— Хотелось бы в это верить, — погрозил я Эдику пальцем. — А иначе мы с Мироном найдем способ, как на тебе отыграться.
Полковник вздохнул и обреченно махнул рукой.
— Спрашивайте!
— Мне кажется, что самый интересный вопрос сейчас, зачем Нина понадобилась Кантариилу, — пробубнил Мирон, заводя машину. — И я также, как и этот Крамер, не понимаю, в чем причина ошибки. С чего вдруг его люди решили, что именно она причастна к смерти племянника?
— Я могу только предполагать, — аккуратно ответил Эдик, видимо до сих пор находившийся под впечатлением эмоциональной вспышки моего напарника. — Всеволжская говорила, что предприняла ряд мер, чтобы подмена не вскрылась очень быстро. Что именно она сделала, ведьма не рассказывает, но я думаю, что в ее арсенале существуют какие-нибудь отвары и заклятья, чтобы человек изменил внешность.
— Человек, но не вампир, — напомнил я ему. — Или ты думаешь, что это не сильно принципиальный момент.
— Всеволжская очень старая ведьма, — пожал плечами Эдик. — По моим прикидкам, ей должно быть не меньше трехсот-четырехсот лет. Кроме того, не надо забывать, что она долгое время жила с Грабецким и у нее было время, чтобы изучить вампиров во всех подробностях.
— Да и не надо думать, что Инга была сразу удачным результатом эксперимента, — вставил свои пять копеек Мирон. — Я не удивлюсь, если выяснится, что несколько девочек погибло, прежде чем у Всеволжской получился более-менее приемлемый результат.
Я представил себе маленьких испуганных девочек, над которыми проводятся достаточно жуткие эксперименты и мне на секунду поплохело. Я наконец понял, почему так близко к сердцу воспринимаю всю эту историю с Ниной и ее родителями. Где-то внутри меня сидит мысль, что нечто подобное могло произойти и с Алиской, и от осознания этого я натуральным образом терял голову.
Мои друзья тоже молчали, думая каждый о своем, но потом нетерпеливый Мирон все-таки продолжил терзать полковника вопросами:
— Хорошо, допустим Нина и Инга были очень похожи между собой благодаря стараниями мамочки. Почему тогда сейчас этого сходства не наблюдается? Срок действия заклинаний закончился?
— Тоже хороший вопрос, — вновь пожал плечами Эдик. — Но ты Ингу видел? Она выглядит, как наркоманка со стажем. Я не знаю, как на ее организме отразились все те эксперименты, которые с ней проводили. Она была укушена в детском возрасте, то есть в то время, когда организм растет и развивается. Возможно, что-то пошло не так просто из-за этого. Потом, не забывай, что ее кусал не взрослый вампир, а маленькая девочка с кровяным коктейлем. Всеволжская сама сказала, что реакция на перерождение была, мягко сказать, не совсем адекватная.
— Ну да, — согласился я с полковником. — А если вспомнить еще и то, как над ней издевались. По идее, у Инги должны быть очень большие проблемы с психикой, и абсолютно неизвестно, как именно эти проблемы могли отразиться на ее способностях и мировосприятии.
— Это все интересно, — все-таки если Мирон начинал бурчать, то быстро он никогда не успокаивался. — Но мне все-равно непонятно, зачем было устраивать войну в центре города и силой отбивать Нину у Крамера. Неужели не было вариантов договориться?
— Слушай, действительно глупость какая-то, — согласился я с напарником. — Хотя в свете твоих новостей про праздник Осени, на который никого не позвали, лично мою голову начинают посещать нехорошие мысли. Грабецкий решил изменить вековые традиции вампиров?
— Не все так просто, — покачал головой Эдик. — Сам Грабецкий уже давно не появляется на публике, и поэтому утверждать точно, чего он хочет добиться, было бы крайне проблематично. Но праздник осени это не просто карнавал, во время которого все пьют коктейли и веселятся. Это огромный ритуал, который действительно может изменить соотношение сил среди вампиров, как минимум до следующего подобного мероприятия.
— О как, — повернулся я к полковнику. — Ты ни о чем подобном не рассказывал. Я думал, что это просто некая встреча высшего света.
— Говоря ритуал, я не имел в виду магический, — поморщился Эдик. — Вампирам, как и любой другой общности нужен некий лидер, чье мнение будет последним при решении глобальных вопросов. Ну, или третейский судья, если две семьи не смогут договориться. Вот на этом празднике они о чем-то подобном и договариваются. В данный момент в роли такого арбитра выступает Грабецкий.
— Хорош судья, — фыркнул Мирон. — Сам же первый и творит беспредел! Особенности национального менталитета?
— Вот у него и спросим, — ответил Эдик.
В этот момент у Эдика зазвонил телефон, и, коротко глянув на экран, он неторопливо ответил на вызов.
— Да, я слушаю…
По мере того, как он слушал собеседника, его лицо мрачнело, а левая рука непроизвольно сжалась в кулак.
— Мирон, гони к Мосе! — почти крикнул он, завершая вызов. — Максим и Саня сцепились с вампирами.
Дорога на север Москвы показалась нам бесконечно долгой. Хотя Мирон и нарушал все возможные правила дорожного движения, но путь к лавке занял почти сорок минут.
Хозяин встречал нас на улице возле выхода, скорбно причитая о невосполнимых потерях, которые понес его бизнес, и стеная о невоспитанности современной молодежи, которая не может вести себя прилично в чужих магазинах.
Служебная «тойота» стояла с распахнутыми дверями и спущенными колесами. Судя по всему, машине опять прилично досталось, по крайней мере, с одного бока виднелись приличные вмятины, как будто автомобиль таранили.
— Где они? — Эдик выпрыгнул из машины первым и коршуном налетел на Мосю, подметающего осколки возле входа.
— Кто именно? — Поднял на полковника недовольный взгляд Мося. — Если вы про хулиганов, устроивших здесь безобразную драку, то они уехали. А если про несчастного мальчика, который повел себя, как мужчина, то его перевязывает моя невеста.
Мы толпой бросились внутрь, и я с удивлением увидел Олесю, девушку, которая жила с Мосей уже достаточно продолжительное время. Даже с учетом несомненной привлекательности этой достаточно юной особы, факт ее нахождения в лавке несколько месяцев подряд несомненно заслуживал внимания. Вампир армянского происхождения всегда отличался любвеобильностью, поэтому раньше женщин менял чаще, чем свежие рубашки, а вот тут на тебе, одна и та же достаточно долгое время. Причем, судя по всему, девушка вполне себе в курсе и кто такой Мося, и какие у него не самые человеческие наклонности, но ее это особенно не смущает, раз она продолжает идти по жизни рядом с владельцем этого магазина.
В данный момент Олеся возилась возле Саши, водителя Эдика. Он лежал на каком-то покрывале, видимо, выделенном Мосей из своих запасов и выглядел, если честно, достаточно скверно. Судя по всему, чекист потерял достаточно большое количество крови, да и несколько рваных ран по всему телу явно не добавляли молодому человеку здоровья.
— Саня, что с тобой? — кинулся к нему Эдик, но водитель ничего не ответил, а только слабо улыбнулся и уронил голову на подложенный валик от дивана.
— Плохо ему, — проворчал появившийся в магазине Мося. — Так иногда бывает, когда пытаешься влезть не в свою драку, еще и против нескольких вампиров.
— Об этом позже поговорим, — оборвал его Эдик. — Что с моим человеком? И почему он один?
— Ты слепой что ли? — взвился Мося. — Ему плохо, и он умирает. Скажи спасибо, что он вообще сумел тебя живым дождаться. Если б не моя девочка, то уже давно стоило бы позаботиться о достойных похоронах.
— Он умирает, — оборвал стенания вампира Эдик. — У тебя есть «красный огонь»?
— Нет, конечно, — пожал плечами Мося. — Откуда такая дорогая вещь у бедного армянина?
— Мося, — буквально прорычал Эдик, и я почувствовал, как озноб пробежал по моей коже. — Не раздражай меня! Мой человек жив каким-то чудом, и у него нет времени слушать твои шуточки. Лучше сам отдай мне лекарство, пока я не завершил начатое Кантариилом.
— Но у меня, правда, нет, — развел руками Мося. — Я еще даже не начинал делать новую партию, у меня нет нужных ингредиентов. Но если вопрос стоит исключительно в том, чтобы помочь этому мальчику, то существует много других средств, не таких сильнодействующих.
— Ну так чего ты ждешь? — возмущение Мирона было так велико, что его буквально подбросило на месте.
— Я просто хотел выяснить, кто компенсирует мне расходы, — невозмутимо ответил Мося, пожевав губами. — У меня здесь не благотворительная богадельня, и как вы можете видеть, я понес некоторые расходы.
— Мося! — на этот раз лопнуло и мое терпение, но вампир тут же заулыбался и замахал руками.
— Я пошутил, неужели непонятно? — растянул он губы в самой милой улыбке, на которую, наверное, только был способен. — Естественно, что Олеся уже дала вашему товарищу все необходимые лекарства. Он будет жить, но некоторое время ему придется провести в больнице. Раны сами собой не зарастут…
— Мося! — рявкнул еще раз Мирон. — Неужели было обязательно трепать нам нервы? Почему нельзя было сразу сказать? И где Максим? Почему Саша один здесь?
— Но тогда было бы непонятно, кто мне заплатит, — опять скорчил жалобное лицо и заныл вампир. — Я понес очень большие убытки, а в наше суровое время все только и мечтают, как бы поживиться за счет бедного армянина.
— Слушайте, а давайте его все-таки убьем, — предложил Эдик. — Я уже давно собираюсь, но все никак повод удачный не представится. А лавку Мирону отдадим, он как раз хотел себе постоянную работу. Мы тебя русским языком спрашиваем, где Максим, который приехал вместе с Сашей.
— Какие же вы все-таки злые! — внезапно подала голос Олеся, возившаяся до этого с Саней. — Мой Масяня спас вашего друга, а вы сейчас обвиняете его в жадности и трясетесь из-за каких-то копеек. Нехорошо!
И это «нехорошо» прозвучало так наивно и по-детски, что на секундочку мне даже стало стыдно. Правда потом я посмотрел на довольную рожу Моси и это чувство немедленно пропало.
— Олесенька, золотце, — опередил уже открывшего рот Мирона вампир. — Вызови, пожалуйста, скорую для несчастного молодого человека. А мы пока с его друзьями некоторые деликатные вопросы обсудим. Хорошо?