а неё. Вечно задирал, требовал исчезнуть и всё сильнее злился… Уже тогда его чувства были не на месте. Но ведь именно тогда он увидел её второй раз в жизни, хотя тут же вспомнил и имя, и фамилию, и… Неужели ещё тогда, в семейном особняке? Нет… Это не может быть правдой. Что за чушь⁈ Тогда они были просто глупыми детьми, которыми было то по пять лет. Это нереально.
Но если не тогда, то…
Ох, Боже…
Он пропал…
Всё внутри словно выворачивалось наизнанку, и Хаято просто не знал, как унять возникший в груди ураган. Он хотел кричать, всё рвать и метать, крушить и ломать, а также… Также… Он хотел, чтобы Вел принадлежала ему. Только ему. Целиком и полностью! И только ему одному!
Но есть ещё этот ублюдок Рокудо Мукуро… Чёрт… Вот же чёрт! Что их связывает? Почему она так постоянно его защищает? Она его игрушка? Неужели он ей так дорог и так нравится? Да почему именно он? А этот бейсбольный идиот? Неужели он был серьёзен? Чёрт! Как же это бесит!
Хаято обхватил голову руками, вплетая в волосы свои пальцы. Он больше этого… не выдержит… Он действительно сходит с ума, не в состоянии справиться с собственными чувствами и собственным «Я». Но Вел… Прекрасная, нежная, мягкая Вел… Сейчас она казалась подобно глотку свежего воздуха.
— Хаято?.. — тихо и тревожно спросила она, поднося к его плечу ладонь, чтобы тот обратил на неё внимание. — Тебе нехорошо, да? Может, проводить в медпункт?
Медпункт? Хах… Думается Хаято, что такое там точно не лечат, да и врач специфический. Но даже сейчас она переживала о парне. Даже сейчас…
Хаято обхватил ладонями лицо Вел, вглядываясь в него совершенно иным взглядом. Осознанным.
Он пропал.
Отступать больше некуда.
Всё…
Конец.
Кто же знал, что испытывать подобные чувства похоже на смерть? Это больно, но при этом отчего-то хочется продолжения. Может, Гокудера Хаято — мазохист? Или идиот? Хотя одно другому не мешает…
Да пошло оно всё!
Хаято притянул лицо девушки к себе, при этом немного наклоняясь вперёд, и до того, как Вел успела хоть что-то осознать или сказать, поцеловал её. И это не было мимолётным касанием губ. Нет… Хаято знал, что этого ему будет мало. Он словно высушенная до основания пустыня, которая молится хотя бы на одну каплю дождя. Ему плохо… Ему больно… Он словно умирает и единственный человек, который может успокоить его взбунтовавшееся сознание, прямо в его руках.
Хаято жадно впивался в мягкие пухлые губы Вел, не в состоянии остановиться. Девушка замерла и не сопротивлялась. А может и сопротивлялась, но Хаято этого не понял и не почувствовал. После он обнял её одной рукой за пояс, другой — обхватил затылок, лишь сильнее прижимая к себе. Не позволяя той исчезнуть или убежать.
Мысли прокручивались одна за другой… Но ни одна из этих мыслей не успокаивала парня. Ямамото Такеши… Рокудо Мукуро… И кто дальше? Она улыбается так чисто и искренне им, но не самому Хаято… Почему? Почему всё так? Хаято — эгоист. Он не желает делить Вел с кем-либо ещё. Не желает отдавать её кому-то ещё. Он встретил Вел раньше. Увидел её раньше…
Вел…
Так нежна, хрупка и невинна… Он её никому не отдаст.
С каждым новым поцелуем Хаято понимал, что ему мало. Он всё никак не может насытиться. Жажда одолела его. Хотелось прижаться к Вел ещё сильнее, слиться с ней, крепко обнять в своих объятиях и никогда не отпускать. Голова стала тяжёлой и пустой одновременно. Мысли стали путаться, оставляя лишь одно желание… Он уже и не помнил где находится. Его это вообще не интересовало. Не понимал, что происходит, просто поддался инстинктам.
Безудержный ураган в груди наконец-то усмирился. Но надолго ли?
В какой-то момент, Хаято что-то отвлекло и он откинулся назад, чтобы вздохнуть воздуха и оглядеть Вел опьяневшим взглядом. Но то, что он увидел… шокировало его.
Хаято и Вел лежали на школьном полу в коридоре. Причём девушка лежала на спине, а сам Гокудера придавливал её сверху своим весом, скрестив её руки над головой, задрав школьную юбку и расстегнув блузку, благодаря чему был виден белоснежный бюстгальтер и алые следы от недавних поцелуев самого Хаято. Они были и на шее, и на плечах, и на груди Вел… Он действовал словно ненасытное животное и только теперь осознавал насколько.
А ведь Хаято чувствовал, что собирался продолжать. Его что-то отвлекло… Да, школьный звонок, что прозвучал на весь коридор. Сейчас же Вел лежала под ним тяжело дыша и совершенно не сопротивляясь. Учитывая разницу в их силе, это бессмысленно. Голубые глаза затуманены, алые пухлые искусанные губы блестели, пробуждая в парне новую волну желания. Девушка понимала, что делал Хаято. Понимала, что он хочет ещё. Понимала всё, но следующий вопрос, был подобен молнии, что пронзила парня. Она не спрашивала его, что он делает. Не молила отпустить её. Она просто спросила:
— Зачем?
Хаято не знал ответа.
В какой-то момент он окончательно протрезвел.
О Боже… Что же он… делает?..
Дрожа от шока, парень буквально сполз в сторону, не спуская взгляда с Вел. Он только что… собирался…
Нет! Нет, этого не может быть! Нет!!!
Хаято поднялся на ноги, пятясь назад от девушки, словно от огня, только бежит он не из-за того, что боится её, а потому, что ей необходимо бояться его. Он опасен. Хаято был уверен в том, что не мог никогда в жизни обидеть Вел. Никогда бы не причинил ей вреда. Ни он, ни его будущая версия. Но теперь…
Гокудера Хаято убегал. Убегал из школы в неизвестном направлении. И он был уверен в другом — Риччи Велия с этого момента определённо его ненавидит. И эта ненависть — оправдана.
Проклятье! Да пропади оно всё пропадом, и он в том числе!
Глава 19. Жертва
Улицы Намимори.
Гокудера Хаято был подавлен.
Он уже и сам не понимал, куда шёл и чего хотел добиться. Сбежал из школы, оставив все свои вещи в классе. Чёрт! Ну, будет надеяться, что Джудайме или Ямамото всё же прихватят его сумку, когда будут уходить домой. Хотя… Встречаться с кем-то из них Хаято хотел меньше всего. Он вообще никого не хотел видеть. В мыслях была только Вел и то, что он недавно совершил…
Хорошо, что вовремя сумел себя остановить, но… Она определённо его сейчас ненавидит. И именно эта мысль убивает Хаято. Он даже не знает, что можно теперь сделать такого, чтобы девушка простила его. Это невозможно… Это просто невозможно.
Боже! Какой же он идиот! Будучи на месте Вел, Хаято бы не то, что видеть, а даже разговаривать с собой не захотел. Она спросила, не нужна ли ему помощь, а он, в свою очередь, поступил с ней… как животное. И ведь это Вел. Та, кого он меньше всего хотел бы обидеть.
Сейчас Хаято понимал, что ненависть девушки оправдана. Более того, он сам себя сейчас ненавидел. Даже больше, чем какого-либо встретившегося ранее врага. Ненавидел всем сердцем и отчаянно нуждался в прощении…
Он был на грани очередного срыва. Эмоции выходили из-под контроля. Они требовали свободы. Чтобы Хаято выплеснул их, и плевать каким способом. Даже если это причинит ему вред. В итоге, сам не зная как, он оказался в одном из самых опасных кварталов. Хаято знал это место. Знал, какие типы здесь водятся. Знал, что не пройдёт и пяти минут, как на него нарвётся какой-нибудь ублюдок, чтобы начать драку. Но сейчас… Сейчас именно этого Гокудере и не хватало. Он сам готов отыскать самых буйных отморозков, чтобы лишний раз помахать кулаками и сбросить пар.
Хотя гарантии того, что в этот раз из передряги ему удастся выбраться живым, равны нулю.
Долго искать противника не пришлось. Первая же толпа парней, которым было от восемнадцати до тридцати лет, стояла около поворота в тёмный переулок, куда за целые сутки ни разу не заглянул солнечный лучик.
— Эй, ты! — бросил один из них, заприметив Хаято, который просто прошёл мимо. Обычно этого вполне достаточно. — Ты меня толкнул! Извиняйся!
Толкнул? Да он даже не коснулся тебя. Но это пока… Динамита предостаточно, чтобы отправить половину местного района на небеса. И плевать на последствия. Хаято окинул верзил презрительным взглядом, после чего молча развернулся к ним спиной и продолжил идти куда шёл.
— Эй! — закричал на этот раз другой мужик. — Мой братан сказал, чтобы ты извинился, сопляк!
— Тебе надо, ты и извиняйся, уродец, — фыркнул Хаято.
— Что ты сказал⁈ — взревели остальные, окружая Хаято со всех сторон. Как и ожидалось, те клюнули на наживку и собирались расквитаться с парнем. Он лишь терпеливо ждал, когда те примут своё положение, заводя Гокудеру, как им казалось, в тупик. — Всё, тебе крышка!
Ну, это он ещё посмотрит. Церемониться с этими ублюдками Гокудера также не собирался. Всё началось быстро и вполне предсказуемо. Первыми действовали те, что стояли за спиной Хаято, поэтому он мгновенно отклонился в сторону, уклоняясь от удара, обогнул их и сам нанёс удар по спинам нападавших, лишь ускоряя их падение. Те с громким шлепком упали на землю, при этом гневно рыча.
— Ублюдок! — отозвался следующий, выхватывая из рукава заранее приготовленный складной нож и щелчком раскрывая его. — Сейчас ты у меня попляшешь!
Хаято возникшее оружие совершенно не напугало. Скорее рассмешило, заставив высокомерно усмехнуться. А вот уже эта усмешка буквально взбесила бандитов. Парень с ножом ринулся на Гокудеру, полоснув лезвием воздух. Хаято вовремя уклонился, доставая из-за спины динамитные шашки, ловко поджигая их фитиль о тлеющую сигарету и швырнув в озверевших противников, отбегая при этом на несколько метров назад, чтобы его не задело.
Прозвучал взрыв.
Несильный, но достаточно мощный, чтобы оглушить троих противников и повалить их на землю. Хаято изначально насчитал шестерых человек, но он ошибся. Откуда-то взялось ещё трое, что также напали на парня со спины. В их руках были потрескавшиеся биты, на которых сохранились следы запёкшейся крови. Даже знать не хотелось, чьей именно.
Один успел добраться до Гокудеры и нанести сильный удар в область затылка. Хаято чертыхнулся, повалившись вперёд на колени и выронив заранее заготовленные динамитные шашки. Боль оглушающим звоном отражалась в ушах, угрожая разорвать перепонки.