— Я никак не могу до конца понять, что происходит, — раздраженно бросил Эдик, глядя куда-то в пол перед собой и не поднимая на меня глаз. — Какая-то деталь картины постоянно ускользает от моего внимания, и поэтому пазл не хочет складываться. Но стычка у Моси наверняка была случайностью. Вряд ли за Максимом следили, а мою машину даже если и идентифицировали, то никак не ожидали, что пассажиром будет именно Мерзкий. Со мной же, скорей всего, Кантариил планировал просто раскланяться и разойтись подобру-поздорову.
— Почему? — не понял его логику Мирон. — Ты же мог зацепиться за Нину, и не дать ему уйти просто так.
— Мог, — согласился Эдик. — Но Мося ничего не говорил, что девушка была связана или действовала под принуждением. Возможно, Кантариил как-то убедил ее, что с ним будет лучше, и девушка могла просто отказаться от моего общества. Хотя скорей всего всё намного банальнее. Саня опытный водитель и никогда не любил ставить машину на всеобщем обозрении. Возможно, он стоял где-нибудь в тенечке, благо лавка Моси находится в районе бывшей промзоны и мест для укромной стоянки, чтобы контролировать вход в магазин, там достаточно. Поэтому встреча с Мерзким была для Кантариила полнейшей неожиданностью.
— Хорошо, допустим, что это так, — согласился я с Эдиком. — Но почему ты так уверен, что жизни Макса ничего не угрожает?
— Нууу, — пожал плечами полковник. — Во-первых, если бы его хотели убить, то можно было сделать это прямо в лавке. А во-вторых, я почему-то уверен, что его увезли с собой в качестве заложника.
— Заложника? — недоверчиво протянул Мирон.
— Да, — подтвердил Эдик. — Мне кажется, что Кантариил надеется выменять его у нас на Ингу.
— О как! — выдохнул я. — Подобная мысль не приходила мне в голову. А зачем ему эта несчастная девушка?
— Пока не знаю, — ответил полковник. — Вернее, есть несколько вариантов, но какой из них правильный, сейчас утверждать сложно. Причем что-то мне подсказывает, что и Грабецкий не сможет до конца ответить на этот вопрос. Кантариил ведет собственную игру, в этом я уже практически не сомневаюсь, и ему нужны обе девушки разом. А вот чего он хочет добиться с их помощью, вот это уже сплошные догадки и ничего конкретного.
— Кантариил хочет стать главой семьи? — предположил я. — Роль правой руки его не устраивает? Он хочет единоличной власти.
— Он вообще достаточно мутная фигура, — немного подумав, негромко сказал Эдик. — По крайней мере, по нашим учетам Кантариил если и проходил, то как малозначительная фигура во внутрисемейных раскладах. У Грабецкого долгое время был верный помощник, старый вампир по имени Борян. Если мои данные верны, то он был даже старше самого князя и вообще воспитывал его, когда Грабецкий был еще ребенком. Но пару лет назад Борян погиб при невыясненных обстоятельствах. Вернее, сам Грабецкий наверняка в курсе, что произошло с его советником, но за пределы семьи эта информация никогда не утекала.
— Возможно, Кантариил и убил его, чтобы занять его место, — выдвинул я версию, которая казалась мне наиболее логичной.
— Вряд ли, — покачал головой Эдик. — Ты забываешь про амулет Общего Зова. Если бы убийство совершил кто-то из членов семьи, то князь бы узнал это, и тогда преступнику не поздоровилось. Но то, что смерть Боряна открыла Кантариилу путь вверх по карьерной лестнице — факт безусловный. И он им воспользовался максимально удачно, буквально через год став самым доверенным лицом для Грабецкого.
Полковник немного помолчал и добавил:
— Понимаете, у Грабецкого нет детей, кроме Нины и после смерти князя Кантариил вполне мог рассчитывать стать главой семьи, так сказать, естественным путем. Тем более, если бы он уговорил Грабецкого передать ему власть добровольно. Пока же можно было спокойно наслаждаться положением первого помощника. Зачем ему понадобилось устраивать весь этот спектакль с девушками — мне до конца непонятно.
— Ничего, — хмуро пробурчал Мирон. — Вот приедем и спросим.
Ехали мы долго. Ярославское шоссе никогда не отличалась свободным движением, а в последнее время вообще превратилось в экспериментальную площадку нескончаемого ремонта. Наблюдая, как Мирон пробивается через многокилометровые пробки, я даже не сумел точно сориентироваться, в какой именно момент джипы Крамера, едущие впереди нас, свернули с трассы в сторону.
Вроде бы окрестности Сергиева-Посада, но, чтобы сказать точно, надо было знать местность. Хотел было залезть в навигатор, чтобы сориентироваться, но потом плюнул. В конце концов, Крамер нас явно не в лес на прогулку решил вывезти.
— Кстати, Эдик, — вспомнил я о вопросе, мучавшем меня последние дни. — Убийства, которые ты расследовал. Это же Инга, правильно?
— Правильно, — как-то грустно вздохнул полковник. — Ей была нужна кровь и Карневин придумал для девушки шикарную схему. Она выставляла в интернете объявление об оказании интимных услуг и ждала доверчивых птенчиков. Вариант беспроигрышный. Одноразовые квартиры, из тех которые сдаются посуточно. Хозяевам отводили глаза, и они каждый раз путались в показаниях, пытаясь описать внешность девушки или мужчины, плативших за аренду. Высушенные тела меняются до неузнаваемости, поэтому даже когда их находили, быстро опознать становилось крайне проблематично. Документы, естественно, Инга забирала с собой. Ну и родственники погибших никогда не могли предположить, что те, кого они ищут, могут находиться в этих квартирах. Мало кто из мужчин, планируя поход налево, сообщает своим благоверным точный адрес, где его стоит искать, если что…
— И что с ней теперь будет? — поинтересовался Мирон, не отрывая глаз от дороги.
— С Ингой, — переспросил Эдик. — Пока не решил. По-хорошему жалко её, девочка оказалась заложником чужих игр и натерпелась горя сверх всякой меры. Но, с другой стороны, если её не остановить, она всё равно продолжит убивать.
— Дела-а-а, — протянул Мирон и замолчал, о чем-то задумавшись.
Я тоже смотрел в окно и никак не мог решить, какой вариант в этой ситуации будет более правильным. Можно ли оправдать убийцу, забравшего ради собственного блага несколько жизней? И ведь правда, получается, что сама Инга жизнь повидать и не успела. Девушка стала пешкой в чужой шахматной партии…
— Всеволжская тоже должна ответить за все эти преступления, — глухо произнес я, не поворачиваясь к Эдику. — Это из-за её проделок Инга превратилась в монстра.
Мимо меня мелькали дорожные указатели с ничего не говорящими мне названиями населённых пунктов и садовых товариществ, однако, когда разбитый асфальт под колёсами сменился на абсолютно гладкое дорожное полотно, то я понял, что цель нашего путешествия уже совсем близко.
И действительно, буквально через пару километров мы выехали на площадку, выложенную тротуарной плиткой, которая располагалась перед тяжелыми коваными воротами, покрашенными в темно-зеленый цвет.
Судя по всему, поместье князя Грабецкого было достаточно богатым и обширным. Об этом говорили и тот факт, что построек на горизонте видно не было, и массивная будка охранников, выстроенная прямо у ворот не из фанеры, а из добротного кирпича.
— Ну и что будем делать? — поинтересовался Мирон, не обращаясь ни к кому конкретно. — Мне казалось, что нас уже ждут…
— Все может быть, — флегматично ответил ему Эдик. — Думаю минуты три-четыре вообще никто не появится. Хозяевам о гостях доложить надо, да и на нашу реакцию полюбоваться. Ждем, значит у нас один настрой, поговорить хотим. А если сразу нервничать будем, то значит надо к драке готовиться, тем более стоит время потянуть…
Ожидание затянулось дольше чем на три минуты. Когда у меня уже начало появляться ощущение, что до подъехавших к воротам автомобилей никому нет никакого дела, один из водителей Крамера нетерпеливо нажал на клаксон.
Надо признать, что толк от этого был. Дверь в будке немедленно отворилась, как будто там только и ждали такого сигнала, и к машинам неторопливо зашагал высокий человек. Он оказался облачен в темно-синюю форму охранника без каких-либо опознавательных знаков, чёрные армейские ботинки и такого же цвета кепку, плотно надвинутую почти на уши.
Встречавший неторопливо подошел к головной машине и о чем-то заговорил с сидевшими внутри. До нашего «Лэнд Ровера» было довольно далековато, поэтому, о чем шел диалог расслышать мы увы не могли, но зато прекрасно видели, как охранник несколько раз отрицательно помахал головой и показал руками в сторону Москвы.
Через некоторое время он демонстративно развёл руки в стороны и также неторопливо отправился обратно к воротам. В это время из головного джипа выбрался один из подручных Крамера и подбежал к нашему автомобилю.
— Охранник говорит, что князь никого не принимает, а Кантариил уехал в столицу и пока не возвращался, — рассказывал он через опущенные стекла. — А без команды Кантариила на территорию поместья никого не пустят.
— Крамер пытался позвонить князю? — интересовался с заднего сидения Эдик.
— Я так понял, что он трубку не берет, — пожал плечами вампир. — Так что видимо нет. Иначе бы нас, наверное, запустили.
— Давайте я попробую позвонить, — предложил я. Сунув руку в карман джинсов, я тут же понял, что очень поторопился со своей инициативой. В руках у меня был «бабушкофон», в память которого номер князя, конечно же, никто не переносил.
Почему? Вопрос конечно хороший, но ответить на него мне было нечего. В тот момент, когда мы принимали решение оставить телефоны у Артёма, я про Грабецкого как-то не подумал.
— Эдик, а может быть ты пойдёшь, попробуешь поговорить с охраной? — растеряно спросил я у полковника, продолжая крутить в руках телефон, который сейчас был абсолютно бесполезен.
— А смысл? — всё так же задумчиво отозвался Эдик. Я растеряно посмотрел на подручного Крамера, понимая, что выглядим мы сейчас очень глупо.
Приехали, все такие красивые, на разборки, а разбираться с нами никто и не хочет!
— Интересно, — внезапно подал голос Мирон. — А Кантариил действительно ещё в Москве или с нами просто не хотят встречаться?