— А как это восприняли в семье?
— По-разному, в зависимости от характера. — Лаура улыбнулась. — Эмили ворчит по поводу неудачного уик-энда. Энн, очевидно, поскользнулась, говорит она, считает, что это — несчастный случай. Поэтому все мы должны проявлять осторожность. Сегодня утром она позировала мне для портрета. Дэниел предлагал — и очень настойчиво — отложить работу. По крайней мере, до тех пор, пока не пройдут похороны, но я сказала, что если Эмили будет занята чем-то, то им с Джози будет легче заниматься всеми делами и общаться с полицией. И я тоже хотела чем-то занять себя.
— Так что, ты все утро писала Эмили?
Лаура кивнула.
— Кэрри все утро играла. Джози помогала Дэниелу. А у Алекса дела в городе. Мэдлин рано утром приказала подать машину и уехала. Сказала, что должна навестить подругу, но было похоже, что ей просто хотелось сбежать из дома. Никакие таблетки не помогут успокоиться, когда в твоем собственном саду ярко-желтыми веревками огорожено место убийства.
Кэссиди внимательно посмотрела на подругу.
— А что ты сама думаешь обо всем этом? Ты вся… как натянутая струна. И выглядишь очень неважно.
— Я и чувствую себя неважно.
Не вдаваясь в детали, Лаура вкратце рассказала подруге об основных событиях, которые произошли за эти выходные. Она призналась, что их отношения с Дэниелом изменились, но о подробностях умолчала.
— Ты любишь его, — сказала Кэссиди, выслушав ее рассказ.
Лаура усмехнулась.
— Тебя это, конечно, не удивляет?
— Нет, не особенно. Но ты так быстро сблизилась с ним — вот что меня удивляет. Лаура, а ты считаешь, что ему можно доверять? Я имею в виду… он не причинит тебе зла?
— Зла?.. Ты думаешь…
— Ведь Энн кто-то столкнул с моста?
— Дэниел меня не обидит.
Едва лишь Лаура произнесла эти слова, как поняла: да, действительно не обидит.
— И это не он столкнул Энн, я знаю, — добавила она.
— Ладно, раз ты так говоришь. Но можно по-разному причинить человеку боль. Ты ведь любишь его. Но любит ли он тебя?
Лаура задумалась.
— Не знаю… Иногда, когда он смотрит на меня, мне кажется, что любит. Я чувствую, что много значу для него. Но Господи, Кэсс, столько всего произошло, пока мы не виделись. Мои чувства в смятении, и я не могу трезво мыслить. Он сказал, что я ему нужна, поэтому я возвращаюсь туда.
Кэссиди посмотрела на нее с любопытством.
— Меня всегда интересовало: как ты будешь вести себя, когда полюбишь? Тебя это захватило целиком? Тело и душу? Все твое существо?
Лаура нервно рассмеялась.
— В отличие от тебя — да! Мне кажется, я всегда знала, что так будет. Поэтому так долго была осторожна в отношениях с мужчинами, старалась себя не связывать. Пока не встретила Дэниела. С ним… С ним я счастлива, Кэсс. Когда мы вдвоем, все остальное становится неважным. Я чувствую себя так, будто я вернулась домой.
Помолчав немного, Кэссиди сказала:
— Тогда я тебе завидую; Но все остальное, что происходит в этом доме, — это просто какой-то ужас! И это на тебе сказалось. Ты нервная, усталая. И что за ерунда тебе снилась? Тупики какие-то… Ты не могла перейти через мост? Ты же не экстрасенс, верно?
— По крайней мере, раньше я не сталкивалась с такими вещами. Но Дэниел воспринял все как нормальное явление, мы даже это не обсуждали. Я не могу найти этому объяснения. И не знаю, почему, но я чувствую, что не успею закончить портрет Эмили. Хотя сегодня я поработала на славу, и он почти готов. Даже Эмили осталась довольна. Но она считает, что это только эскиз, подбор красок.
— А на самом деле?
Лаура почувствовала, как странный холодок пробежал по ее спине.
— На самом деле… это единственный портрет Эмили, который я смогу написать.
Кэссиди невольно поежилась.
— Ты меня пугаешь, Лаура.
— Я сама напугана.
Лаура налила себе еще кофе. Сказала:
— Возможно, этот дом так действует на меня. Или дело в моих странностях… Но я знаю, Кэсс, других портретов Эмили не будет.
— Может быть, ты боишься чего-то? Ну… как с Энн произошло…
Лаура отрицательно покачала головой.
— Не знаю. Это не страх — только тревога. Но она все усиливается. Мне все время хочется оглянуться. Думаю, что если кто-нибудь тихонько подойдет ко мне и скажет «ку-ку», то я подпрыгну до потолка с диким криком. — Лаура криво усмехнулась. — Наверное, такая атмосфера в доме. Я имею в виду… там столько всего случилось. Ничего удивительного, если кажется, что на тебя что-то давит. Из-за этого мне снятся странные сны и хочется проверить, нет ли кого-нибудь за спиной.
— Не возвращайся туда, — решительно заявила Кэссиди. — Ты ищешь неприятности на свою голову. Там опасно.
— Я должна.
— Почему? Из-за того, что там Дэниел?
— Да. Из-за него. Потому что это еще не закончено.
— Что не закончено? Портрет? История с зеркалом? Ваши отношения?
Кэсс, как всегда, была полна энергии. Лаура заставила себя улыбнуться.
— Все это. И кроме того, по-прежнему неизвестно, кто убил Питера.
Кэссиди сказала:
— Сдаюсь. Ты добиваешься, чтобы тебя там убили. Мне все ясно. Эмили окончательно сойдет с ума и столкнет тебя с лестницы в лучших традициях готических романов. Или Мэдлин однажды вечером набухает тебе в бокал своих таблеток, а потом выбросит в окно, потому что ты не так посмотрела на нее за обедом. Или Дэниел…
— Дэниел не сделает мне ничего плохого, — перебила подругу Лаура.
— Теперь я знаю, что имеют в виду, когда говорят, что человек потерял голову от любви. У тебя на плечах действительно ничего нет.
— Может, и так. Зато если я разобьюсь или сгорю, то ты сможешь сказать, что предупреждала меня. Кстати, ты не забудешь о моих цветах? И присмотришь за квартирой? — Лаура отставила пустую чашку.
— Ладно. — Кэссиди встала и покачала головой. — Сумасшедшая. Она просто сумасшедшая…
— Благодарю.
— Пришлешь мне открытку из психлечебницы.
По дороге к Килбурнам Лаура вспоминала разговор с Кэссиди. Думала и о своих необъяснимых предчувствиях. Единственный портрет Эмили, который она напишет? Откуда пришло это знание?
Она не могла ответить на этот вопрос. Как не могла объяснить и другое. Почему ее так огорчили материалы, которые Дана прислала к ней домой? То были копии писем, датированных началом этого столетия.
Приехав домой, Лаура сразу же прочла их, и письма, которые Брет Галвин писал Шелби, своей любовнице, а потом жене, заставили ее плакать. Дана говорила правду о страсти, которую они испытывали друг к другу, но Лауру больше тронула их глубокая привязанность и духовная близость. Они прошли через ад, чтобы соединить свои судьбы, но оба знали: то, что они получили, стоило заплаченной ими цены.
«Я им просто завидую, вот и все», — успокаивала себя девушка.
Пытаясь отогнать грустные мысли, Лаура припарковала машину и через боковую дверь вошла в дом. На этот раз она привезла с собой только небольшую сумку. Девушка распаковала вещи в комнатах для гостей, а не в спальне Дэниела. Она и сама не смогла бы объяснить, отчего так упорно отказывается перебраться к Дэниелу — особенно после того, как все в доме узнали об их отношениях. Но внутренний голос был неумолим, и она, как всегда, прислушалась к нему.
Лаура спустилась вниз и нашла Дэниела в библиотеке, за письменным столом.
— Если я помешала… — сказала она очень тихо, входя в комнату.
— И я благодарен тебе за это, — сказал он, отодвигая кресло от стола и протягивая к ней руки.
Лаура подошла — и моментально оказалась у него на коленях.
— Я скучал по тебе, — сказал Дэниел, целуя ее. Лаура улыбнулась:
— Но меня не было всего несколько часов. Впрочем, я тоже скучала. — Она обняла его за шею и снова улыбнулась: — Ты, наверное, был очень занят? Телефон наконец перестал звонить?
Дэниел отрицательно покачал головой:
— С сегодняшнего дня мы наняли телефонную службу для ответа на звонки.
— А где все остальные?
— Джози наверху, занимается письмами Эмили. Кэрри гуляет в саду, думаю, она выбирает дорожки подальше от мостика. Алекс должен скоро вернуться. — Дэниел нахмурился. — Мама тоже еще не приехала.
— А когда придет лейтенант Ландри?
— Он звонил и передал, что немного задержится.
— А он сказал…
— Нет. Только намекнул, что узнал кое-что интересное. Он бывает очень скрытным.
— Кстати, о скрытности. — Лаура указала на бумаги на столе. — А это что? Какой у тебя почерк — четкий, как машинопись…
Дэниел какое-то время молча глядел на девушку. Наконец сказал:
— На столе — общая схема системы слежения за летающими объектами. И рабочие журналы исследований.
— Разве ты занимаешься подобными вещами? — удивилась Лаура. —Я думала, что твое дело — только финансы.
— Да, верно. — Дэниел поморщился. — Что касается научных разработок, это действительно не мое поле деятельности.
— Что же ты тогда делаешь с этим?
— Ищу отпечатки пальцев. И нашел только те, которые совершенно бесполезны.
— Я вижу, что скрытен не только Ландри. Я понимаю, Дэниел, если об этом пока нельзя говорить…
— Да, пока нельзя, — кивнул он. — Но похоже, что скоро об этом все узнают, так что будь готова…
Он нахмурился:
— Очень скверная история…
Дэниел не успел договорить — в комнату вошел Алекс. Вопреки обыкновению, он был в джинсах и в джемпере с университетской эмблемой. В руке держал портфель.
— В десятку! — выпалил Алекс, глядя на Дэниела.
Лаура вскочила на ноги.
— Я вас оставлю, — сказала она.
Дэниел поймал ее за руку и удержал:
— Нет, теперь ты можешь послушать…
Алекс нахмурился:
— Что-то случилось?
— Мне позвонили, — ответил Дэниел. — Они назначили встречу. Если я не смогу предъявить чертежи до конца этой недели, мое имя смешают с грязью.
Девушка, пораженная услышанным, вопросительно смотрела на мужчин.
— Дэниел… Это и есть твоя тайна?
— Лаура, это долгая история. Но в сокращенном варианте она выглядит так… Мы полагаем, что Питер незадолго до того, как его убили, выкрал из исследовательской лаборатории чертежи. Очень важные чертежи для военной промышленности, за которые некоторые иностранные государства могут заплатить уйму денег. И мне не поздоровится, если станет известно, что эти документы пропали.