— Ой, — спустя несколько долгих секунд, сказала Элиза.
— Ты не принцесса, — развел руками фон Раух. — Извини. Императорской крови нет ни у Луниных, ни у меня.
— П-простите, — пробормотала Элиза, отступая к дверям, — это так неожиданно… мне… нужно…
Она выскочила за дверь, прислонилась спиной к стене и прикрыла глаза.
Новость предстояло как-то осознать.
Георг фон Раух сохранял непроницаемое выражение лица. Он прошелся по комнате, подал отцу Георгию стакан с водой, почистил апельсин, разломал на дольки и предложил епископу угощаться.
— У вас есть еще одна блестящая догадка, Ваше преосвященство, — сказал кавалергард. — Это не вопрос, это утверждение.
— О чем? — простонал охранитель, почти не приукрашивая свой вид старого измученного человека.
— О принцах. Бельский не при чем, несмотря на проявившееся благословение. Кстати, любопытный момент, его ближайший коронованный предок — прадед. Либо у нас очередной бастард, либо кровь Мстислава проявилась через пару поколений. Но это сейчас не важно. За Бельским присматривают с прошлого лета, никаких контактов с церковниками у него не было. Не годится бывший Кентавр Гарца в кандидаты на имперский трон при протекции жадных до власти иерархов. Он сейчас вообще мало на что годится… Тогда кто?
Отец Георгий молчал.
Фон Раух преувеличенно-тяжело вздохнул.
— Вы всерьез считаете, что я кинусь отрывать голову благословленному?
— Я вас боюсь, — спокойно сообщил охранитель. — Поджилки трясутся. И глупею сразу же, как вас вижу. Оставьте старика.
Вечером, когда Казимир (теперь — навсегда Казимир) ускакал на дареном жеребце, гвардейцы разместились кто в палатках у стен замка, а кто в деревне, а отец Георгий наконец-то забылся беспокойным сном, Элиза отправилась искать Герду. Кошка часто куда-то забиралась, но теперь, когда ползамка лежало в руинах, Элизе не хотелось надолго выпускать ее из поля зрения.
Она привычно обошла самые любимые кошкой закоулки, но обнаружила в своей постели. Пятнистая тонколапая кошечка уютно устроилась в компании со смутно знакомым большим черно-белым котом. Они лежали неподалеку друг от друга на шерстяном покрывале и выглядели очень мирно. Кот повернул голову к Элизе, зевнул, потянулся и снова свернулся клубком. Блеснул серебристый ошейник — аксельбант.
Элиза погладила обоих и спустилась вниз.
Пора было поговорить с… отцом?
Кавалергард стоял у развалин стены. В лунном свете его лицо казалось мертвенно-бледным, как будто вылепленным из серого воска. Элиза стояла неподалеку и не решалась подойти ближе, заговорить, спросить…
— Это были, наверное, самые безумные недели в моей жизни, — негромко сказал фон Раух, так и не обернувшись к Элизе. — Нужно было тайно доставить Ульриха за перевал и как-то там устроить. Елизавета занималась организационными вопросами и деньгами, я был охранником… Не знаю, что на нее нашло. Может быть, действительно вспышка, как она говорила? Или блестящей фрейлине стало скучно в дороге? Или, может быть, хотелось позлить вечно ноющего Ульриха? Я не знаю, — повторил он. — Скорее всего, все вместе. Мы спокойно доехали до Гнездовска, мне нужно было возвращаться в Империю, а она осталась завершить дела. А потом было известие о смерти. Не буду врать, что обезумел от горя, скорее это было недоумение — как так? Такая молодая, полная жизни, сил… И гроб. У меня мысли не возникло, что есть ребенок, я был уверен, что бесплоден. Елена Лунина на похоронах была с огромным накладным животом, а через пару дней они с мужем объявили о рождении дочери. Никому и в голову не пришло, что ты — дочь Елизаветы. И… моя. Я понял, только когда ты лихо телепортировалась в ратуше. Надо сказать, это стало большим сюрпризом.
— Я… что?! — почти крикнула Элиза.
— Телепортировалась. А потом остановила кровь из отрубленной руки Павла Лунина. Впечатляюще выглядело, мне стоило большого труда не дать охранителю в тебя вцепиться.
— Так я могу все это… Не только в своем замке?
— О как, — фон Раух наконец-то повернулся к ней. — Так ты не в курсе? Я-то, старый дурак, был уверен, что ты давно и сознательно пользуешься унаследованными от меня талантами.
— Н-нет. Это проявилось только здесь, в бывшем Серебряном царстве. На моей земле.
— Да ладно, — хмыкнул фон Раух. — А кто мне чуть затылок не прожег от большой ненависти? Кого пришлось опоить, чтобы без помех изобразить умирающего из твоего Пьера? Кто потом на похоронах чуть ли не в голос орал, что в гробу не он? Хорошо хоть, сумели списать на горе юной вдовы… — он загибал пальцы и улыбался каждому описанному случаю. — Кто по глупости поймал проклятие, но получил вместо кирпича на голову всего лишь бессонницу, да и от той быстро избавился? У чьей кошки сломанная лапка заросла намного быстрее, чем у обычного животного? А на кошек магия, вообще-то, не действует, они сами — во многом колдовство. И это только то, о чем я знаю, наверняка есть еще примеры.
Он всмотрелся в лицо Элизы и покачал головой.
— Да-а, ты и правда не знала. Извини. Ты видишь магию и можешь перенаправлять ее потоки по своему желанию. У тебя нет своей силы, зато, если рядом есть хоть что-то магическое, ты можешь творить с ним, что хочешь. Удобная штука, если, конечно, уметь пользоваться.
— У меня… столько вопросов. Не знаю даже, с какого начать, — ошеломленно пролепетала Элиза. — Отец Георгий сказал, что я — не совсем человек. Значит, вы… Ты…
— Да, — кивнул фон Раух. — Я, как бы это выразиться… не рожден. Я результат магического эксперимента. Стояла в Рутении одна колдовская башня, там ученые маги в компании Древних развлекались магической наукой, хотели создать инструмент для управления силой. Создали, на свою голову. А когда долбануло, башня малость покосилась, я и выбрался, — он белозубо ухмыльнулся. От бабушки ушел, от дедушки ушел… Кто из научных работников, — в голосе кавалергарда отчетливо прозвучал сарказм, — выжил при землетрясении, тот кончился при встрече со своим творением. Потом я прибился к Мстиславу, он выживших собирал — ну и понеслось. Завоевали мы Тридевятое царство… Ох, и помахал я дубиной! У тебя в гостиной картина висит, там в углу весьма правдоподобно запечатлен один из эпизодов… В итоге стал хранителем трона. Не самая плохая профессия.
— Так тебе… четыреста лет?
— Примерно так. Раз в полвека приходится менять внешность и изображать собственного сына или племянника. Императоры в курсе, остальные не задумываются. Люди вообще не очень любят думать, особенно, если ответ предложить на блюдечке с каемочкой. Да и какая разница? Вот размеры пошлин, или стремление подсидеть начальника, или нехватка гроша на бутылку — это серьезно. А какие-то древние твари? Да кому мы нужны, пока не начинаем кичиться возможностями и возрастом? Самые разные таланты есть у массы народу, я далеко не единственный имперский долгожитель, просто это неважно. Здесь же Тридевятое царство было, помнишь? Разнообразных тварей — за каждым поворотом.
— Я… Не знаю. А со мной что теперь? Тоже, — Элиза ехидно фыркнула, — хранить трон? По наследству?
— Зачем? — искренне удивился фон Раух. — Конечно, если хочешь на государственную службу — пожалуйста, но что ты умеешь?
Элиза ошарашенно смотрела на него.
— А магия? — воскликнула она с обидой. — Я же… Уникальна!
— Несомненно, — кивнул кавалергард. — Но к таланту еще б добавить умение им пользоваться. И желание работать. У тебя пока ни того, ни другого. У тебя есть лунинская сила сливаться со своей землей и моя способность управлять магией, но без понимания. Ты, конечно, можешь делать все, что заблагорассудится, но я бы порекомендовал сначала научиться чему-нибудь полезному, чтобы не наломать дров. Замок ты себе уже развалила, хорошо хоть, никто не пострадал.
— Замок?
Кавалергард глубоко вздохнул. Так вздыхают учителя, когда ученик на экзамене несет полную чушь, и ему даже тройку натянуть не за что.
— Елизавета, ты пользовалась своей властью над Серебряным царством. Ты ведь потомок не только Григория Лунки, утонувшего в роднике с живой водой и воскресшего там же, а еще и местных цариц. Ты убивала нападавших, искала сбежавшего, спасала кошку… Наверняка еще что-нибудь натворила. А силу откуда на это брала? — Он приподнял брови, не дождался ответа и пояснил сам: — Силу ты тащила из всего, что было рядом. В том числе — из замка, а он и так дышал на ладан, старая развалюха. Вот и не выдержали древние руины, раскатились по камушку.
— Ох… — только и смогла выдавить Элиза. — Так это я виновата?!
— Сила есть, ума не надо, — кивнул фон Раух. — Очень тебе советую взяться за ум. Твои предки, кстати, забросили это имение совсем не из-за непригодности к извлечению прибыли. Всемогущество на своей земле — огромное искушение, а платить за него приходилось развалинами замка, эпидемиями, недородом и другими бедами. Твой, кажется, прапрадед, хотел повысить урожай винограда, уж очень хорошее вино здесь получалось. Виноград вырос — загляденье, но пришел мор, от которого погибли его жена и трое детей. Он и приказал забросить Лунный замок, и единственному выжившему сыну ни слова не сказал о семейных талантах. Так что, повторюсь, тебе невероятно повезло всего лишь развалить башню.
Элиза отвела взгляд и долго разглядывала руины. Хотелось заплакать от обиды и несправедливости. Признать правоту этого… существа было унизительным, но, увы, единственно верным решением.
— Ты меня научишь? — тихонько спросила она.
— Прости, но у меня масса работы.
Элиза не поверила своим ушам.
— Работы?! — вскрикнула она. — Тебе не нужен уникальный колдун? Собственная дочь не нужна?! Тебя где-то носило всю мою жизнь, а теперь — работа?!
Она повернулась было убежать, но в последний миг поняла, что никто не кинется следом, и это будет совершенно, абсолютно ужасно.
Фон Раух ответил чуть севшим голосом.
— Мне нужна дочь. Со способностями, без них — не важно. Уникальных колдунов, древних тварей и прочих интересных личностей я повидал немало, — в его голосе отчетливо проскользнуло «повидал — и не все они выжили после встречи». — Я… прости, я не знаю, как быть отцом, но точно не смогу учить тебя магии. С этим гораздо лучше справятся в академии Дракенберга, если хочешь — поезжай туда, я оплачу обучение. Дочка, — он шагнул чуть ближе, — ты можешь делать все, что хочешь, я поддержу в любом случае. Но решать ты будешь сама. И еще… вот, — он протянул Элизе небольшого симпатичного тряпочного медведя. — Когда я узнал, что ты есть на свете, зачем-то купил игрушку. Знаю, ты взрослая дама и давно не играешь в куклы, но это тебе.