— Ну разве это не изумительно? — проворковала она, в то время как в карету, пыхтя и отдуваясь, втискивалась дородная леди Маргит. Она была одета в однотонные кофту и свитер, украшенные повседневными бусами. Маргит хлюпнулась на сиденье рядом с Мириам и растеклась на две его трети.
— Изумительно, — согласилась Мириам и вяло улыбнулась. В тот же миг кучер щелкнул кнутом и отпустил тормоза. Карета, скрипя и раскачиваясь, тронулась, деревянные колеса застучали по булыжной мостовой, усугубляя шумом и тряской и без того невыносимое похмелье.
Ольга склонилась к Мириам.
— Ах, на вас же просто лица нет! — воскликнула она и пристально, с близкого расстояния, посмотрела Мириам в глаза. — Отчего же такое случается?
— От того, что выпивается, — буркнула Мириам и отвернулась. Желудок выворачивало, голова раскалывалась, плюс ко всему она буквально запарилась. — Сколько нам ехать?
— О, совсем недолго! — Ольга оживленно хлопнула в ладоши, после чего потерла руки, дабы их согреть. — Во владениях герцога мы можем регулярно менять упряжку. Если сегодня нам повезет и мы будем ехать весь день до вечера, то завтра до наступления темноты мы будем в Одемарке, а уже послезавтра после обеда — в Ньехвейне! Целых двести миль и всего за три дня! — Она украдкой взглянула на Мириам. — А правду говорят, что у вас на той стороне есть волшебные экипажи, которые могут преодолеть такое расстояние гораздо быстрее?
— Ну что ты, Ольга, — насмешливо буркнула Маргит.
— Угу, — кивнула Мириам и сморщилась от боли. «Двести миль за три дня, — думала она, — даже дорожный каток преодолеет это расстояние быстрее!» — Правда не думаю, что они смогут так же эффективно работать здесь. — Мириам охнула, так как они попали в какую-то совсем уж скверную выбоину и её швырнуло на обитую стенку кареты.
— Ничего страшного, — ответила Ольга. — Зато подольше покатаемся. — Она ткнула пальцем в открытое дверное окошко: — О, глядите, там на вязе белочка!
Тут-то Мириам и поняла со всей гнетущей определенностью, что в этом мире поездка в столицу в таком вот драндулете — это своего рода увеселительный круиз для аристократии, хотя по части удобств он может сравниться разве что с местом эконом-класса на самолете с турбовинтовым двигателем и неисправным кондиционером, летящим в Новую Зеландию. И вот она сидит, мучаясь похмельем, болтает с попутчицей, а сама даже забыла упаковать ручной багаж.
— О, боже, — тихонько простонала Мириам.
— О! Вы мне напомнили! — Ольга выпрямилась на сидении. — Чуть не забыла!
Она вынула из какого-то потайного кармашка небольшой, аккуратно свернутый бумажный пакетик. Развернув, взяла из него щепотку порошкообразного вещества и запустила в окошко, приговаривая: «Во рекло Гуммельвата, да Блицкин и да Гешес дез’ришес, и сия экспедишн ваще, зе мифим риш’н». Тут Ольга заметила, что Мириам смотрит на неё непонимающе. — А вы не вознесете? — спросила она.
— Как это? — Мириам покачала головой. — Не понимаю…
— Молитвы! Ах да, я и забыла, душка Роланд ведь рассказывал, что на обратной стороне сплошь одни язычники. Вы поклоняетесь какому-то мертвому богу на палочке, с которым сотворили что-то мерзкое, посадили на кол, что ли, ну а молитесь вы на английском, — смакуя произнесла она.
— Ольга, — пожурила её Маргит. — Ты никогда там не бывала. Возможно Роланд наврал с три короба, дабы запудрить тебе мозги.
— Все верно, — откликнулась Мириам. «А что, Маргит не мироходец? — удивилась она. — Ясно тогда почему её приставили повсюду сопровождать Ольгу». — Мы не говорим на… э-э… напомните, как называется этот язык?
— Хох’шпрех?
— Вот-вот. Другая сторона совпадает с этой лишь географически, а люди там совсем иные — они по-другому одеваются, живут и говорят иначе.
— Да, я об этом слышала, — сказала Ольга. Она задумчиво откинулась на спинку сидения. — Вы хотите сказать, что они знать не знают о Небесном Отце?
— Ну… — Откровенное замешательство Мириам похоже было красноречивее всяких слов, потому что Ольга широко и радушно ей улыбнулась.
— О, ясно-ясно! Мне придется рассказать вам всё-всё-всё про Небесного Отца и церковь! — Ольга нагнулась к Мириам. — Вы ведь не верите, да? — тихонько спросила она.
Мириам аж выпрямилась. «Что-о-о?» — подумала она в крайнем изумлении.
— Вы это о чем? — спросила она Ольгу.
— О Небесном Отце. — Ольга покосилась на Маргит, которая вроде как задремала. — Я лично в него не верю, — сказала она с некоторым вызовом. — Я постигла это когда мне было двенадцать. Но вы ни в коем случае, никогда, не должны вести себя так, будто не верите. По крайней мере, на людях.
— Гм. — Мириам попыталась это обдумать, однако головная боль мешала мыслить связно. — А в чем проблема-то? Там, откуда я родом, меня воспитали беззаботные евреи… Евреи или иудеи — это, ну, вроде религиозного меньшинства — но я ведь не еврейка, я даже не их дочь, ведь всё это дано от рождения. «Лучше не развивать вопрос о том во что я действительно верю, а не то весь день будем топтаться на месте». — А где же там… а какая из себя церковь? В герцогском замке я ничего подобного не видела.
— Вы не видели часовни, потому что, как сказал нам герцог, вы еще не готовы, — пояснила Ольга тихим, едва перекрывавшим дорожный шум, голосом. — Но он велел мне всё вам разъяснить, прежде чем мы прибудем ко Двору. Так что вы не дадите своим врагам ничего такого, что они могли бы использовать против вас.
— Вот как. — Мириам взглянула на Ольгу с растущим уважением. «Дурёха самостоятельно стала атеисткой? А семьи религиозны?» — Да, думаю, он прав, — невозмутимо сказала она. — А насколько влиятельна Церковь? — спросила она, приготовившись услышать наихудшее.
— Чрезвычайно! — воскликнула Ольга еще восторженней. — Месса совершается ежедневно, дабы на нас снизошло благословение Небесного Отца и Огнеструйного Чада. У каждого из них — равно как и у Матери Карги — есть свои жрецы и монашеские ордена, и всё это под началом Римской Церкви, во главе которой стоит Вобожествленный Император, который управляет Церковью во имя Небесного Отца и трактует пожелания Небесного Отца. Вообще-то нам мало что известно о Риме — он уже несколько десятилетий подвластен Великому Хану, а пересечение океана дело трудное и опасное. В следующем месяце — джульфмесса, мы чествуем Огнеструйное Чадо, вырвавшее солнце из пасти Северного Ледовитого Волка. Повсеместно будут проводится торжества и развлекательные мероприятия с большим стечением народа — именно в это время официально объявляются помолвки и сплетаются родовые союзы! Это так волнующе! Они скрепляют отношения в Белтайгне, когда весна сменяется летом, сразу же после того, как Клан созывает…
— Расскажи мне о джульфмессе, — навела на тему Мириам. — Что там происходит? На что это похоже и что мне следует об этом знать?
Через десять миль к ним присоединился конный эскорт. Матерые с виду мужики на конях — металлические доспехи поверх кожаных одежд. У большинства из них были мечи и пики, но двое во главе отряда, как заметила Мириам, имели предусмотрительно зачехленные М-16, что, несомненно, говорило о том, что они кавалеристы Клана.
— Халле сум фаггон, — выкрикнул охранник и кучер ответил: — фаллен ши инэн зейен зи вэлком, миф’нш.
Мириам помотала головой. Всадники спереди, всадники сзади.
— Они дружественные? — спросила она Ольгу, стараясь перекричать вовсю храпевшую Маргит.
— О, да! — Ольга зашлась своим коронным хохотком глуповатой школьницы и Мириам терпеливо дожидалась пока та не прекратит ржать. «Либо она выросла в полной изоляции от мужчин, либо я в этом ничего не понимаю, — рассудила она. — Неудивительно, что её так прёт каждый раз, когда неподалеку возникает какая-нибудь небритая рожа». — Пограничная стража твоего дяди. Ну разве не красавцы?
— Пф-ф. — Мириам закатила глаза. «Красавцы!» Внезапно её огнем опалило воспоминание о вчерашней ночи, о ласковых руках Роланда, дразнивших её раздвинутые ноги во время продолжительной любовной игры, увенчавшейся обоюдной потной негой и полным упадком сил. И тут Мириам пронялась ольгиной невинностью, её счастливым личиком и резко упала духом — возникло гадливое чувство, как будто она украла у ребенка игрушку. «Это не входило в мои планы», — удрученно подумала она.
— Стражники как стражники, — устало вымолвила Мириам. — Они все на одно лицо. Вот что мне сейчас действительно нужно, так это добраться до моего чемодана.
Ночью она засунула в него пистолет, вместе с ноутбуком и своим «спасательным набором».
— Зачем это? — спросила Ольга.
— Ну… — Мириам умолкла. Как бы выразить это помягче? — А что если они захотят нас поиметь? — спросила она, подыскав альтернативу предположению о возможной неэффективности Ангбардовой гвардии.
— А, ну это нам не грозит, — просияла Ольга. Она повозилась под пледом, кое-что вытащила и показала Мириам. Та ошарашенно заморгала.
— Ты поосторожнее этим размахивай, — предупредила она.
— Да не бойтесь вы! Я научилась обращению с оружием еще когда вот такая была, — и она показала свой былой рост зажатым в руке автоматическим пистолетом. — А вы там у себя научились стрелять?
— Ох… — Мириам мельком взглянула на Ольгу. — Нет, но у нас и условия жизни несколько иные.
— А-а, — Ольга выглядела немного озадаченной. — У вас возбраняется самозащита?
— У нас есть такая штука как правительство, — сухо сказала Мириам. — Вот оно-то нас и защищает. Во всяком случае, теоретически.
— Ха! Когда началась междоусобица, никто так и не позаботился о наших бабушках. Многие из них погибли прежде, чем… да что там говорить, мне, вон, даже папочка говорил, что я должна научиться стрелять, а ведь он ужасно косный! Вы ведь знаете, что нас, одаренных, немного, но в наши дни мы все вынуждены трудиться как обычные люди. Когда я выйду замуж, то даже мне придется заняться семейным промыслом, представляете?
— Такая, э-э, мысль не приходила мне в голову, — произнесла Мириам, стараясь говорить уклончиво. Смешно и подумать: Ольга рассекает по Кембриджу с автоматическим пистолетом, платиновой кредитной карточкой и чемоданом полным кокаина — да, смешно, если б это не было так страшно.