Водрузив тарелки с завтраком на поднос, он начал нелегкий подъем по лестнице в спальню. Бланш сидела на кровати, расправив изящные плечи, чуть прикрытые ночной рубашкой. Роскошные рыжие волосы были зачесаны назад, веселые искорки вспыхивали в ее счастливых зеленых глазах. Глядя на нее, Джордж уже в который раз восхитился ее великолепием: богиня Церера, неиссякаемый источник наслаждений… сто восемьдесят с лишним фунтов тридцатипятилетней теплой мягкой женской плоти. Они знакомы два года, и все это время им вместе было хорошо.
Джордж поставил поднос на кровать возле нее и сказал:
— С мерзким утром. Март подкрадывается, как лев на охоте. Джордж — как услужливый официант. С пробуждением, любовь моя. Или я уже это говорил?
— Помнится, говорил по какому-то поводу, — голос Бланш был таким же насыщенным и спелым, как и ее тело. В нем слышались Дубоватые нотки балаганов и пивных. — Убери отсюда эту паршивую собаку.
— Не волнуйся, дорогая. Он знает, что ему разрешено не дальше порога.
Альберт сидел на последней ступеньке и наблюдал за развитием событий. Джордж намазал маслом и мармеладом тост для Бланш и добавил ровно столько молока в кофе, сколько любила Бланш. Делал он это из чувства нежности и преданности, которые к ней испытывал. Он с удовольствием делал для нее многие вещи… но не все. И вот теперь он чувствовал, что его ждет испытание из разряда неприятных. Он всегда знал об этом заранее: по тому, как она внезапно устремляла взгляд мимо него в пространство — верный признак входа в профессиональное психическое состояние — озаренное, возвышенное, созвучное с вечностью. Уже не земная Бланш Тайлер, прекрасный друг и сорвиголова, но мадам Бланш. Та самая женщина, имя которой не сходит с рекламных страниц еженедельника «Новости психологии».
МАДАМ БЛАНШ ТАЙЛЕР
Ясновидение, публичные выступления, частные консультации, работа с группами, посещение на дому, исцеление.
Уилтшир, Солсбери, Мейдан Роуд, 59.
Ее рука о тостом застыла в воздухе на полпути ко рту, и, не глядя на Джорджа, Бланш изрекла:
— Мне только что явилось во сне.
— Что явилось?
— Название. Его передал Генри. Не сам, конечно, а его голос. И опять появлялось это чудесное голубое облако с огромной сверкающей звездой посередине.
— Хватит об этом, Бланш.
Несмотря на долгое общение с ней, Джордж до сих пор терялся, когда она заводила что-либо в этом духе. Не то чтобы он считал все это фальшивкой, нет. Некоторые вещи, которые она проделывала, к этой категории совсем не подходили. В частности, исцеление. Своими руками она могла в мгновение ока снять головную боль или приступ застарелого фибромнозита. Это он видел своими глазами и не мог найти объяснения.
Бланш подняла тост чуть выше, как бы приветствуя небеса, и произнесла взволнованно:
— Его следует назвать храм Астродель!
Сделав это заявление, она тут же спустилась на землю, откусила кусок тоста и начала жевать, удовлетворенно улыбаясь.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — удивился Джордж. — Какой еще храм?
— Мой храм, глупенький. Иногда, Джордж, твоя глупость кажется непроходимой! Я рассказывала тебе о нем еще на прошлой неделе.
— Ничего ты мне не рассказывала.
— Ну конечно же нет, — радостно согласилась Бланш, обдумав его ответ. — Это была миссис Куксон. Бог мой, если бы у меня была хоть малая толика ее денег! Можно было бы начинать уже сейчас. К сожалению, она очень прижимистая. Да это и не удивительно. У нее очень слабая аура.
Джордж налил себе кофе, прикурил сигарету и уселся на кровать рядом с ней.
— Ты собираешься воздвигнуть храм? Как Соломон?
— Можешь шутить по этому поводу сколько угодно, но это так. Храм, церковь спиритизма. Храм Астродель.
— Откуда такое странное название?
— Его передало мне голубое облако.
— Жаль, — фыркнул Джордж, — что оно не передало тебе чего-нибудь более существенного. Например, средств на строительство. Один мой хороший приятель работает строителем. Он отвалил бы мне кучу денег, если бы я устроил ему такой контракт.
— Деньги будут, — уверенно заявила Бланш. — Их обещал Генри.
Наклонившись вперед, она взяла его за руку.
— Знаешь, Джордж, ты очень хороший человек. Не настолько, конечно, чтобы я могла полностью расслабиться после напряжения космических сеансов, но тем не менее. Кроме того, у тебя прекрасная аура.
— Ты говорила это уже не раз. Скажи лучше, сколько это стоит наличными.
— Твоя аура благодатна и доброжелательна, ее воздействие успокаивает и очищает, — невозмутимо продолжала Бланш. — Я вижу ее янтарное свечение с легким, едва заметным красноватым обрамлением по краям. Очень редкое сочетание.
— Не слишком-то удобно расхаживать с таким сооружением.
— Дорогой Джордж!.. — Она приложилась поцелуем к его руке.
— Не подлизывайся. Тебе наверняка что-то от меня нужно.
Кивнув, она взяла второй тост.
— Для моего проекта, моего храма, нужны деньги, и в один прекрасный день… да, уже скоро, они у меня будут. А пока, любовь моя, я хочу, чтобы ты выполнил одно маленькое поручение.
— Только не это, Бланш.
— Последний раз.
— Ты всегда так говоришь.
— Ну, пожалуйста.
Джордж пожал плечами. Беда состояла в том, что он ни в чем не мог отказать Бланш. Иногда он даже подумывал, уж не жениться ли на ней. Он действительно смог бы время от времени отказываться выполнять ее задания, будь она его женой.
— Вот и умница, Джордж. На этот раз я заплачу тебе двадцать фунтов.
— Десять фунтов вперед плюс расходы — и по рукам, — заявил Джордж, протягивая руку ладонью вверх.
Наклонившись, Бланш откопала свою сумочку из-под кучи белья на стуле, достала пухлую пачку пятифунтовых купюр и, отсчитав две, положила их на раскрытую ладонь Джорджа.
У него чуть не выкатились глаза из орбит.
— Откуда у тебя всегда столько денег?
— Я много работаю, дарую успокоение и исцеляю. Моя работа — это единственное, что меня по-настоящему интересует, Джордж. Она всегда светит впереди яркой незатухающей звездой. А деньги приходят сами собой. В твоем случае все как раз наоборот.
— Ты неисправимая обманщица, — улыбнулся Джордж.
— Не совсем так, и ты это прекрасно знаешь, хоть и не желаешь признаться. Более того, радость моя, если ты потерпишь полчасика и посидишь спокойно, не отвлекаясь на телевизор, не убежишь хлебнуть пивка в пабе или не начнешь ко мне приставать, то я постараюсь тебе все объяснить по порядку.
— Как прикажешь. Я подпал под твои чары еще два года назад в пивном салоне «Красный лев». — Он картинно отвесил ей поклон. — Вы потерли лампу, мадам? Я ваш верный слуга. Приказывайте, что я должен сделать на этот раз?
— Ее зовут мисс Грейс Рейнберд. Живет в поместье Рид-Корт в Чилболтоне. Ей около семидесяти, и одному богу известно, как она богата. Чилболтон совсем недалеко отсюда, Джордж. Ты мог бы это сделать сегодня?
— Но мы же хотели провести сегодняшний день вместе.
— Ты успеешь собрать самые общие сведения и вернуться до шести вечера. У нас останется уйма времени. А пока тебя не будет, я постараюсь привести в божеский вид твою хибару. Только забери с собой Альберта, а то он опять все загадит до твоего прихода.
— Что ты можешь сказать о его ауре? Должно быть, скверная, правда?
Но Бланш уже ушла в себя. Ее взгляд был устремлен мимо него, а красивое широкое лицо светилось озарением. Она вознесла руки к небу так, что сорочка соскользнула с плеч и обнажила высокую царственную грудь.
— Храм Астродель… храм Астродель… — самозабвенно запричитала она.
Джордж вздохнул и поднялся. Больше ничего не оставалось, как собираться и идти по делам. Очень жаль, потому что иногда после завтрака они снова заваливались в постель и развлекались до тех пор, пока не приходило время подумать о вечернем коктейле.
Каменный коттедж Джорджа хоть и был крайне неудобным (с соломенной крышей!), но обладал такими достоинствами, как электричество и канализация. Он находился в четырех милях от Солсбери. На нем заканчивалась разбитая грунтовая дорога, с одной стороны которой стеной стояли высокие вязы, совсем недалеко от Гемпшир-Эйвон. Джордж купил его десять лет назад в один из редких для него периодов финансового благополучия. Солому на крыше скоро придется менять. Иногда он обдумывал эту перспективу и каждый раз задавался вопросом, из каких средств он сможет выкроить около тысячи фунтов на оплату работы строителям. Эти мысли сопровождали его и теперь, когда он ехал в машине, слушая завывания ураганного ветра. Сильный дождь обязательно пробьет крышу, и в комнате для гостей будет капать с потолка, а он забыл предупредить Бланш, чтобы она подставила там ведро.
Джордж взглянул на развалившегося рядом Альберта и подумал о Бланш. Она очень умна. Настолько умна, что иногда становится жутковато. Он не слишком хорошо разбирался в этом спиритизме, однако, с тех пор как познакомился с Бланш, уже приобрел кое-какие знания и научился некоторым профессиональным хитростям. Его собственное отношение к спиритизму сводилось к надежде на то, что если вдруг загробная жизнь существует, то там должны присутствовать все основные удовольствия этой жизни. Что же касается проблемы выживания человечества, то ее он ставил в прямую зависимость от степени размягчения головного мозга. Большая часть посланий, которые получала Бланш — сама или через своего поводыря Генри, — были довольно ничтожными по содержанию. Трудно поверить, что кто-нибудь вроде Оливера Лоджа, сэра Артура Конан Дойла или Бенвенуто Челлини внезапно объявится с авторитетным заявлением о каких-то житейских мелочах, условиях труда и тому подобном. В значительной мере все это пустая болтовня. Однажды Генри передал послание через Бланш для миссис Куксон от Джорджа Вашингтона. Миссис Куксон была связана весьма отдаленным родством с семьей Вашингтонов. Так вот, Вашингтон разглагольствовал о том, что миссис Куксон не должна мучиться над проблемой, которая больше всего ее волновала в тот период жизни. Причем сама проблема не называлась. И Бланш, и даже Джордж прекрасно знали, что уже несколько лет подряд богатая вдова никак не может решиться на повторный брак. Слишком много было претенд