Минут десять они ехали в полной тишине. Они без всяких слов хорошо понимали друг друга. Напряжение, в котором они до сих пор находились, немного ослабело.
— У него красивое лицо, — заметила она.
Шубридж кивнул:
— Вот оно, настоящее дело. Все, что было до этого, — лишь репетиции. Мы потратили столько сил и времени, без тебя я бы не справился.
Она довольно улыбнулась. Он мог этого не говорить, тем не менее ей было, конечно, приятно. Он, впрочем как и его сын, не любил показывать свои чувства. Ей было очень трудно добиться их привязанности и любви. Теперь желания всех троих полностью совпадали, и она считала это высшей ценностью своей жизни. И не потому, что она искала какую-то выгоду для себя, а потому, что так хотели ее муж и его сын.
Мир мог бы назвать его сумасшедшим. Не зная Эдварда так, как его знает она, можно было с этим согласиться. Но в основе его безумия лежали логика и истовая любовь к жизни, к красоте мира. И этот мир на его глазах погружался в дерьмо. Эдвард страстно желал спасти хотя бы его частицу и был готов пойти ради этого на все. Если он погибнет, она решила, что тоже умрет, — ей без него не жить.
Быстро темнело. Эдвард сказал:
— Заезжай в лес, надо сменить номера.
Погасив огни и выключив двигатель, она ждала в машине, пока он менял номера. Как всегда, он действовал быстро и уверенно, по заранее намеченному плану.
Они ехали еще час с лишним, лишь изредка обмениваясь короткими фразами.
Через пятнадцать минут после того, как Эдвард опустил письмо в почтовый ящик, дворецкий принес его сэру Чарльзу. Оставшись один, сэр Чарльз внимательно прочитал письмо. Сэр Чарльз довольно долго находился на дипломатической службе и научился в совершенстве владеть собой. Он поднялся и подошел к телефону. Набирая нужный номер, он уже придумал благовидный предлог, объясняющий отсутствие своего гостя. С садовником проблем не будет, а дворецкий служил у него уже тридцать лет.
Буш сидел дома, читал вечернюю газету и прикидывал, стоит ли ему пойти поужинать или ограничиться тем, что есть в холодильнике. Следствие топталось на месте. «Если бог-случай действительно существует, то его помощь задерживается», — подумал он.
Неожиданно зазвонил телефон. Он поднял трубку и услышал голос Грэндисона:
— Буш, немедленно приезжайте. Это произошло.
Было уже почти шесть часов вечера, когда автофургон подъехал к повороту дороги, ведущей к дому. Усилившийся ветер нес тяжелые потоки дождя. Не доезжая ярдов пятидесяти до спуска к Хайлендз-хаус, миссис Шубридж выключила фары и включила габаритные огни. Эдвард, перегнувшись через сиденье, посветил фонариком, чтобы проверить, как их пассажир. Похищенный спокойно лежал на одеялах, дыхание его было ровным, глаза закрыты. Минуя ворота, машина проехала по дорожке, ведущей к дому, и затормозила у главного входа. Миссис Шубридж сразу же выключила габаритные огни. Дом стоял на возвышении и хорошо просматривался, а им бы не хотелось, чтобы кто-нибудь заметил их возвращение.
Они вышли из машины, прекрасно зная, что нужно делать. Открыв задние двери фургона и соорудив из двух одеял подобие носилок, они перенесли похищенного ко входной двери. Шубридж вынул ключ из кармана, пытаясь отыскать замочную скважину. Его жена, на ощупь найдя выключатель, включила слабый светильник перед входом.
Они не сразу заметили Бланш, стоявшую на краю крыльца, под небольшим навесом, укрывавшим ее от дождя. Несколько минут назад, заметив огни приближающегося фургона, она выбралась из своей машины и поднялась на крыльцо. Бланш прождала их более получаса. Терпение ее иссякло, и она была готова отложить визит на другой день.
Когда зажегся свет, Бланш увидала миссис Шубридж, стоявшую к ней боком, и спину Эдварда. В то же мгновение взгляд ее упал на человека, лежащего на одеяле. У нее перехватило дыхание — она узнала его. Она видела его фотографии в газетах, выступления по телевизору и трижды слушала вместе с Джорджем его проповеди в соборе в Солсбери.
Открыв замок, Эдвард распахнул дверь, повернулся и увидел Бланш. В тот же момент ее заметила и миссис Шубридж. Они застыли на месте, словно пораженные громом, чувствуя, как земля уплывает из-под ног.
— Простите, наверное, я вас напугала, — с безмятежным видом сказала Бланш. — Я давно вас здесь дожидаюсь и уже собиралась уезжать. — Взглянув на лежащего человека, она продолжала: — А что с ним? Авария? Это архиепископ, не правда ли? Давайте, я вам помогу.
Она сделала движение навстречу, и в это мгновение Шубридж вынул из кармана пистолет. Самообладание вернулось к нему. Ситуация изменилась, но до провала еще далеко. Потребуются дополнительные усилия и время, чтобы все вернуть к исходному плану. Направив оружие на Бланш, Шубридж коротко бросил: «Заходите». Бланш перевела взгляд с пистолета на его лицо и сразу поняла: этот человек не остановится ни перед чем. В нем заключена скрытая сила, которую он умеет контролировать. Его аура не источала зла, но она физически ощущала исходящую от него волну холода.
Миссис Шубридж добавила: «Делайте, как вам говорят», — и взяла Бланш за руку. Молча они вошли в неосвещенный холл. Бланш почувствовала, как в ней поднимается страх.
Зажегся свет. Пройдя через холл, Шубридж открыл дверь в одну из комнат.
— Подождите здесь, — он повернулся к жене и отдал ей пистолет. — Побудь с ней, с этим я сам справлюсь. Только проследи за тем, чтобы она не снимала перчатки.
Он подождал, пока дамы зайдут в комнату, закрыл дверь на ключ и вернулся на крыльцо. Опустившись на колено, он взвалил архиепископа на плечи и, медленно поднявшись, вошел в дом. Эдвард пересек холл и, нажав на кнопку, открыл потайную дверь, ведущую в подвал.
— Через пятнадцать минут я должен быть на Даунинг-стрит, — сказал Грэндисон, — пока только премьер-министр в курсе. Я пригласил на встречу министра внутренних дел и шефа лондонской полиции. Также должен подъехать сэр Чарльз Мэтхэм. Со своей стороны, он обещал устроить все в лучшем виде. Вот копия письма. — Он протянул Бушу второй экземпляр.
Буш понимал, что Грэндисон сам его печатал, а первый экземпляр оставил у себя. Но и доставленный сэром Чарльзом оригинал вряд ли даст что-нибудь новое. Ровным голосом, тщательно скрывая так долго копившиеся в нем гнев и раздражение, Буш заметил:
— Да, он высоко метит.
Грэндисон улыбнулся, пожав плечами:
— Но мы-то знали, что так оно и будет. План превосходный и очень простой. Если он не сделает прокола, нам его не поймать. Вы понимаете, что произойдет, если у него дело выгорит?
Буш согласно кивнул.
— Против нас ополчатся абсолютно все. И наверняка наше управление будет закрыто.
Разумеется, Грэндисон не добавил, что в этом случае сам он не пострадает. Чего не скажешь о Буше — на его репутации будет пятно до конца службы.
Когда Грэндисон ушел, Буш стал внимательно читать письмо. Стиль довольно кондовый, но, несомненно, автор продумал каждое слово, и это указывает, что он человек не глупый. На копии письма Буш записал информацию, полученную от сэра Чарльза. Его светлость — старинный приятель сэра Чарльза, приехал к нему на уик-энд. Исчез во время послеобеденной прогулки по парку. Бывал в Ривер-парке три раза в год, всегда в одно и то же время, и проводил там около недели. Буш понимал: такие запланированные визиты были на руку преступнику. Вполне возможно, он узнал о них из газеты или журнала. Все остальное — дело техники.
Буш позвонил в картографический отдел управления и попросил принести карту местности, прилегающей к Ривер-парку. Неподалеку от поместья проходило две дороги. Маленькая часовня находилась у северного берега Озера. Рядом, в нескольких ярдах от нее, проходила небольшая дорога. Интуиция подсказывала Бушу, что все произошло именно здесь. Его Высокопреосвященство архиепископ, один из двух столпов англиканской церкви, лорд, по знатности стоящий сразу после членов королевской семьи, был схвачен и закинут в какую-то машину или автофургон как мешок с картошкой. Преступник требует выкуп в полмиллиона фунтов. Буш снял с полки справочник и проверил. Ежегодный доход церкви с акций, земельных участков и недвижимости составлял около 24 миллионов фунтов. Свыше 20 миллионов шло на зарплату священникам, ремонт храмов и прочие церковные нужды. Оставалось не так уже много. Но стоило только намекнуть богатым пожилым прихожанам, что их дорогой архиепископ в беде, эти полмиллиона можно собрать в течение часа. Торговец все точно рассчитал: не будет никакой огласки. Господи, как бы раздули это дело газеты! Сколько бы покатилось голов! В сравнении с этим похищение посла — сущие пустяки. И что же в, это время делает он, Буш? Сидит у себя в кабинете и кусает локти от бессилия. Может быть, Грэндисон прав, пришло время молиться.
Было шесть часов вечера. Бланш сидела в столовой на стуле с высокой спинкой недалеко от камина. Вся мебель была сделана из красивого дерева, в буфете стояло столовое серебро, а на стене висели написанные маслом пейзажи. На улице вовсю бушевал ветер и дождь лил как из ведра. Миссис Шубридж сидела у двери. Это была высокая шатенка со слегка удлиненным бледным лицом, лишенным какого-либо выражения. Хозяин дома в перчатках рылся в сумочке Бланш.
Они дали ей бокал хереса, но не разрешили снять перчатки. Просмотрев вещи Бланш, Шубридж начал внимательно читать ее дневник. Бланш была напугана, она понимала, что попала в тяжелую переделку. Поразмыслив немного, она смогла дать объяснение почти всему. Без сомнения, это был архиепископ, однако вряд ли стоило говорить о нем вслух. Нет, они все равно ее не отпустят. Она читала о похищениях Торговца и догадалась, что Эдвард Шубридж — тот самый преступник.
Оставшись наедине с женой Шубриджа, она попыталась с ней заговорить, но та резко оборвала ее. Бланш, задетая таким обращением, пребывала в крайнем раздражении. Не придумав ничего лучшего, она объяснила Шубриджу, что приехала узнать о площадках для домиков-фургонов. Он выслушал ее не перебивая, потом отобрал сумочку и попросил жену налить Бланш хересу. Прочитав