— Все сказал? — устало спросил Эдик, внимательно выслушав меня до конца. — Я спать хочу. Вторые сутки на ногах. Мерзликин пропал, а тут еще эти ухари.
— Ну, в пропаже Макса вообще-то твоя вина, — подал голос Мирон. — Я без претензий сейчас, сделанного не воротишь, но явно не эти кровососы его похитили.
— Да плевать, — Эдик уже откровенно растекся по сиденью. — Не перевариваю вампиров, и они об этом знают. Тем более, что ничего особо страшного не произошло. Машину они новую купят, регенерируют быстро. А вот напугать их, чтобы они не приближались к вам — это было необходимо. Особенно с учетом открывшихся обстоятельств.
— Ты про то, что эта Нина невосприимчива к амулету? — Поинтересовался я. — Меня вот гораздо больше волнует то, что у нее бывают неконтролируемые приступы агрессии и жажды. Как бы не выпила она нашего Максимку.
— Я про такое раньше не слышал, — пожал плечами Эдик. — Если разобраться, то получается, что она и не вампир вовсе, а вообще какое-то иное существо.
— Кстати, да, — оживился Мирон. — Просветите неуча, что это за амулет такой чудодейственный? Андрюха, расскажи!
— Не-не-не, — замахал я руками, — я про него только вскользь от Моси слышал. Подробности — это вон к полковнику. Он у нас умный, ему по должности положено.
— Если вкратце, — Эдик открыл окно автомобиля и с наслаждением закурил. — В настоящий момент в Москве и области насчитывается около тысячи вампиров. Практически все они входят в состав той или иной семьи, причем семья — это не родственники, а скажем так, единомышленники, прошедшие ритуал признания и подчинения.
— Это мне и Андрюха рассказывал, — нетерпеливо отозвался Мирон.
— Слушай дальше, — спокойно отреагировал Эдик и продолжил тоном заправского лектора. — У каждого главы семейства есть амулет общего Зова. Как правило, им пользуются не очень часто, но с его помощью можно сломить волю практически любого вампира. Причем не только входящего в семью, но и вообще любого. Естественно, что использование амулета против чужих вампиров чревато очень большими разборками, а то и объявлением войны.
— О как! — Восхитился Мирон. — То есть мало того, что у них у каждого ментальные способности есть, еще и артефакты существуют.
— Именно, — подтвердил полковник. — Происхождение амулетов неизвестно, но семья, утратившая его, перестает существовать, а ее глава погибает. Этот амулет позволяет связаться с членами семьи, вне зависимости от их места нахождения. Именно поэтому я и не верил изначально в историю Кантариила. И самое главное. Никто из прошедших посвящение амулетом «Общего Зова» не может причинить вред главе семьи, что обеспечивает стабильность его власти.
— И что же тогда получается? — снова повернулся я к Эдику. — Дочь была опасна для князя, да и вообще для вампирского сообщества в целом. Ее болезнь показала, что сила амулета не абсолютна, и существуют способы обойти его влияние. А раз так, то совсем необязательно ждать смерти главы семьи, можно постараться ускорить естественный ход событий. Это чревато глобальным переделом власти.
— Ты все правильно понимаешь, — кивнул Эдик. — И почему-то мне кажется, что Грабецкий не просто так сохранил жизнь девочке. Не удивлюсь, если он давно понял ее особенность, и проводил над ней какие-то опыты. И именно от них она сошла с ума.
— Ставить эксперименты на ребенке, — покачал головой Мирон. — Упыри они и есть упыри.
— Такова жизнь, — философски заметил Эдик. — И сдается мне, что Кантариил землю носом роет не ради князя. Ему тоже интересна сила девушки, но уже в корыстных интересах. Он явно не против тоже начать называться князем.
В этот момент у меня завибрировал телефон, сообщая о пришедшем сообщении. Отвлекаться от разговора не хотелось, поэтому я мысленно отмахнулся.
Однако одновременно тренькнул смартфон Мирона, который, не отрываясь от вождения, посмотрел оповещение на фитнес-браслете.
— Ничего себе, — удивленно присвистнул мой напарник и мне почему-то показалось, что новости нам пришли одинаковые.
Эдик тоже достал телефон, вернее, один из, и кинул взгляд на экран, немедленно начал куда-то звонить.
Да что ж там такое? Это оказалось оповещение от сотового оператора: «Абонент Мерзкий снова в сети. Вы можете позвонить ему».
Пока я собирал мысли в кучку, с заднего сиденья раздался возмущенный крик Эдика:
— В смысле, телефон плохо работает? Ты где? По ВВЦ гуляешь? Тебе Москву показывают? П…ц тебе, товарищ майор!
Глава 8
Я с улыбкой смотрел на матерящегося Эдика и чувствовал, как расслабляется мое тело. Как-то до этого момента не обращал внимание, но переживание за друга все-таки висело на моих плечах неким грузом. Пускай, я считал, что он неправ и на его месте поступил по-другому, но Мерзкий был мне дорог, и это само по себе было достаточным обстоятельством, чтобы беспокоиться о нем при любых обстоятельствах.
Наверное, на этом и держится настоящая дружба. По крайней мере, я верю в то, что и мои друзья также искренне переживают за меня.
— Все хорошо? — уточнил я, увидев, что Эдик убирает телефон в карман. — Нашлась пропажа?
— Ненадолго, — мрачно пообещал полковник. — Сейчас я его сам хоронить буду, чтобы больше никто не нашел.
— Так что случилось? — спросил Мирон. — И куда ехать?
— Рули к Останкинскому пруду, — мрачно ответил Эдик. — Утверждает, что у него в драке телефон повредился и теперь зарядку не держит. Вот салоны связи открылись, он павербанк с проводом купил и теперь разговаривать может. Ну что за детство?
— Почему детство? — не понял Мирон. — Нам и вправду вчера досталось. Может и сломался, дурное дело нехитрое.
— А зачем было сбегать из квартиры? Почему нельзя было предупредить? Он что, не понимает, в чьем обществе провел ночь? — выдохнул Эдик и непонимающе посмотрел прямо мне в глаза. — Чего ты улыбаешься?
— Э-эди-ик, — протянул я. — Несчастный ты человек. Это ты живешь и дышишь работой. А мы не такие. Мерзкому плевать, кем ты считаешь бедную девушку. Она просто ему понравилась, я уж не знаю, в каком именно месте и с какими мыслями, но понравилась и он просто решил провести время с ней. Почему он должен был тебе докладываться?
— Ага, — добавил Мирон, заруливая на стоянку. — Я ему еще про любопытных призраков и домовых расскажу, а потом к Мосе отведу артефактов защитных купить.
— Отведи-отведи, — пробурчал Эдик. — Вылетит твой друг из служебки как футбольный мячик. Никодим такую наглость долго терпеть не станет.
— Да не в этом вопрос, — продолжал наседать я на полковника. — Станет, не станет. Это частности. Вот ты мне ответь теперь, какого павиана ты всех взбаламутил? У тебя подчиненный майором работает, скоро тебя на пенсию отправит. В чем проблема то? Что он не доложил о своих перемещениях? Ты что, реально давал ему такое указание?
Мы остановились на парковке напротив одного из входов на ВВЦ.
— Ничего я не давал, — пробурчал Эдик, выбираясь из машины на улицу. — Но ты правильно говоришь, он уже давно не мальчик. Должен понимать, где и с кем он проводит время. Тем более, что на связи надо быть круглосуточно.
— Начинается, — страдальчески закатил глаза Мирон. — Таким макаром, Мерзкий уволится через полгода. И я буду первый, кто начнет его на это уговаривать. Что у вас за привычки пошли на госслужбе всех и всегда контролировать? О доходах отчитайся, о передвижениях сообщи, место отпуска согласуй. Ходят слухи, что в некоторых органах надо рапортом докладывать, даже если любовницу завел.
— Это все делается для их же блага, — казенным тоном попытался отбиться от нападок полковник.
— Что вы говорите, — всплеснул руками Мирон. — Бедные люди, они живут и не знают, что их контролируют для их же блага. А ничего, что крепостное право отменили? Я тебе больше скажу, полковник! Его очень давно отменили!
— Вот когда уволится, тогда и посмотрим, где ему лучше будет, — сварливо заметил Эдик. — А пока что он мой подчиненный. И не забывайте, что девушка, в обществе которой он красотами Москвы любуется, подозреваемая.
— Ай, ладно тебе, — махнул рукой Мирон. — Может у них уже все сладилось, тогда Мерзкому наверняка ничего не угрожает.
Мы прошли на территорию ВВЦ и Эдик, не переставая что-то ворчать и бурчать себе под нос, повел нас к павильону одного из кафе, притаившегося в тени раскидистой ивы. Максим с Ниной сидели за одним из столиков открытой веранды, наслаждаясь соком из высоких стаканов.
Глядя на них, я почувствовал нарастающее бурчание в животе. Ну да, позавтракать то не дали… Впрочем, как и выспаться…
— Нет, вы посмотрите, — начал опять закипать Эдик, обращаясь ко мне с Мироном. — Сидят, голубки…
— Тихо, тихо, тихо, — ухватился я за локоть полковника. — Я думал, что тебе вполне хватило вампиров, чтобы выпустить пар. Успокойся, все хорошо. Сидят, убегать не собираются, устраивать вендетту не обязательно.
Мирон захихикал, а потом помахал рукой официантке, уже с тревогой наблюдавшей за нашей троицей.
— Девушка, а можно нам три капучино? Все с корицей. И мне еще дополнительно тройной эспрессо.
Он без лишних церемоний взял стул от соседнего столика и бухнулся рядом с Максимом. Мы с Эдиком подошли и сели напротив. Эдик был злой, но все-таки старался держать себя в руках, вняв моим аргументам про общественное место.
— Ну что же вы, дети мои, — заунывным голосом начал Мирон, не переставая улыбаться. — Пошли гулять, родителей не предупредили… А мы, между прочим, волнуемся.
— Я вообще-то думала, что Максим вполне взрослый и самостоятельный мужчина, и в няньках не нуждается, — ответила Нина, сдувая со лба челку.
— Кто? Максимка? — Продолжал ерничать Мирон. — Да вы что, девушка. Ему сигареты до сих пор без паспорта не продают. Он у нас девственник практически…
И, резко меняя тон и выражение лица, добавил:
— По крайней мере, в отношениях с вампирами…
Мерзкому такая постановка вопроса не понравилась. Он скривился, и даже уже собрался что-то сказать, но девушка его опередила: