Дэниел долго смотрел на нее с непроницаемым выражением лица. Его пальцы поглаживали ее шею. Неожиданно он сказал:
— А если существуют вещи, о которых я не хочу говорить с тобой сейчас? Если существует нечто, чего я не хочу касаться? Отвечай мне, Лаура. Только говори правду.
Она помедлила. Затем сказала:
— Я не знаю. Знаю только одно: правда предпочтительнее лжи. Даже если правда в том, что ты не хочешь говорить со мной о некоторых вещах.
— Но что изменится, если я скажу, что существуют вещи, которые я пока не хочу обсуждать с тобой? Когда напряжение этих дней спадет, когда найдут убийцу Питера и моя… война с Эмили закончится, тогда не останется между нами недомолвок. Ты получишь ответы на все свои вопросы, обещаю тебе.
Лаура подумала, что ей, возможно, было бы легче, если бы все осталось как есть.
— Лаура, я понимаю, что это не тот ответ, которого ты ждала, — продолжал Дэниел. — Но это все, что я могу сказать тебе сейчас.
Она осторожно отстранилась от него и села на постели, обхватив колени руками.
— Я бы хотела знать, что все это значит, — прошептала она.
Дэниел тоже сел. Обнял ее и поцеловал в плечо.
— Это не от недоверия к тебе, — сказал он.
— Но выглядит именно так.
— Нет. Я доверяю тебе. Но пока мне приходится держать все под контролем. Иначе нельзя. Тебе придется доверять мне, Лаура. Прошу тебя, верь мне. Потерпи еще немного.
— Ты просишь слишком много.
— Я знаю. Но ведь ты согласна?
Лаура повернулась и посмотрела на него:
— Есть вопросы, на которые я хочу знать ответ сейчас. Кое-что очень беспокоит меня. Беспокоит с первого моего появления в этом доме. Скажи, ты как-то используешь меня в своей борьбе с Эмили?
— Нет, — ответил он, не задумываясь.
Она покачала головой:
— Я почувствовала — в тот день и потом, — что это так. Что вы оба использовали меня… как заложницу.
— Эмили использовала. Может быть, пытаясь отвлечь меня — точно не знаю. Но клянусь тебе, все, что я пытался… Я просто хотел удержать тебя здесь. И позволил Эмили заманить тебя в дом. Позволил только по одной причине. Потому что хотел, чтобы ты была рядом.
— А когда ты последовал за мной на чердак? Это не было частью хладнокровно обдуманного плана?
Дэниел издал какой-то звук — то ли хохотнул, то ли застонал.
— План? Я безумно хотел тебя, так, что у меня голова кругом шла, — а ты говоришь о каких-то планах… А что касается хладнокровия, то рядом с тобой моя кровь закипает в жилах.
Слова Дэниела зажгли в Лауре ответный огонь, но она попыталась взять себя в руки. Он просил доверять ему, хотя признал, что существуют вещи, о которых он пока не хочет с ней говорить. Девушка не знала, сумеет ли она выполнить его просьбу. Однако чувствовала, что может доверять ему. Хотя у нее имелось столько вопросов…
— Лаура?
Она неуверенно кивнула.
— Хорошо. Но потом ты скажешь мне правду. Именно об этом я просила. А теперь мне надо вернуться к себе.
Лаура тотчас же поднялась с постели. Ей пришлось обойти кровать, чтобы добраться до кресла, на которое она повесила свои халат и рубашку. Одевшись, она наклонилась в поисках тапочек.
Когда Лаура выпрямлялась, Дэниел поймал ее запястье.
— Посмотри на меня, — попросил он.
Лаура знала: взглянув ей в глаза, он поймет, что ее огорчает их договор. И все же она посмотрела на него.
В уголках его губ залегла горькая складка, но поцелуй его был сладок. Губы Дэниела оказались теплыми и нежными, они мгновенно разбудили в ней желание. Лаура присела на кровать — ноги не держали ее. Когда Дэниел наконец отпустил ее, Лауре пришлось сделать над собой усилие, чтобы выпрямиться.
Теперь в его глазах горел знакомый огонь.
— Можешь сомневаться в чем угодно, — проговорил он чуть хрипловатым голосом, — но никогда не сомневайся в одном: то, что происходит между нами, — настоящее. И ничто этого не изменит, Лаура. Ничто.
Она молча кивнула. И тотчас подумала: «А что происходит между нами, Дэниел? Как ты это называешь?»
Глядя в ее пылающее лицо, он добавил:
— А теперь иди. Если я не отпущу тебя сейчас, то в полдень мы еще будем в постели.
Больше всего на свете ей хотелось остаться в его постели, но Лаура заставила себя встать и пойти к двери. Она на секунду задержалась у порога, затем молча вышла.
Ночная гроза закончилась, и в доме царила тишина. Лаура на цыпочках бежала по длинному коридору, испытывая странное чувство: ей казалось, за ней наблюдают. Наконец она закрыла за собой дверь. Ее сердце бешено колотилось.
«Мне страшно оттого, что я чувствую себя виноватой?» — Девушка задала себе вопрос, ответ на который прекрасно знала.
Лаура понимала, что бессмысленно ложиться в постель всего лишь на несколько часов. Но она чувствовала, что ужасно устала, поэтому решила: что несколько часов сна все же лучше, чем ничего. Девушка вышла на середину гостиной, и вдруг какой-то отсвет привлек ее внимание.
В гостиной горела настольная лампа, которую Лаура не выключила перед уходом. И тут она заметила зеркало, лежавшее на журнальном столике.
Оно лежало полированной поверхностью вверх.
Кто-то побывал в ее комнате.
Глава 12
Юридическая контора «Кеннард, Монтгомери и Килбурн» занимала два этажа старинного здания в нижней части города. Направляясь к кабинету Алекса, Дэниел не встретил никого. Впрочем, ничего удивительного. Им не так уж часто приходилось работать по выходным.
Не было ничего удивительного и в том, что он увидел юриста в джинсах и в свитере, хотя Алекс обычно «придерживался протокола», несмотря на свою любовь к причудливым галстукам. Впрочем, и в обстановке кабинета можно было заметить его стремление к независимости. Например, стоявшая на книжной полке раскрашенная статуэтка тасманийского дьявола. А также «диплом», свидетельствовавший о том, что Алекс Килбурн целуется лучше всех в старших классах.
Он сидел за компьютером. Пальцы его так и летали по клавишам. Взглянув на визитера, Алекс пробормотал:
— Подожди минутку.
— Это не мое дело? — спросил Дэниел.
Юрист проворчал:
— Твое. Чье же еще? Это иск за нарушение общественного порядка. Но его необязательно обсуждать сегодня. Суд состоится через несколько недель, и я хочу подготовиться. Посиди, сейчас закончу.
Дэниел кивнул и подошел к окну. Отсюда открывался прекрасный вид на Атланту. Хотя сейчас его меньше всего интересовали подобные красоты. Да он их и не замечал. Просто смотрел куда-то в пространство. Дэниел умел при необходимости обходиться несколькими часами сна, но после такой бурной ночи ему было не по себе. К тому же он беспокоился за Лауру. Так волновался, что не мог спокойно сидеть в кресле в ожидании, когда Алекс освободится.
Дэниел сунул руки в карманы черного кожаного пиджака и расправил плечи. Сейчас ему хотелось только одного: чтобы это проклятое дело наконец так или иначе завершилось. Его терпению приходил конец. И появилось тяжелое предчувствие, что времени осталось совсем немного. Почему? Возможно, потому, что убийца Питера до сих пор не найден — угрожающий фактор. Или потому, что Эмили в последнее время стала необычно покладистой? Это было не похоже на нее и вызывало беспокойство.
Возможно, именно в этот момент Эмили беседует с Лаурой и говорит ей Бог знает что. Вливает ей в уши сладкий яд. Это было крайне неприятно, учитывая сомнения Лауры.
— Знаешь, двумя этажами выше есть зал с грушами для боксирования, — сказал Алекс. — На случай, если тебе хочется отлупить кого-то.
— Того, кто мне нужен, уже нет в живых, — ответил Дэниел, отворачиваясь от окна. — Самое отвратительное, что я знаю о Питере, — это то, что он позволил себя убить, прежде чем я до него добрался.
— Не согласен. Это не худшее, что мы знаем о нем.
Дэниел нахмурился.
— О Господи… Что ты откопал?
Алекс откинулся на спинку кресла и выдвинул один из ящиков стола.
— Я наконец-то обнаружил сейф Питера.
— И тебе понадобилось на это столько времени?
— Полагаешь, много? Я считаю, что справился с этим довольно быстро, если учесть, что банк находится не в Атланте. Вчера весь день разъезжал туда и обратно. И особого удовольствия не получил.
Дэниел не сдержался от улыбки.
— Извини. В последнее время я очень несдержан.
— В самом деле?
— Алекс!
— Хорошо-хорошо. В банке были не в восторге от моего визита. И не хотели допускать меня к сейфу. Но я, как предусмотрительный человек, запасся всеми необходимыми бумагами: письмами от тебя и от фирмы, а также копией завещания Питера, в котором он назначает меня распорядителем… Кстати, я все хотел спросить… Какого дьявола он выбрал меня?
— Почему тебя? Впервые я услышал об этом, когда Престон сказал нам после похорон Питера, что существует завещание. Думаю, он назначил тебя, чтобы не назначать меня.
— А я считаю, что он просто решил поиздеваться надо мной, — проворчал Алекс. — Он должен был знать, что меньше всего мне хочется разгребать его дерьмо.
— Я неплохо знал Питера. Поэтому очень сомневаюсь, что он всерьез думал о смерти. Тем более, что ему не было и тридцати. Так ты собираешься показать мне, что нашел в сейфе?
Алекс вытащил большой пухлый конверт.
— Смотри.
Он открыл конверт и вывалил все его содержимое на стол.
Дэниел нахмурился. Перед Алексом лежали две пачки денег, перетянутые резинкой, ключ, похожий на ключ от банковского депозитного сейфа, и пистолет.
Дэниел взял пистолет. Убедился, что он поставлен на предохранитель, и проверил барабан. Потом осторожно положил оружие на стол и, взяв пачку денег, взвесил ее на ладони.
— Сколько здесь?
— Всего сто тысяч, — ответил Алекс. — Как ты думаешь, каким образом Питер раздобыл столько денег наличными? Ведь у него не было ничего, кроме долгов…
Дэниел посмотрел на пистолет. Положил деньги на стол.
— Понятия не имею.
Алекс проговорил:
— Полагаю, он не решился бы на грабеж. То есть не посмел бы воспользоваться оружием.