Утверждать не буду, но, по-моему, именно его я видел вчера при нашем знакомстве. Вампир крутанул головой, и я заметил, как стремительно удлиняются зубы у него во рту, а когда он убрал кусок содранной кожи со лба, понял, что ногти на руках у кровососа тоже превратились в острые когти.
Внезапно он взвизгнул и осел на асфальт, хватаясь за бедро. Из ноги вампира торчал арбалетный болт, а мой напарник деловито взводил пружину.
— Я сказал, не дергаться и вести себя спокойно, — Мирон наложил новый болт и вновь направил свое оружие в сторону машины.
— Кантариил! — Громко крикнул Эдик. — Сейчас ты очень медленно выходишь из машины, и мы разговариваем. Иначе вам всем сильно не поздоровится.
Раздалось жужжание, а потом треск. Это заднее разбитое стекло «БМВ» поехало вниз, осыпаясь кусочками с тонировочной пленки.
— Кто ты такой, чтобы указывать мне, человек? — вампир явно умел держать хорошую мину при плохой игре. Он сидел на заднем сиденье в такой позе, как будто ничего страшного не произошло, и в данную минуту просто немного раздосадован неожиданной обстановкой. Да уж, в самообладании помощнику князя отказать было очень трудно. От него прямо-таки веяло холодной яростью и надменностью.
«Крепкий орешек!» — подумал я. Меня немного напрягало то безумие, которое мы устроили практически посреди города, но Эдика, как выяснилось, пронять было гораздо труднее меня.
— Я? — Мой друг усмехнулся. — Я полковник Седых. Слыхал обо мне? Или ваньку валять дальше будем?
Вампир выругался. Судя по всему, он действительно слышал про Эдика и прекрасно знал, кто он такой.
— Выхожу, — пробурчал он. — Не стреляйте.
Под аккомпанемент стонов раненого упыря мы втроем молча наблюдали, как Кантариил выбирается наружу.
— Мы не делали ничего плохого, полковник! — Первым делом сказал вампир, выйдя из автомобиля. — Я не понимаю причин ваших действий, но даже ваши должность и корочка не дают вам права творить подобное на улицах города.
— Да что ты говоришь? — Саркастически удивился Эдик. — У меня четыре выпитых досуха тела и пропавший человек. Все это в обход действующих соглашений и выданных лицензий. Я провожу расследование и тут внезапно обнаруживаю слежку… Ты ничего не перепутал, уважаемый? В серебряные оковы захотел? До выяснения всех обстоятельств и проверки алиби вашей троицы.
— Мне ничего неизвестно, — пафос потихоньку улетучивался из поведения нашего собеседника, но еще пытался держаться. — И мы следили не за вами, а вот за ним. Дочь князя Грабецкого сбежала из дома, а ночью мы видели ее в компании вашего спутника. Причем именно он не позволил нам отвезти ее к родителю.
— Ая-я-яй, — покачал головой Эдик. — Поэтому сегодня утром я встречаю вас у ведомственного дома? Что вы там делали? Приключений захотелось?
— Какого дома? — Не понял Кантариил. — Мы ищем девушку и приехали по адресу, где последний раз была зафиксирована активность ее телефона. Мы не ищем никаких приключений.
В этот момент раненый вампир застонал особенно громко, и Эдик, посмотрев на него, скривился.
— Скажи своему помощнику, чтобы оказал ему помощь. А то загнется ещё.
— Зачем было сразу серебром стрелять, — то ли спросил, то ли попенял Кантариил. — Рана теперь долго заживать не будет.
— Могу добавить в голову, — мрачно произнес Мирон, поводя арбалетом. — Тогда и болеть сразу перестанет.
Я же, ничего не говоря, наклонился и резким движением выдернул арбалетный болт из раны. Раздался жуткий вой, а потом упырь затих, по-видимому, потеряв сознание. Согласен, получилось не очень аккуратно, на стреле болтался приличных размеров кусок плоти, но у меня, как и у моих друзей, тоже не было настроения разводить сантименты.
— Не смотри на меня так, — поймал я негодующий взгляд Кантариила. — У вас хорошая регенерация, так что заживет быстро. Лучше ответь, зачем ты вздумал следить за мной?
Помощник князя посмотрел на меня долгим взглядом, в котором плескалась ненависть, но, видимо, пришел к выводу, что силе лучше подчиниться.
— Я ищу дочь Грабецкого, — размеренно ответил вампир. — Ночью она со мной поехать отказалась, в том числе и благодаря твоей поддержке. Я заказал биллинг по ее телефону, и он показал, что телефон был активен в четыре утра у того дома. Приезжаем туда и видим тебя. Какие могли быть выводы? Вот мы и ехали за тобой, надеясь, что ты приведешь нас к Нине.
— Очень складно поешь, — заметил полковник, доставая из кармана пиджака пачку сигарет. — Но во всей этой истории остается непонятным один нюанс. К чему вообще все эти приседания с поисками девушки? Если она дочь Грабецкого, то почему князь до сих пор не использовал амулет общего Зова? Это самый простой и самый действенный вариант. Конечно, в том случае, если Нина, действительно, член вашей семьи.
— Все сложнее, — Кантариил поморщился, явно не желая углубляться в эту тему, но с Эдиком такие штуки не прокатывали.
— Давай-давай, начинаем петь! — от Эдика дыхнуло такой энергетикой, что у меня появилось дикое желание отойти в сторону. — Или есть желание прокатиться со мной до набережной?
Не очень давно Эдик вскрыл гнездо адептов черной магии. Ребята обучались по книгам всяких там мистических орденов, интересовались кладбищами и не гнушались жертвоприношений. Когда не в меру ретивый полковник натуральным образом выжег эту тайную ложу, истратив около десятка баллонов горючей смеси для огнемета, оказалось, что здание вообще-то принадлежит посольству одной очень уважаемой страны.
Эдику попеняли, иностранцам предоставили новый особняк, а полковник раскаялся и даже нашел инвесторов на ремонт обуглившегося домика. А потом как-то убедил руководство разрешить его отделу переехать. Впрочем, у меня есть подозрение, что никто особо сильно и не сопротивлялся. Слишком многим не нравилось, чем занимается Седых и его команда.
Интересно, а тюрьму он свою тоже перевез? Так-то мой изобретательный друг договорился с настоятелем одного из монастырей, стоявших неподалеку, и всяких негодяев сажал в подвалы, вырытые на святой земле. Тем более, как он говорил, «это ж ненадолго, только пока кол осиновый не выстругаем».
— Не надо никакой набережной, — известность особняка в определенных кругах была даже больше, чем у самого Эдика. — Беспределишь, полковник. Нет у тебя оснований меня арестовывать, сколько бы человек кто-то там не выпил.
— Вот у них из-за твоей Нины исчез друг, — показал на нас пальцем Эдик. — У меня подчиненный. Ты действительно думаешь, что я сейчас буду вспоминать все правила и уложения? Более того, ты самый первый кандидат попасть под раздачу, потому что сам и подставился. Говори, тварь!
А вот теперь ментальный удар шарахнул по всем. Охнул вампир, перевязывавший товарища, раненый снова потерял сознание, а у меня помутнело в глазах и стали ватными ноги. Кроме того, Эдик изобразил какой-то пасс руками и Кантариил зашипел от боли.
— Дочь князя была рождена не простой женщиной, — быстро зачастил вампир, кусая губы отросшими клыками. — Это была ведьма, которую князь еще и укусил незадолго до родов. Он хотел быть уверенным в том, что ребенок будет из нашего племени. Девочка действительно родилась вампиром, но у нее измененный генотип. Она не чувствует амулет общего Зова и может противостоять его силе.
— Это невозможно, — прошептал Эдик, глядя на Кантариила расширившимися глазами. — Ты говоришь какую-то нелепицу.
— Девочка родилась редкой силы, но не совсем нормальная психически. Мы предлагали князю убить ее, но он пожалел дитя. Со временем у девочки стали проявляться припадки неконтролируемой агрессии, а еще безудержная жажда крови. Во время приступов она могла пить кровь ведрами. Это началось в шестнадцать лет, и три года князь как-то справлялся с ее поведением, надеясь, что все придет в норму. Но месяц назад она сбежала.
— Месяц? — мне показалось или Эдик вздрогнул? — Последнее воскресенье июля?
— Вроде бы, да, — удивленно посмотрел на него Кантариил.
— Все понятно, — Эдик потер ладонью лоб, а потом приказал вампиру. — Диктуй мобильный Нины, по которому вы ее искали.
Записал цифры в смартфон и крикнул своему водителю.
— Леша, машина на ходу? До базы дотянешь?
— Так точно, Эдуард Алексеевич! — ответил водитель, который успел уже, наверное, натоптать просеку вокруг служебной «Тойоты».
— Тогда давай, занимайся ремонтом, — махнул рукой Эдик. — В гараже скажешь, что проводили задержание, вали все на меня.
И повернулся к нам:
— Поехали! У нас много дел…
— Эй, полковник, а нам что делать? — Кантариил явно не ожидал такого резвого изменения диспозиции.
— Я вас больше не задерживаю, — сухо ответил Эдик. — Но, если увижу тебя или твоих подручных раньше, чем найду своего человека — убью на месте! Понятно?
— Но у меня поручение, — Кантариил старался не смотреть в глаза Эдику. — Что я Грабецкому говорить должен?
— Скажи князю, что поисками его дочери теперь занимаюсь я и поэтому не рекомендуется путаться у меня под ногами, — и, не ожидая реакции на свои слова, Эдик направился к автомобилю Мирона. — Мужики, поехали, у нас очень мало времени!
Мирон развернулся, объехал разбитый «БМВ» и вырулил обратно на проспект.
— Куда едем? — поинтересовался он у Эдика, развалившегося на просторном заднем сидении.
— К ВДНХ, — ответил полковник. — А там дальше разберемся.
Мирон хмыкнул и не стал продолжать диалог. А вот мне наоборот было жутко интересно узнать, что за спектакль я сейчас наблюдал.
— Эдик, — развернулся я в пол оборота. — Ты ничего не хочешь пояснить? У нас что, началась война? Или в Москве открыли филиал Дикого Запада?
— Нет, — коротко ответил Эдик.
— Чего нет? — не отставал от него я.
— У нас все хорошо, — также подробно ответил мой собеседник.
Тут я не выдержал и произнес очень длинную и не менее эмоциональную тираду, которая, в принципе, если опустить бранные слова, звучала просто: «А что собственно такое сейчас было? И почему злой полковник обижал мирных вампиров?»