— Пенсионеры мы, — зевнул Мирон. — Подрабатываем, так сказать, на общественных началах.
Потом мой напарник наморщил лоб и уточнил с улыбкой:
— Ассенизаторами.
— Кем? — изумился замминистра. — В каком смысле?
— Разгребаем дерьмо там, где все остальные не справляются, — охотно пояснил Мирон, не переставая скалиться.
Зря он так, конечно. Вот сейчас загребут нас за неуважение к доблестным блюстителям правопорядка, а потом еще и накажут по всей строгости. Причем в попытке наказать непочтительных граждан про само преступление все как-то и позабудут.
— Это приглашенные мной консультанты из числа бывших сотрудников правоохранительных органов, — попытался исправить ситуацию Эдик, бросив перед этим на нас уничтожающий взгляд. Впрочем, сам виноват, нечего было нас вообще сюда дергать, раз тут парад начальников намечался.
— Кто-о-о? — взревел замминистра. — Вы в своем уме, полковник? Гражданские лица на месте преступления? По какому праву? Может быть, еще экскурсии устраивать начнете и билеты на просмотр продавать?
— Товарищ генерал, — поморщился Эдик. — Давайте не будем спорить о методах достижения результата. Мое руководство сообщит вам об итогах моей деятельности.
— Каких методах? — разорялся тем временем генерал. — Кто эти люди? Какие консультанты? Они только о качестве пива в ближайшем ларьке способны проконсультировать!
Я дернул за рукав Мирона, уже открывшего рот, чтобы прямо сейчас проконсультировать генерала и по другим, не менее интересным вопросам. Замминистра откровенно заносило, но он явно не представлял, с кем столкнулся. Эдик очень не любит переходов на личности, особенно на личности тех, кого он считает своими.
— Посмотрите на себя, полковник! — тормозить этот министерский деятель явно не умел. Судя по всему, он вылез на свет божий из кадров или, не дай бог, воспитателей. Он оседлал любимого конька про внешний вид, дисциплину и моральный облик, поэтому уже не сильно понимал, что именно несет.
— Вы откровенно врете мне, полковник! Где ваши криминалисты? Где техники? Посмотрите, во что вы одеты! Вы не бриты, костюм не отглажен! Что за внешний вид? Ощущение, что вы бухали в подвале и притащили сюда своих собутыльников!
Эдик смотрел на генерала немигающим взглядом, но, судя по всему, даже не собирался что-то говорить.
— Я требую отчета сейчас! — было темно, но я почему-то был уверен, что генерал побагровел от негодования. Генеральская свита зашушукалась, а начальник полиции города засопел еще более внушительно.
— Извините, но у меня есть свое руководство и докладывать о результатах расследования я буду ему и никому другому, — Эдик сделал над собой усилие и все-таки ответил, причем абсолютно спокойным голосом, что раздражало высоких начальников еще больше.
— Не забывайтесь, полковник, — решил выпендриться кто-то из свиты и, видимо, вот тут Эдику надоело.
— Молчать! — внезапно то ли прошипел, то ли просвистел наш друг полковник. По моей спине проскользнул холодок, и я понял, что показное спокойствие безопасника было всего лишь маской. Ментальный удар был достаточно точным и мощным одновременно, но его эманации было очень тяжело не почувствовать. Генералы и свита замерли, превратившись в восковые фигуры и уставились на Эдика осоловелыми глазами.
— Полковник Седых ведет свое расследование. Полиция города оказывает ему полное и всестороннее содействие. Поиск убийц следует начинать с установления личности погибших и отработки версии криминальных разборок.
Стоявшие перед нами полицейские кивали в такт словам Эдика, как фанаты рэп-группы в такт любимым исполнителям.
— Деятельность полковника Седых не является предметом интереса должностных лиц, не являющихся сотрудниками органов безопасности, — продолжал тем временем свой речитатив Эдик. — Упоминание о присутствии полковника Седых на месте преступления должно быть исключено из всех протоколов.
Да уж, припекло кому-то. Эдик откровенно играет с огнем. Ментальное воздействие на «шишек» такого уровня не может не аукнуться ему в будущем.
Невольно я задумался, а кому на самом деле подчиняется мой старинный приятель. Не может же быть так, что он действует сам по себе и над ним сверху никого нет. Вот только кто? Президент? Не смешите меня, он всего лишь человек, причем при Эдике уже поменялось с десяток руководителей государства…
— Андрюха, — с жаром прошептал мне на ухо Мирон. — А чего это он вдруг о себе в третьем лице заговорил?
Глава 16
Иногда я начинаю завидовать всем тем хулиганам, которые владеют ментальной магией. Почему хулиганам? Ну а как еще можно назвать Эдика, который фактически наплевал на понятия субординации, межведомственного взаимодействия и отправил по неведомому для всех адресу целого заместителя министра?
По крайней мере, глядя, как отъезжает разукрашенный белый джип с «люстрой» на крыше, я подумал, что надо обязательно днем новости посмотреть. Вдруг товарищ выплывет где-нибудь на нудистском пляже, в фуражке и с отобранной у постового дубинкой. Эдик шарашил на мозги будь здоров, не сильно соизмеряя свои усилия.
По крайней мере, после его эмоциональной раздачи указаний о неприкосновенности полковника Седых и безоценочности его действий полицейские начальники очень быстро посеменили к своим автомобилям и разъехались в неизвестном направлении. Причем, семенили они очень быстро, а машины срывались с места, как будто хозяин орал водителю прямо в ухо: «Гони, сука! Гони, как никогда не гонял!».
Буквально через несколько минут количество служебных машин во дворе по моим прикидкам уменьшилось вдвое, а самым старшим по званию был тот несчастный майор, который пытался отвести нас к замминистра. К его чести, он до сих пор был на ногах, пускай и дрожащих, и никак не запятнал честь мундира, пардон, форменные брюки, но близко пока подходить не решался. Просто стоял в отдалении и молча курил, внимательно за нами наблюдая. Впрочем, у его коллег реакция на нашу троицу была схожей.
Не знаю, аллергия у Эдика на смежников или конкретно этот генерал ему чем-то не понравился, но думаю, что у него еще долго никто из полицейских отчета требовать не будет.
— Так, ну что, — спросил наблюдавший за всем этим бардаком с удовлетворением Мирон. — Может быть, теперь, наконец-таки, займемся делами?
— Ты куда-то торопишься? — удивился Эдик. По его внешнему облику было почти незаметно, что он тратил силы на ментальную магию. Тот, кто не знал полковника близко, вообще мог бы подумать, что только что произошедшее не потребовало от него большого количества усилий, но я-то видел, какие глубокие вдохи делает мой приятель и как меленько подрагивают пальцы рук.
— У нас появилась ниточка, ведущая к дочке князя, — пояснил я слова напарника. — Есть данные вампира, с которым, возможно, она жила последнее время. Но было бы неплохо пробить его через твои возможности, тем более что после увиденного, — я мотнул головой в сторону подъезда, — я вообще не уверен, что стоит идти туда без поддержки.
— Разумно, — потер лоб полковник. — Скинь данные на телефон, я перешлю в отдел, может и правда этот герой-любовник попадал в наше поле зрения.
Я замешкался, а потом в поисках заветного листочка все-таки достал из сумки не только записи, но и недавно приобретенный «бабушкофон». Эдик сначала не обратил на него внимания, а потом, осознав, что я протягиваю ему бумажку и ничего сбрасывать на телефон не собираюсь, сложил два плюс два и посмотрел на меня удивленно.
— А что, друзья мои, — саркастично спросил полковник. — Крафтовое пиво так сильно подорожало, что вам пришлось телефоны продать?
— Нет, — буркнул Мирон, явно раздосадованный подколками Эдика. — Мне кажется, что за нами следили через мобильники.
— Поподробнее, — моментально подобрался полковник.
Мы вкратце пересказали ему ситуацию с появлением Владека и спровоцированной дракой, а потом присовокупили наши мысли о появлении Кантариила возле дома со служебными квартирами.
— С одной стороны, конечно, притянуто за уши, — задумчиво проговорил Эдик, выслушав наши доводы. — А с другой, весьма похоже на правду. К тому же, мне всё больше кажется, что Кантариил не послушная пешка в руках Грабецкого, а вполне самостоятельная фигура, решившая стать игроком. Допустим, Владек хотел драки, вернее провоцировал её по приказу своего шефа. Зачем?
— Надеялся, что мы кого-нибудь убьем, — проворчал Мирон. — Но им повезло, что у меня оружие заклинило. Утром пойду мозги вправлять этому мастеру китайских игрушек.
— Каких игрушек? — не понял Эдик.
Мирон нехотя достал из сумки свой пистолет для стрельбы серебряными стрелками, чем привел Эдика в неописуемый восторг.
— Да ладно, — заулыбался он, вертя в руках оружие. — Вот так просто продали?
— Ну да, — со вздохом подтвердил Мирон. — Пневматика же, ничего серьезного.
— Ну-ну, — хмыкнул Эдик и процитировал фразу из замечательного старого фильма. — Друг мой, я тэбе одын умный вещь скажу, ты только не обижайся! Тебя обманули!
Правды ради, полковник употребил немножко другое слово, но смысл остался тем же — Мирон — лох, которого развели как ребенка.
— Что-о-о-о? — если кто и успел уснуть в близлежащих домах, то после рёва раненого лося они точно проснулись.
— Это не реплика пистолета для подводной стрельбы, а обычная пневматика, — объяснил Эдик. — А не стреляет, потому что у тебя вот здесь…
Дальше он начал что-то объяснять Мирону, но я не слушал, потому что решил, что надо позвонить Светке. Неизвестно потом, как там дальше получится, может сейчас опять с Эдиком в какую-нибудь авантюру попадем. Или уже попали?
При всей моей твердокожести душу противно царапало воспоминание о недовольстве на лице моей девушки. Я не хотел с ней ругаться, и наша ссора была практически первым серьезным разногласием. Со Светкой мне было легко и хорошо. Шекспира в школе я читал исключительно вскользь, поэтому рассуждать о прекрасном и вечном чувстве мог исключительно на уровне собственных ощущений.