Энджи не смогла не улыбнуться в ответ. Хороший он все-таки, Майкл. Симпатичный и на удивление доброжедательный для провинциального, обремененного семьей «белого воротничка».
– Не взглянешь ли вот на это? – Она протянула только что полученную копию отчета миссис Элрой. – На мой взгляд, хуже и быть не может. Или у страха глаза велики? Джада будет в шоке.
Майкл вскинул брови:
– Джада? Вы перешли на «ты»?
Энджи лишь пожала плечами. Она очень надеялась, что преувеличивает опасность, однако Майкл ничем ее не утешил.
– Ну и ну! – протянул он задумчиво, откладывая листы. – Похоже, без показаний лояльного специалиста не обойтись.
– Ты такого знаешь?
– А как же! Лучше доктора Полласки из Йеля не найти. Мы с ней давно дружим. Но прежде чем тратить деньги на эксперта со стороны, скажи-ка вот что: ты напрочь отбрасываешь возможность, что миссис Джексон… – он сверился с отчетом, —…действительно является неуравновешенной особой, с возможной склонностью к наркотикам – и далее по тексту? – Не успела Энджи ответить, Майкл воскликнул: – Боже правый, да они сюда втиснули вырезки из газет и часть показаний против Руссо и его жены! Это та самая подруга? Дети действительно дружили?
– Стоп-стоп! Не надо делать поспешных выводов. Очень может быть, что Мишель сама окажется среди наших клиенток. Обвинение ей не предъявлено, да и муж пока только обвинен, а не осужден. Мы живем в Америке, Майкл!
– Ха! Скажи это судье. Я его знаю как облупленного. То, что выглядит как крыса, он без колебаний крысой и назовет.
Энджи вскочила на ноги.
– Но ведь это же бесстыжая, беспросветная несправедливость! Джада из кожи вон лезла, чтобы сохранить семью, пока этот тип развлекался в свое удовольствие. Неслыханно!
Майкл улыбнулся, и Энджи вдруг рассвирепела:
– Надо мной смеешься? Ну, если тебе так смешно, обойдусь и без твоей помощи. Я выиграю это дело, вот увидишь!
– Ты мне нравишься, Энджи, вот я и улыбаюсь, – без тени обиды отозвался Майкл. – Я и сам был таким же: увлеченным, страстным. В профессиональном смысле, – быстро добавил он при виде заалевших щек Энджи. – Ну что ты вскочила? Садись. Наша задача сейчас – выработать стратегию не хуже, чем у Крескина. Надо отдать ему должное – пока он нас переиграл. Не станешь же ты толкать речи о справедливости в надежде на понимание судьи, верно? Следовательно, мы должны найти других свидетелей, другого инспектора соцслужбы. Можно попробовать и с детьми поработать.
– Джада об этом и слышать не желает.
– Я ее понимаю. Однако судья, скорее всего, изъявит желание увидеть старших детей и задать им кое-какие вопросы. Крескин, будь уверена, миндальничать не станет и подготовит ребят соответственно.
– Они обожают мать и хотят вернуться домой. Пусть судья это от них и услышит.
– Малыши с ожогами по всему телу тоже твердят, что они очень любят маму, которая тушила о них сигареты, – возразил Майкл. – Все дети любят своих матерей, это нормально, Энджи.
На Энджи внезапно накатила такая мощная волна усталости, что она опустила голову и бессильно прикрыла глаза. Сколько всего предстоит сделать, сколькому научиться… А времени совсем мало, и она так устала! Не выиграть ей, наверное, этот процесс… Разозлившись на себя за малодушие, Энджи резко вскинула голову и встретила пристальный взгляд старшего коллеги.
– Нужно как-то изворачиваться, – сказал Майкл. – Думаю, стоит провести собственное расследование и, например, покопаться в прошлом Тони Грин. Кстати, что там, интересно, за свекровь? Чиста как стеклышко? А муж? Не видел ли кто-нибудь его с косячком? Не нагрузился ли он хоть разок сильнее, чем положено достойному папаше? Не поднял ли на жену руку? Важна каждая мелочь, Энджи, – и то, что ты уже собрала, и то, что еще можно выудить. Иначе Крескина не одолеть. Придется, правда, раскошелиться… У твоей Джады деньги есть?
Энджи молча закатила глаза. Майкл пожал плечами и скорчил забавную мину: «Кто бы сомневался?» Пробежав глазами последнюю страницу, он отложил папку.
– Предлагаю вынести это дело на всеобщее обсуждение сегодня же – оно и впрямь горит. Если ты уверена в своей клиентке, я буду стоять за тебя горой. Думаю, нам удастся добыть малую толику средств из закромов Лоры.
– Каких средств? Центр ведь мне платит.
– Угу. – Майкл ухмыльнулся. – Только не говори, что твоего жалованья хватит на оплату услуг экспертов, детских психологов и частных сыщиков для проверки мистера Джексона и К. – Он встал из-за стола, потянулся устало и прошелся от стола к окну и обратно. – Надо попытаться вызвать из соцслужбы другого инспектора, а также организовать для миссис Джексон анализ на наркотики. – Он побарабанил пальцами по папке. – Мистеру Джексону тоже, между прочим, не мешало бы его сдать. Если не возражаешь, готовить свидетелей к даче показаний будем вместе.
– Но ты ведь очень занят! Найдешь время? Майкл неожиданно горько усмехнулся:
– Чего-чего, а уж времени у меня навалом.
– И вовсе тебе не обязательно переезжать, – в десятый раз повторил Энтони дочери. – Разве здесь места мало?
Энджи терпеливо сносила обиженное ворчание отца. Не упал замертво, услышав новость о ее переезде, – и на том спасибо. Однако без возражений не обошлось. Энджи любила отца – несмотря на все его недостатки, несмотря на измену матери, – но жить с ним постоянно было бы невозможно. Да и неправильно. Он все еще относился к ней как к ребенку, а у ребенка-то, возможно, скоро свое дитя появится! Великую тайну Энджи пока ему не открыла: не огорошивать же человека двумя колоссальными сюрпризами сразу! Так недолго и отца лишиться.
Энджи приподняла коробку, и отец вмиг оказался рядом.
– Я сам отнесу!
Энджи погладила его по руке. Седеет папуля, и лицо все в морщинах… Время идет, старость не за горами, а он все не может привыкнуть к мысли, что дочь способна поднять тяжелую коробку.
В улыбке Энджи сквозила грусть. Ничего-то у тебя не вышло, папуля! После развода с мамой жизнь так и не наладилась. Ты разочарован? Наверное, в молодости мечталось о чем-то большем и лучшем? Вот и я, похоже, пойду тем же путем: от рухнувшей мечты – к разочарованию…
От внезапного прилива любви к отцу у Энджи повлажнели глаза.
– Спасибо тебе, папуля, – сказала она. – Спасибо за то, что заставил тогда уйти из ресторана, а потом утешал и разрешил пожить у тебя. Пойми, мне пора учиться жить одной, но я тебя очень люблю, и мы будем видеться постоянно.
Энтони оторвал коробку от пола.
– Еще бы! – буркнул он. – С какой это стати нам не видеться? Ведь, слава богу, не в Китай уезжаешь, а за два квартала отсюда.
– Именно. Придешь на следующей недельке в гости? К тому времени я уже, наверное, пару тарелок распакую.
– Как распакуешь, так и приду, – бодро отозвался Энтони, но провести дочь ему не удалось. «Любовь уязвима, – подумала Энджи. – И бесценна». – Помогать с вещами на новой квартире не нужно? Точно?
– Точно. Мама поможет.
– Ладно. Отлично.
Энджи вздохнула, безошибочно уловив обиду в его голосе. Что ж. Когда-то он сделал свой выбор, теперь приходится расплачиваться. Она сделала свой – ей за него и платить. Энджи вышла, не оглядываясь.
Протеже Майкла подыскала очень удачную квартиру на первом этаже двухэтажного дома, солнечную, с выходом на маленькое патио. Правда, вместо кухни – узкое пространство, отделенное стойкой от гостиной, зато две спальни, и обе довольно просторные. Сейчас ей, разумеется, вторая спальня ни к чему, но кто знает… Вдруг понадобится через несколько месяцев?
Энджи поняла, что плачет, лишь когда идущая впереди машина расплылась у нее перед глазами. Она едва не проехала поворот на Лакспюр, но в последний момент успела затормозить и свернуть, никого не подрезав. Ее новое жилище было расположено в самом конце зеленой улицы, сплошь из симпатичных частных домиков. Подъехав ближе, она увидела у дверей уже поджидающих ее маму, Билла и Лору. При виде Энджи Билл выбросил вперед руку с сумкой.
– Кофе для новосела! – сообщил он. – К кофе – пирожки или печенье по вашему выбору, мэм.
Энджи была рада, что не в одиночестве переступает порог новой квартиры. Ей еще повезло – в сравнении, к примеру, с клиентками Центра. Есть работа, крыша над головой, новые друзья… Посмотрим, как ты запоешь, дорогая, если будешь называться матерью-одиночкой.
Грузчики начали вносить коробки с вещами, все бросились помогать, а Натали, само собой, сыпать распоряжениями, куда ставить посуду, куда класть постельное белье и в каком именно порядке Энджи должна развесить одежду в шкафу. Заказать двуспальную кровать Натали догадалась заранее, и ее доставили, как ни странно, вовремя.
«Слава богу, что мама не знает о моей беременности», – думала Энджи. Натали, конечно, поплакала бы немножко, потом взяла бы себя в руки и развила кипучую деятельность, разложив все по полочкам: что Энджи должна делать, в какой больнице рожать, в какой день и час. Мало кто способен противостоять Натали, когда она включает свою энергию на полную мощность.
Пока Энджи, Билл и Лора сражались с упаковкой матраца, Натали ловко собирала раму.
– Подручные не помешают? – раздался откуда-то сверху мужской голос.
Выглянув из-за матраца, Энджи обнаружила на пороге спальни Майкла в плотных брюках и ярко-красном свитере, но без куртки, несмотря на холод.
– Подручные, подножные… – пыхтя, отозвался Билл. – Всех берем!
Энджи была тронута вниманием Майкла. У семейного человека забот по выходным хватает, но он все-таки приехал. Его помощь оказалась кстати: вместе с Натали они справились-таки с деревянной конструкцией кровати даже без двух недостающих винтов.
К четырем часам с основными делами было покончено. Квартира выглядела… курьезно. Не то чтобы плохо, но как-то необычно – на стенах картины и несколько приличных бра, зато ни дивана, ни кресел, ни хотя бы пуфика. Кроме новенькой кровати, из мебели у Энджи был лишь письменный стол размером с конторку, который переехал вместе с ней к Рэйду из прежней квартиры Натали.