века безупречной службы. Сожрали меня бумажки…
— Полвека?! — восхищенно ахнул Петр. Дед явно рассчитывал на такую реакцию, а ожиданиям надо соответствовать, если ты хочешь получить чуть больше, чем: «пишите запрос, рассмотрим».
— А как же, — довольно крякнул смотритель, — я моложе вас был, когда сюда впервые спустился. Все добрые дела трех императоров через меня прошли. Бросит самодержец: «Помогите такому-то бедолаге», секретарь запишет, составят поручение, средства перечислят — а бумаги мне, на вечное хранение. А ежели поручение не на один раз, а, к примеру, раз в год перечислять — так я списочек составляю для казначея, чтоб, значит, заплатил нуждающимся. Интересуетесь?
— Конечно!
— Только я вам выносить отсюда ничего не дам. Вот вам стол, молодой человек, вот вам стульчик, хоть и ветхий, а послужит еще, — смотритель хихикнул собственной шутке. — Читайте, переписывайте, коли надо. Удивили вы меня, юноша, сюда из канцелярии почти что и не заходит никто… Что ж стряслось-то?
— Служба, сами понимаете, — неопределенно развел руками Петр.
Под патронажем императорской фамилии было немало благотворительных заведений и монастырей. Многие из них построены в незапамятные времена. Часть разрушилась, какие-то пострадали во время гражданской войны, другие были реконструированы… А некоторые, как, например, школа Святой Ингрегерды для девочек-сирот, получали финансирование и от императора, и от благотворительного общества, и от архиепископского казначейства. Причем на сирот явно шла далеко не самая большая часть денежного потока, зато начальница школы недавно перестроила имение.
Посмотреть, на что еще тратятся деньги из императорской благотворительности, было вполне логичным шагом. Если уж рыть носом землю — так до самых корней.
Больше всего Петра интересовали постоянные платежи. Он выписывал названия монастырей, приютов, больниц и богаделен на несколько листков:
— Известные действующие заведения
— Нужно уточнить статус
— Разрушены или прекратили свое существование по любой другой причине
И самый интересный список: понятия не имею, что это такое.
К каждому платежу прилагалось основание. Чаще всего — «Приказ императора от такого-то числа», но бывали и «приказ кавалергарда» (представители Корпуса имеют право говорить от имени императоров) или «распоряжение такого-то по доверенности, выданной…»
Опаньки!
Вот нихрена ж себе!
«Платеж № …, от 13 февраля … года. Получатель — Елизавета Лунина. По приказу кавалергарда Империи Георга фон Рауха. Сумма … Ежегодный. Номер счета — ГН-367808652»
Петр перечитал запись в журнале раз десять.
В течение двадцати лет с личного счета Императора уходила стоимость небольшого поместья. Судя по тому, что суммы не возвращались — кто-то их исправно получал в отделении имперского банка в Гнездовском княжестве.
В момент создания счета Элизы Луниной, жены Петра, еще в проекте не было. Значит, деньги предназначались ее покойной тетке. Допустим, первый платеж могла получить и она. А остальные?
Тайный опекун моей супруги, говорите, господин кавалергард?
Ну-ну…
Память тут же подсунула очередной бесполезный факт:
«Я, Ульрих из рода Мстислава, бывший до сего дня наследником короны, отрекаюсь от прав на престол Империи… Подписано… дата…, свидетели…»
Четыре дня назад…
— Церковь Святого Луки? Да шоб с приютом? Барин, да енто вы чего-т попутали. Была такая, до войны, да. Вооона там, на горушке, стояла. Погорела церква, да и приют с ею погорел. Дважды, значится, дитёнки осиротели. Мы их, того, по семьям разобрали. Жалко ж, живые души…
А потом, как анператор наш новый приют построил — дык дитёв попы туды свезли. Токма многие остались, как вон Гришка мой. Задохлик был — без слез не глянуть! Зато нынче вымахал, орясина. На ём без лошади пахать можно. Гришка! Подь сюды, тут барину про старый приют интересно.
Два дня назад…
— Реконструкция пола Гетенхельмского Кафедрального собора проводится по личному поручению Архиепископа, на средства церкви и пожертвования прихожан. Необходимость? Молодой человек, собор стоит почти триста лет, и каждый день в нем проводятся службы. Как думаете, в каком состоянии плиты? Простите, я не в курсе цен. Если вам нужны бухгалтерские книги — это в канцелярию Архиепископа, я всего лишь надзираю за стройкой. Да, конечно, если хотите посмотреть на работы — пожалуйста. Да, мы проводим и реставрацию памятников на могилах императоров и членов августейшей фамилии. Время ничего не щадит. Осторожнее! Не споткнитесь, здесь временный настил.
Вчера…
Петр шел домой из канцелярии привычной дорогой. Дождь покапал с утра, а теперь распогодилось, и осенний ветерок гонял по мостовой алые и золотые листья кленов. В этом году октябрь выдался на редкость теплым, не то что прошлая осень — тогда из дома носу казать не хотелось, небо даже не плакало, а бесконечно ныло серой моросью.
Зато у камина…
Петр привычно прогнал воспоминания. На этот раз получилось почти сразу — стоило только подумать о загадках императорской благотворительности и семье жены.
Кстати, об Элизе. Хорошо бы ее чем-нибудь порадовать, а то сидит одна круглые сутки. С супругой надо сохранять добрые отношения, дома должно быть спокойно.
О, новую цветочную лавку открыли!
Визг лошади, стук копыт по камням мостовой, нечленораздельный вопль возницы — все сливается в один звук, мгновенно ставший адской болью.
Гранитная плитка тротуара больно ударяет по щеке. Пыль пахнет горячим камнем, прелыми листьями и чем-то невыносимо гнусным.
Вдаль по улице с грохотом несется коляска.
Шевелиться трудно, но можно. Подошедший инженер помогает Петру встать и костерит сбившего его неумеху-кучера на чем свет стоит. Проезжающая мимо карета Охранителей притормаживает, возница интересуется, все ли в порядке.
— Спасибо, нормально, — отмахивается Петр и хромает в цветочную лавку.
Жену нужно радовать.
Сегодня.
Элиза смотрела на мужа, ждала ответа. Через несколько секунд, поняв, что он о чем-то слишком глубоко задумался, повторила вопрос:
— Пьер, так вы расскажете, над чем работаете?
— Бумаги, дорогая. Скучные бумаги. Я ищу финансовые злоупотребления, проще говоря — выявляю казнокрадов. Простите, я не могу раскрывать детали. Может быть, лучше пойдем прогуляться по бульвару? Погода прекрасная.
Глава 10. Скрытые мотивы
Порученец Архиепископа Гетенхельмского, приставленный к отцу Георгию, был похож на шустрого серого крысюка. Жирные темные волосы вокруг тонзуры наводили мысли об ондатре — не о красивом мехе на воротнике богатого плаща, а о вертком водяном грызуне. Невысокий, чуть сутулый, порученец постоянно что-то теребил короткими пальцами — то шуршал бумагами в папке, то без нужды крутил перо, то щелкал деревянными четками. Он часто наклонял голову вбок, как будто прислушиваясь, и оборачивался на любой звук, будь то грохот колес кареты по брусчатке за окном или стук форточки от сквозняка.
Провинциал-охранитель привычно сдерживал раздражение. Если Владыка решил отправить к нему этого нервного типа — значит, так надо.
К самому порученцу не могло быть никаких претензий. Великое дело — прийти, вручить письмо от Архиепископа и отдать несколько папок со старательно собранной грязью на трех иерархов.
— Ваше преосвященство, — неожиданно звучно сказал порученец, — если у вас возникнут вопросы, я готов на них ответить в меру скромных сил.
— Спасибо… — кивнул отец Георгий, просматривая отчет о присвоении родственником настоятеля одной из церквей Гетенхельма немалых сумм, выделенных на помощь бедным. — Пока мне все ясно.
— Безмерно рад. Жаль, что приходится вспоминать о второй задаче Официума Охранителей, но вы ведь понимаете — борьба со злом, возложенная на вас, обязывает…
— Понимаю, — оборвал его епископ. И прекрасно помню историю. Наша, если так можно сказать, организация, создавалась для защиты веры, как от внешних врагов, так и от порочащих Церковь служителей. Обязанность выявлять колдунов добавилась позже. Не стоит читать мне лекции, — прервал он попытку визитера вставить слово. — Я знаю свою работу. Передайте Владыке, все будет сделано.
Порученец встал и едва заметно поклонился отцу Георгию. Скорее — кивнул, как кивают официантам, привратникам и другой обслуге.
— Один вопрос, — подчеркнуто-официальным тоном добавил охранитель, — кем был ваш предок? Судя по тому, как вы двигаетесь, кто-то из речных тварей. Водяной? Русалка? Омутник?
Визитер мгновенно прекратил щелкать четками и поводить плечами. Замер на секунду, потом выпрямил спину и зло, с вызовом посмотрел в глаза отцу Георгию.
Епископ дружелюбно улыбнулся, покачивая в руке папку:
— Не стоит стесняться. Мне по роду службы известно, что по всей империи обитает множество потомков разнообразной нечисти. Мстислав завоевал Тридесятое царство, чтобы построить новый дом, уничтожение коренных жителей не входило в его планы. Он запретил магию, сжег идолов, отрядил Официум карать нарушителей — и многое забылось. Но местные чудища издревле мешали кровь с людьми, а их дети принимали Господа, вели простую человеческую жизнь, и нет в том греха. Так кто основал ваш род?
Порученец прошипел что-то невнятное, поклонился отцу Георгию подчеркнуто-учтиво и вышел.
Епископ грустно усмехнулся ему вслед.
Бабушка, понизив голос, рассказывала маленькому Михаэлю, что один из его собственных предков был оборотнем — соколом. Прославился пращур в основном как дамский угодник, но кто теперь помнит детали? От легендарной личности осталась тяжелая гранитная плита на могиле с полустертым именем «Финист». А еще — слабый намек на что-то птичье в облике старших сыновей в роду. Или семейству Фальке просто нравилось так думать?
Не совсем обычные предки — секрет множества фамилий. Говорить о них не принято, даже стыдно — ведь мы наихристианнейшая Империя, какие русалки-домовые?! Мало ли, что там было три-четыре века назад?