«Придворные наряды? Еще одна долбанная формальность».
— Тогда что вы предлагаете? — раздраженно спросила Мириам.
— Мадам Розейн может подогнать под вас что-нибудь из старых нарядов, — сказала старшая из них. — Ваше высочество позволит снять мерку? — Она держала в руке весьма современную на вид рулетку.
— Было бы неплохо, — сказала Мириам и подняла руки. «И почему это я никогда не пользовалась подобным сервисом в «Гапе»? — поразилась она.
Спустя три часа Мириам была готова к ужину, а также в точности поняла почему она никогда не пользовалась подобным сервисом ни в одном из розничных магазинов. А еще: зачем Ангбарду так много слуг. Она была голодна и если корсаж, в который её затянули, позволит ей добраться куда следует и покушать, она, пожалуй, простит Ангбарду это его приглашение.
Самая молоденькая из горничных все еще колдовала над её волосами — а также перьями и нитями жемчуга, которые она вплетала под непрерывные стенания о том, что волосы-де несусветно короткие, — когда открылась дверь. То был, разумеется, Роланд, но на этот раз в сопровождении еще одного юноши помоложе и Мириам понемногу стала понимать в какой такой формальный ужин её втянули.
— Милая кузина! — приветствовал её Роланд. Мириам осторожно встретилась с ним взглядом и склонила голову настолько, насколько смогла. — Позволь мне представить твоего двоюродного племянника Винченце. — Юноша склонился в низком поклоне, его красный мундир с галунами натянулся на широких плечах. — Ты неотразима, моя дорогая.
— Правда? — Мириам покачала головой. — Я чувствую себя безделушкой в изящной упаковке, — с чувством сказала она.
— Оч-чарован, с-сударыня, — заикаясь сказал Винченце.
— Не составите ли мне компанию? — Роланд предложил ей руку и она с готовностью её приняла.
— Не спеши, — прошипела она, глядя мимо него на младшего родственника, выглядевшего столь юным, что вряд ли нуждался в регулярном бритье.
— Само собой, — кивнул Роланд.
Мириам сделала пробный шаг вперед. Служанки потратили больше часа, чтобы напялить на неё этот наряд. «Такое чувство, будто меня втянули в костюмированную драму из жизни средних веков», — подумала она. Высокий льняной воротник и панталоны Роланда так же не казались особо удобными — в общем-то, оба хороши.
— И по каким же случаям принято так наряжаться? — спросила она.
— О, на любое официальное мероприятие, на котором присутствуют люди нашего класса, — отметил Роланд, — кроме того, тебе положно выходить на люди с покрытой головой и со свитой. Тебе бы полагалось носить на себе намного больше украшений, но твое наследство… — он предпринял попытку пожать плечами, — большей частью находится в сокровищнице Ньехвейна. — Мириам потрогала стеснявшее шею жемчужное ожерелье.
— Сегодня ты носил… э-э … американскую одежду, — напомнила она.
— Ну, а эта чем не американская? Просто иного периода. Напоминает нам откуда взялось наше благосостояние.
— Ясно. — Она кивнула. «Деловые костюмы — неформальная одежда средневековых аристократов?» А официальная одежда — нечто напоминающее костюмы из кинофильма об эпохе Возрождения. «Всё сводится к внешнему виду», — мысленно добавила она запись в заметки о семейных нравах.
Роланд сопроводил её вверх по широкой лестнице, затем подвел к высоким двустворчатым дверям. Два стражника в черных костюмах и солнцезащитных очках доложили об их прибытии и ввели внутрь.
В удивительно небольшом помещении столовой, сразу за герцогской приемной, их ждал длинный дубовый стол. Со стен свисали на бронзовых черенках старинные шары-светильники, тускло освещая стол, мерцавший серебром и хрусталем. Позади каждого стула застыли в ожидании одетые в черное слуги. Их уже ждал герцог Ангбард, облаченный в столь же архаичный наряд. Мириам заметила шпагу, висевшую у него на ремне. «Интересно, — подумала она, — шпаги здесь тоже обязательный компонент мужского официального костюма?»
— Моя дорогая племянница, — нараспев произнес Ангбард, — вы изумительно выглядите! Добро пожаловать к моему столу. — Взмахом руки он указал на место у главы стола — черное деревянное кресло с высокой спинкой и довольно замысловатым резным узором.
— С превеликим удовольствием, — Мириам выдавила сухую улыбку, пытаясь взять правильный тон. «Эти головорезы могуть убить тебя и глазом не моргнув», — напомнила она себе. За воротами ждало средневековое убожество, а в подвале полицейские казематы — может это и в порядке вещей за пределами западного мира, но для неё такое было в новинку. Она приподняла юбки и осторожно села в отодвинутое слугой кресло. Утонченный резной орнамент не имел никакого отношения к удобству — сидение было ровным и чрезвычайно твердым.
— Роланд, и ты, юный Винченце! Садитесь же рядом, небесный отец вас побери.
— Р-рад принять… — с дрожью в голосе произнес Винченце.
Вновь открылась внешняя дверь, избавив его от риска впасть в крайнее замешательство, и лакей объявил низким голосом:
— Её превосходительство кастелянша Маргит Пражская и её кузина леди Ольга Торольд.
Вошли шесть женщин и тут Мириам поняла, что сама она чуть ли не в нижнем белье в сравнении с теми двумя представительницами знати, кои были разодеты в столь пышные наряды, каких она в жизни не видела — шлейфам каждой из них требовалось по две фрейлины, дабы их поддерживать, а прически были до того наворочены, раззолочены и осыпаны рубинами, что напоминали сорочьи гнезда. Они смахивали на див из оперы Вагнера — толстая леди и стройная дева. Маргит Пражской было, пожалуй, за сорок, волосы уже начинали седеть, а щеки слегка обвисать. Вид у неё был такой, как будто при иных обстоятельствах она не прочь повеселиться, однако сейчас её лицо застыло в угрюмой гримасе. Ольга Торольд, напротив, едва достигшая совершеннолетия, игривая молодая девушка в золотисто-малиновом платье и ожерелье, сплетенном из драгоценных камней, которые вспыхивали огнем, стоило ей пошевелиться. Похоже, Ольгу немного смутил холодный оценивающий взгляд Мириам.
— Садитесь, пожалуйста, — сказал Ангбард. Ольга застенчиво улыбнулась и склонила шею в поклоне. Маргит, её дуэнья, уселась едва кивнув. — Уверен, до вас уже донеслись слухи о возвращении нашей блудной родственницы, — сказал он. — Питр, будь добр, плесни вина. Мэдок.
— Ах каких только небылиц я за сегодня не наслушалась, — сообщила Маргит на английском, но с каким-то необычно резким, брюзжащим акцентом. — Сия пташка по твою левую руку — дочь твоей сестры утраченной, это так?
— Истинно так, — подтвердил Ангбард. Слуга поставил перед Мириам изящный хрустальный бокал с вином. Она уже было потянулась к нему но остановилась, заметив, что никто другой не предпринял подобной попытки.
— Её наследственность не вызывает сомнений — врожденное свойство, а также анализ крови, результаты которого стали мне известны около часа назад, служат тому подтверждением. Она из нашего рода и у нас имеется достаточно оснований, дабы, к превеликому сожалению, констатировать смерть её родительницы Патриции Торольд-Хьорт. Позвольте представить вам Хельге, также известную как Мириам, из клана Торольд-Хьортов, уцелевшую прямую наследницу.
— Очаровательно! — Ольга жеманно улыбнулась Мириам, но та удосужилась лишь молча кивнуть в ответ.
Напротив каждого материализовались тарелки с первым блюдом — какая-то жареная домашняя птица, столь крохотная, что поместилась бы у Мириам в руке. Никто не пошевелился, пока Ангбард не воздел руки.
— Во имя небесного отца…
Мириам обомлела, изумившись настолько, что пропустила и монотонное продолжение его молитвы, и орошение стола вином и вторящий герцогу бубнеж Роланда, Ольги и Маргит, и заикающийся респонсорий Винченце. «Он ведь говорил, что это не христианский край», — напомнила она себе и беззвучно зашевелила губами, словно вторя молитве, дабы не выделяться. Завершив короткую молитву, Ангбард поднял бокал.
— Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома, — сказал он, после чего отпил вина. Таким образом прием начался.
У Мириам заурчало в желудке. Она взяла нож, вилку и опасливо набросилась на пищу.
— Поговаривают о жутких вещах, дорогая. — Мириам застыла и посмотрела через стол на Маргит, которая с симпатией ей улыбалась. — Вы так долго пропадали, должно быть это было ужасно!
— Возможно, — Мирам рассеянно кивнула и отложила вилку. — А может и нет. — Она задумалась. — А что вы слышали?
— Много чего, — затаив дыханье начала Ольга. — Вы осиротели от рук дикарей и росли как чернь в работном доме, так ведь, бабуся? Ночью вы были вынуждены спать в золе! Затем кузен Роланд спас вас и…
— Довольно, дорогая, — снисходительно сказала Маргит, воздев руку в перчатке. — Это её история и пусть она сама её расскажет. — Она глянула на Мириам, подняв бровь. Мириам сверкнула глазами в ответ, скорее изумленная простодушием девочки, нежели глупостью её дуэньи.
— Я бы и сам не отказался послушать как проистекало ваше воспитание, — громыхнул Ангбард.
— О, вот как. — Мириам посмотрела на стол, осознав, что пока они болтали, её бокал заменили тарелкой супа — во всяком случае, каким-то бульоном. — Что ж. Не хотелось бы вас разочаровывать… — она улыбнулась Ольге, — …но я росла в совершенно нормальных условиях. Вы ведь знаете, что моя родная мать исчезла? Когда её нашли в… э-э… на той стороне, меня забрали в приют и в скором времени меня удочерила молодая бездетная пара. «Студенты-радикалы, швырявшие в полицейских камнями, а впоследствии — профессура», — не сказала она. Ольга ловила каждое её слово, как будто Мириам описывала какие-то приключения с пиратами и странствиями по дальним странам. Либо девушка идиотка, либо настолько зашоренная, что все это звучало для неё экзотично. Скорее, последнее.
— Университетский преподаватель и его жена — критик и обозреватель. Кажется возникли какие-то проблемы с расследованием убийства моей… убийства Патриции, поскольку агенство, через которое меня удочерили, передало моим приемным родителям её вещи и не отвечало на запросы обо мне, откуда бы они не исходили. Так распорядились в полиции — всё-таки нераскрытое убийство, неопознанная жертва и тому подобное.