– Я собираюсь на следующий год в Вестлэйк, – небрежно бросила новая подружка, и Энн вытаращила глаза.
– В Вестлэйк? Так и я тоже!
Еще одно счастливое совпадение вдобавок к возрасту. Гейл честно призналась, что болела и пропустила год, что сейчас ей пятнадцать, но она здорово отстала. И Энн почувствовала, будто ей впервые повезло. Она рассказала Гейл о себе, не касаясь, конечно, кое-каких подробностей, не упомянула, например, о ребенке, которого пришлось отдать, и еще кос о чем.
– Я тоже пропустила год, и тоже очень отстала.
– Вот здорово!
Гейл пришла в такой восторг, что Энн рассмеялась. Никто раньше не вел себя с ней так непринужденно, и Гейл сразу понравилась ей. Энн давно мечтала с кем-нибудь подружиться – так скучно целыми днями торчать одной у бассейна. Может, Гейл захочет прийти к ней в гости?
– А что ты делала, когда не ходила в школу? – Гейл с обожанием глядела на возникшую невесть откуда новую подругу, и Энн постаралась держаться как можно дружелюбней.
– Уходила в Хейт-Эшбури.
Глаза Гейл чуть не выскочили из орбит.
– Ты была там? Ого! И принимала наркотики? Энн поколебалась, потом покачала головой.
– Да нет, не так чтобы… – Она поняла, что Гейл ничего не знает о той жизни, такая чистенькая, аккуратная, хорошенькая, нарядная и, похоже, слегка избалованная. Из тех, о которых говорят: еврейская американская принцесса, и Энн заинтересовалась ею. Все ее одноклассницы такие скучные, и никто ни о чем не расспрашивал, когда она вернулась из Хейт. Гейл совсем на них не похожа. У нее есть свой стиль, она красивая, и было сразу заметно, что она – личность. Девочек сразу потянуло друг к другу. В конце ланча они уже громко хохотали, а метрдотель беспрестанно бросал на них сердитые взгляды. Наконец Гейл предложила вернуться на Родео Драйв.
– Если хочешь, я покажу тебе ботинки у Джиорджио.
Энн была потрясена, узнав, что у Гейл там открытый счет, а продавцы толпились вокруг нее, стараясь помочь что-нибудь выбрать. Обычно, когда дети приходят в подобные места, обслуживающий персонал старается от них поскорее избавиться. Но с Гейл все было иначе, все называли ее по имени, даже Энн предложили кофе в баре, и время прошло замечательно. Гейл решила, что ей все же не нравятся ботинки, и в конце концов они со смехом вышли.
– Я покажу тебе туфли в другом месте. – Все было так забавно, и, может, впервые за последнее время обе так здорово провели день, бездельничая и слоняясь по улицам.
– Твоя мама, наверное, часто покупает вещи у Джиорджио, раз там так хорошо к тебе относятся?
Гейл с минуту помолчала, уставившись в пространство, а потом посмотрела на Энн.
– Мама умерла два года назад от рака. Ей было тридцать восемь. – Слова Гейл так потрясли Энн, что она испуганно уставилась на подругу. Да, хуже не бывает, ужасно. Даже несмотря на то, что они с Фэй не были близки и временами Энн ее просто ненавидела, все-таки пусть мать лучше никогда не умирает. Она увидела боль в глазах Гейл.
– А у тебя есть братья и сестры?
– Нет, только папа. – Она серьезно посмотрела на Энн. – И поэтому он меня балует, как мне кажется. Я – единственное, что у него осталось. Я стараюсь не очень этим пользоваться, но так трудно удержаться.
Она улыбнулась, и Энн вдруг заметила веснушки на ее лице.
– Я умею настоять на своем, а он так нервничает, когда я плачу.
– Бедняга.
– А твои родители какие?
Энн очень не хотелось говорить о них, но после того, как Гейл доверилась ей, было бы нечестно не поделиться с ней хоть чем-нибудь.
– Да нормальные.
– Ты с ними ладишь?
Энн пожала плечами. По правде говоря, она никогда с ними не ладила.
– Временами. Они сходили с ума от того, что я убежала из дома.
– А теперь они тебе доверяют?
– Думаю, да.
– Ты снова убежишь? – Гейл с любопытством посмотрела на новую подругу.
Энн покачала головой.
– Нет. Нет…
– А у тебя есть братья и сестры? – Они как раз подошли к обувному магазину, когда Энн кивнула.
– По двое каждых.
– Ох! – ослепительно улыбнулась Гейл. Если бы она захотела, то снималась бы сейчас в кино, но отец слишком боялся за нее. – Как тебе повезло!
– Это так кажется. – Энн не разделяла ее мнения.
– А что они собой представляют?
– Старший брат Лайонел очень аккуратный, изящный. Ему скоро двадцать один. – Она не сказала Гейл, что Лай голубой. – Он бросил учебу и теперь делает фильмы для «Фокс».
Энн произнесла это с гордостью, и на Гейл сообщение произвело должное впечатление.
– Другой брат спортсмен, он учится в Алабамском университете на футбольную стипендию, уже на предпоследнем курсе. И есть сестры-близнецы – одна уехала на восток в Барнард, а другая пытается стать актрисой.
– О, как здорово!
– Лайонел… Мы всегда были с ним близки… А вот с другими… – Энн пожала плечами, объединив их в одно целое. – Ну, иногда они бывают странными.
Обычно они такое говорили про нее, но теперь ей было все равно. У нее появилась собственная подруга.
Гейл купила две пары одинаковых туфель разного цвета. Потом посмотрела на часы.
– Отец должен забрать меня в четыре возле отеля. Хочешь прокатиться?
Энн заколебалась. Из дома она ехала на такси, но неплохо прокатиться и с Гейл.
– А он не будет против?
– Нет, вовсе нет. Ему это нравится. Подвозить незнакомых? Энн рассмеялась. Гейл казалась немного наивной, но это в ней и привлекало. Девочки пересекли бульвар и остановились перед роскошным отелем, ожидая отца Гейл. При виде машины Энн была потрясена. Серый «ролле» остановился неподалеку, и Гейл замахала рукой. Энн подумала, что та увидела в шикарном автомобиле кого-то знакомого, но коренастый широкоплечий мужчина, похожий на дочь, перегнулся через сиденье и открыл дверцу. Гейл влезла внутрь и поманила Энн, объясняя отцу, сидящему за рулем «роллса»:
– Привет, папа, я подружилась с девочкой. На будущий год она поедет в ту же школу, что и я.
При виде Энн мужчина не выразил недовольства и дружелюбно пожал ей руку. Не красавец, но лицо доброе. Его звали Билл Стейн. Энн узнала, что отец Гейл адвокат в шоу-бизнесе. И подумала, что он наверняка знаком с ее родителями, но, представившись, не назвала фамилии. Он довез девочек до бульвара Сансет и решил угостить мороженым. У него приготовлен сюрприз для Гейл: они будут ужинать в «Трейдер Вик», потом пойдут в кино с друзьями. И что самое смешное, на фильм Варда и Фэй. Энн сказала, что уже видела его и ей понравилось. Потом заговорили о другом. Энн все время ловила на себе его взгляд, будто отец Гейл хотел понять, кто она такая, и старался вызвать ее на разговор. Странно, но Энн чувствовала себя с ним спокойно и уютно, что бывало очень редко. Когда отец с дочерью довезли ее до дома, расставаться с ними очень не хотелось, и она смотрела вслед, пока «ролле» не исчез из виду.
Страстно желая снова встретиться с Гейл, она дала ей номер телефона. Гейл обещала назавтра позвонить и прийти поплавать в бассейне. Энн сгорала от нетерпения. Она думала, что мистер Стейн сможет подвезти Гейл… Увидев дома отца, Энн удивилась, а взглянув на часы, и вовсе поразилась – уже шесть!
– Привет, дорогая. – Он посмотрел на нее, наливая вино в бокал.
Фэй еще не было, ужин будет не раньше чем часа через два, и ему хотелось расслабиться, посмотреть новости, искупаться, немного выпить. Вард теперь пил мало, и только вино. Он удивился, увидев довольную Энн. Трудно было представить, что дочь может быть такой. Большую часть времени она отсиживалась в своей комнате.
– Что ты сегодня делала?
Она посмотрела на отца долгим взглядом и пожала плечами.
– Ничего особенного. – И убежала к себе, улыбаясь и думая о новой подруге.
29
В Барбизоне Ванессе было хорошо, здесь жили в основном женщины. Ее радовало приятное соседство с бассейном и кофейным магазином внизу. Все, что надо.
К тому же здесь жила Луис Мэттисон. На выходные они уезжали на Лонг Айленд к знакомым подруги, а потом нашли себе квартиру на двоих в Вестсайде. Вэн знала, что, увидев ее жилье, родители умерли бы. Конечно, здесь ближе к университету и больше свободы, но в Барбизоне было как-то уютней. Подруги переехали сюда за месяц до начала учебы и по очереди покупали еду и вели хозяйство.
Сегодня очередь Ванессы, и она с трудом взбиралась по лестнице с тяжелыми сумками в каждой руке. Старый лифт почти никогда не работал, и она боялась застрять по дороге, уж лучше подняться пешком на третий этаж. Был август, конец дня, она устала и вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. На лестничной площадке второго этажа стоял высокий, с каштановыми волосами, приятной наружности молодой человек в майке и шортах, с кипой бумаг под мышкой.
– Вам помочь?
Она взглянула на него снизу вверх и хотела было отказаться, но он ей понравился. В нем было что-то естественное, интеллигентное, и это привлекло Ванессу. Именно такого мужчину она надеялась встретить в издательстве, устраиваясь на работу, но никто из сотрудников не взволновал ее, а этот незнакомец чем-то привлек. Она, конечно, не была уверена, может, просто кипа бумаг, похожая на рукопись, сбила ее с толку. Вэн не ошиблась: это действительно была рукопись, как он объяснил позже, ставя сумки с продуктами под ее дверью.
– Только что поселились? – Молодой человек никогда не видел девушку раньше, хотя жил здесь уже несколько лет. Он переехал сюда в начале учебы, а закончил университет год назад, но настолько оброс бумагами, что уезжать отсюда не хотелось. Он занимался философией и, кроме того, пытался писать пьесу, но забыл про все, глядя на стройную девушку с длинными светлыми волосами. Она кивнула в ответ, вынимая ключ из сумки.
– Мы с подругой перебрались сюда две недели назад.
– Что, через месяц заканчиваете? – Он знал похожих девушек, встречался с ними много лет – здесь, в Колумбии, он живет почти шесть лет, с 1962 года.
Вэн мило улыбнулась. В последнее время люди часто думали, что она старше своих лет. Это было приятно – раньше, наоборот, все считали ее младше Валери.