сами согласились ехать за сотню, насильно из вас никто деньги не выколачивал. Про расстояние ничего обговорено не было.
Люся поняла, что, по сути, он прав. Сама виновата – дура дурой, не уточнила, сколько придётся ехать… Только на себя и надо злиться в этой ситуации.
– Вот. – Она достала деньги из кошелька и раздражённо протянула рикшавале. – Спасибо говорить не стану, не заслужил.
Тот не обиделся, а громко захохотал. Смех этот показался ей крайне оскорбительным. Пылая праведным возмущением, Люся потянула на себя дверь магазинчика и зашла внутрь. Мальчишка лет двенадцати тут же кинулся ей навстречу и залопотал на ломаном английском:
– Доброе утро, мэм, я могу помогать?
Люся сощурилась – оказавшись после солнечной улицы в тускло освещённом помещении, она почти ничего не видела и сейчас моргала, стараясь, чтобы глаза скорее привыкли к полумраку.
– Эй, мадам, вы вообще-то инглиш понимать? – снисходительно поинтересовался мальчишка.
Люся опомнилась.
– Вполне, – бросила она в ответ и, наконец начав различать предметы, приблизилась к одному из прилавков. От обилия сладостей всех форм, цветов и размеров у неё слегка закружилась голова, но она постаралась принять бывалый вид и состроить независимую физиономию.
– Мне нужны сладости. Коробочек пять… или нет, даже семь, – спохватилась она, вспомнив, сколько человек в семье у кукольника Сону: он сам, его жена, две дочери, сын и бабушка с дедушкой.
– Какие хотеть?
Она пожала плечами.
– Самые разные. Самые лучшие.
– Ну, тогда есть вот это… – забормотал он, суетливо выкладывая лоточки со сладостями поверх прилавка. – Барфи, ладду, соан папди, гулаб-джамун, халва…[17]
Люся с трудом вникала в то, что он бубнит себе под нос, – пресловутый «хинглиш», то есть смесь хинди и английского, а также ужасающий местный акцент по-прежнему поддавались её пониманию с переменным успехом. Конечно, кое-кто из индийцев прекрасно говорил по-английски, но таких было меньшинство. Вот и сейчас, изо всех сил вслушиваясь в тарабарщину мальчишки, она морщилась, пытаясь сориентироваться: «пятнадцать» (fifteen) он произносил как «пятьдесят» (fifty), «семнадцать» (seventeen) как «семьдесят» (seventy), а привычную для русского человека цифру «полторы тысячи» называл по-индийски «пятнадцать сотен», и Люся совсем запуталась.
В конце концов, укладывая все купленные ею коробки в большой подарочный пакет, нахальный продавец не удержался от насмешливого замечания:
– Эх, мэм, инглиш вы совсем не знать…
Люся была так шокирована, что даже не нашлась что сказать ему в ответ. Услышать подобное замечание от сопляка, который понятия не имеет о временах в английском языке, не использует ни одной связки, да ещё и обладает чудовищным произношением! Вот это наглость…
Слегка обескураженная, она вышла из лавочки, чувствуя себя прескверно. Может, Миша был прав, и она в самом деле не способна вести дела самостоятельно?.. Они расстались каких-то полчаса назад, а её уже успели обмануть и высмеять. Неужели она такая идиотка?
Настроение её не улучшилось, когда она увидела на обочине водителя рикши – того самого, что так бесцеремонно содрал с неё сотню рупий за крошечный отрезок пути. По всей видимости, он целенаправленно поджидал её. Однако она сделала вид, что не замечает мошенника, и медленно зашагала вдоль дороги, отыскивая взглядом какую-нибудь другую свободную рикшу. Как назло, ничего подходящего на горизонте не вырисовывалось. Противный рикшавала завёл свою тарантайку и двинулся вслед за Люсей.
– Эй, мадам! – поравнявшись с ней, окликнул он. – Куда вам надо ехать? Я отвезу.
– Спасибо, я не нуждаюсь в ваших услугах, – отозвалась она с достоинством, не одарив его даже взглядом.
Он продолжал ползти за ней вдоль дороги на черепашьей скорости.
– Да бросьте, мадам… Не обижайтесь! Это бизнес… ничего личного. Каждый хочет заработать, разве нет?
Люся не отвечала, злясь на то, что он привлекает к ней внимание прохожих – все так и таращились на белую леди.
– Ну, давайте сделаем так – я отвезу вас в нужное место за половину цены! – не унимался водитель.
Она молчала.
– Ладно, будь по-вашему, – выкрикнул он отчаянно, – доставлю вас куда скажете, даже на самую окраину, если хотите, а возьму всего пятьдесят!
Люся остановилась.
– Пятьдесят – чего? – уточнила она мрачно. А мало ли, может, он имеет в виду доллары или евро.
– Рупий, индийских рупий, конечно! Садитесь, мадам! И ещё раз прошу меня извинить.
– Так вы говорите, пятьдесят рупий? – хмуро допытывалась она. – И отвезёте в любое место?
– Не сомневайтесь, куда только прикажете, – энергично закивал он.
Люся вздохнула, махнула рукой и полезла в рикшу.
– Сначала мне, пожалуйста, до Дворца Ветров… А там я покажу.
– Вы не держите на меня зла, мадам, – оживлённо заговорил водитель, выруливая на середину дороги и разворачивая рикшу в обратную сторону, чтобы ехать в центр. – Жизнь у меня такая… Не ты обманешь – так тебя обманут.
– Вас обманешь, пожалуй, – скептически усмехнулась Люся.
Он обиделся.
– А то, скажете, нет? Да я столько туристов повидал на своём веку, что многое могу вам порассказать…
– А расскажите, – попросила Люся.
– Понимаете, мадам, все иностранцы уверены, что в Индии можно прожить на сущие гроши. Я не спорю, что цены у нас ниже, чем в Европе или там в Америке, но не настолько же! А люди едут сюда, хотят отрываться на полную катушку, ни в чём себе не отказывать – и при этом почти ничего не потратить. К примеру, возьмут рикшавалу на целый день, он их катает по городу, возит по всем монументам и достопримечательностям, рынкам и кафе, ждёт по несколько часов, пока они пообедают или пошопятся, а в итоге в конце дня начинают делать недовольное лицо, когда им называют сумму в пятьсот рупий…
– За полный день это вполне нормально, – пожала плечами Люся, поскольку пятьсот индийских рупий равнялись по курсу на тот момент всего десяти долларам США. – Даже очень недорого.
– О чём и речь! А они хотят отделаться сотней рупий, а то и в семьюдесятью. Ну куда это годится! – возмутился он. – И с гостиницами так же, и с ресторанами, и с магазинами… Желают номер с кондиционером, с Интернетом, со всеми удобствами – и при этом готовы платить за него максимум пять-семь долларов, да где это видано – такие-то суммы! Или съедят обильный ужин на несколько человек и ужасно удивляются, что счет превышает сто рупий… А в ювелирных магазинах мечтают набрать серебра несколько килограммов, а заплатить за всё как за дешёвую бижутерию… тьфу! – Он в сердцах сплюнул.
– На мой счёт не беспокойтесь, – заверила его Люся. – Я знаю цену чужому труду. Но, согласитесь же, что по дороге в лавочку вы меня всё-таки надули…
– Виноват, виноват, мадам, но я же попросил прощения! Предлагаю помириться, – засмеялся он.
Люся тоже улыбнулась, оттаивая.
– Ну, будем считать, что мы в расчёте. Путь до Хава Махал неблизкий, мне бы это с другим водителем куда дороже полтинника обошлось.
– Вы долго пробудете в Джайпуре?
– Ещё несколько дней, а что?
– Запишите номер моего мобильника, и если в эти дни вас потребуется куда-то отвезти – всегда к вашим услугам. Такса та же: разовый рейд пятьдесят рупий, вне зависимости от расстояния. А если на весь день – то пятьсот.
– Замечательно! – обрадовалась Люся.
Ей это было очень удобно.
Оказавшись в районе Хава Махал, она принялась вспоминать, на какой из улочек живёт кукольник Сону, как вдруг увидела Рину и Анжали. Сестрёнки, взявшись за руки, вприпрыжку бежали куда-то. Люся попросила рикшавалу остановиться и окликнула девочек.
– Добрый день, мадам, – степенно поприветствовала её старшая, а младшая одарила чудесной ангельской улыбкой.
– Вы куда направляетесь? – спросила Люся.
– В магазин за продуктами, дади-джи просила кое-что купить к ужину…
– Дади-джи? – наморщив лоб, переспросила Люся.
Рикшавала охотно объяснил ей:
– «Дади-джи» можно буквально перевести как «уважаемая бабушка». Приставку «джи» мы используем, когда хотим выразить человеку своё почтение. То есть, вот вас, к примеру, как зовут, мадам?
– Люси, – ответила она, переиначивая своё имя на европейский лад, чтобы ему проще было запомнить.
– В таком случае, мне стоит обращаться к вам не иначе как «Люси-джи».
– Понятно, – усмехнулась она. – Значит, бабушка – это «дади»?
– Совершенно верно, но бабушка по отцовской линии.
– Ничего себе! – Люся вытаращила глаза. – А по материнской иначе?
– Конечно. Бабушку по материнской линии следует называть «нани».
– С ума сойти, как сложно… А дедушку как?
– Если это родитель отца, то «дада». Если же матери – то «нана».
В Люсиной голове, наконец, из кусочков стала складываться целая картинка. Она подытожила вслух:
– Итак, родители отца для внуков – дада и дади, а родители матери – нана и нани, верно?
– Точно так, Люси-джи. Думаю, вы легко сможете освоить хинди! – похвалил водитель.
Во время их диалога обе девочки просто молча стояли рядом и слушали. Люся спохватилась.
– Да, вот ваши пятьдесят рупий… – Она протянула ему деньги. – Если мне нужно будет куда-то поехать, я позвоню.
– Договорились, мадам. До встречи! Счастливого Дивали! – Он махнул рукой на прощание и укатил.