вы представляете? Пусть катится про дочь министра? Я не узнаю собственного сына! В него словно бес вселился! Моего мальчика словно подменили! Это вся эта история, его сумасшедшая влюблённость, его душевная простота – он не выдержал нагрузки и, возможно, сошёл с ума.
Мария испуганно посмотрела на маму и сестёр – на знакомых лицах был написан скепсис. Только госпожа Звягина считала Артура агнцем на закланье, который вдруг ступил на скользкую дорожку, остальные ничуть не сомневались, что сосед способен и не на такие поступки.
– Ах, но как же так, – не унималась госпожа Звягина. Она высморкалась в большой платок, извинилась, немного подумала и вдруг добавила: – Однако… Артур утомился слушать мои всхлипы, сознаюсь, я была чрезмерно нервной, и он сказал, он сказал… что готов жениться на Марии, только бы я остановилась и перестала реветь. И вот я подумала – ужасная, ужасная история, крайне неудобная ситуация, но, если в результате наши семьи породнятся, возможно, всё не так уж плохо.
У Марии от ужаса пересохло во рту, а челюсть медленно отвалилась. Она вдруг увидала себя в церкви, на свадебной церемонии, на месте невесты. На ней венок из васильков и тонкая фата. А на месте жениха, на месте жениха…
Она не выдержала и схватилась за сердце. Нет, так далеко зайти она не способна, даже в мыслях.
Виола словно почувствовала, как сильно дочери не по себе. Она перехватила госпожу Звягину, которая уже было потянулась к предполагаемой невестке с крепкими объятиями и сказала:
– Возьмите себя в руки! Сейчас не время нервничать, детям и так нелегко.
– Да, да, я понимаю.
– А Леся? Подумали ли вы о дочери?
– А что Леся? – задала вполне резонный вопрос госпожа Звягина.
– Ну как же! Ваша дочь очень впечатлительная, обожает брата. Вся эта ситуация наверняка её ужасно травмировала. Как она?
Судя по лицу, госпожа Звягину вдруг осознала, что совершенно упустила, в каком состоянии находится её младшая дочь. А ведь та на самом деле крайне впечатлительный ребёнок. Ребёнок, который не посмеет сам потревожить мать своими переживаниями!
– Да, да, Леся… я немедленно должна отправляться домой!
Таким образом, госпожа Звягина переключила свои заботы на собственную дочь и поспешила покинуть гостеприимный дом господ Тенявцевых, а оставшимся оставалось надеяться, что бедная Леся от их хитрости не пострадает.
Но хрупкое равновесие было нарушено. Мария старалась не смотреть на родных людей, боясь увидеть в их лицах разочарование. Со вчерашнего дня ни Нинель, ни Яу не сказали ей ни слова.
И вновь все, словно сговорившись, приняли такой вид, будто ровным счётом ничего не произошло. Разговаривали друг с другом тихо и вежливо, улыбались участливо и тревожили только по важному поводу.
Нинель отбыла домой, распрощавшись с сёстрами и родителями так ровно, будто уже перестала быть членом семьи.
Всё это зыбкое перемирие длилось до ужина, вернее, до времени, когда ужин закончился и на улице стемнело. Тогда зажглись уличные фонари и лампочки, пришли отчёты биотов о закрытии фермы и… раздались звонки. Связаться с господином и госпожой Тенявцевыми пытались сразу несколько человек, ещё несколько просто прислали сообщения с пометками «Срочно».
Максимилиан спешным шагом удалился в кабинет отвечать на звонки и послания, Виола успокаивалась взволнованных дочерей, сама с трудом сдерживая любопытство.
Господин Тенявцев вернулся к семье уже через несколько минут и выглядел весьма недовольным.
– Подумать только! – сердито заявил он, резко откидывая полы камзола и усаживаясь обратно на стул. Он не успел закончить пить чай и теперь намеревался этим заняться. – Не хватало мне ещё время тратить на подобные глупости!
– Так что же случилось? – возопила Виола. – Не мучь нас, скажи, наконец, что произошло!
– Ничего существенного, обычная драка.
– Какая?
– Драка, ну, это когда два петуха выясняют, кто пользуется у куриц большим авторитетом!
На этих словах покрасневший от злости Максимилиан взглянул на Марию и вдруг смягчился.
– Не переживай, милая, пусть тешатся, непонятно только по какой причине мне стали названивать все окружающие. Какое мне дело?
– Да кто подрался, скажешь ты или нет? – уже с угрозой спросила госпожа Тенявцева.
– Кто? Да Артур, мальчишка этот соседский с нашим новым работником. И чего его вздумалось?
– А, с Панкратом? – Виола как-то резко успокоилась, заулыбалась и приобрела любопытный блеск в глазах.
– Да, с ним. А ты откуда знаешь?
– Ну не с Геннадием же Павловичем!
– Тоже верно.
– И как же это всё произошло?
Это уже Яу подала голос. Максимилиан снова недовольно отмахнулся, смотря на свой вожделенный чай.
– Да ну их совсем! Первым позвонил господин Звягин, старый мой друг, и сделал мне выговор, мол, мой работник явился к ним, вызвал его сына на разговор и избил. Да так разговаривал, словно мне этот петух не работник, а сын родной!
Виола чему-то негромко хмыкнула.
– Пусть хоть головы друг другу поотрывают, мне и дела нет!
– Не волнуйся, пей чай и больше не отвечай на звонки. А я позвоню госпоже Звягиной.
Младшие сёстры побежали вслед за матерью, Яу осталась составить компанию отцу – тот не любил чаёвничать в одиночестве, а Мария побродила по коридору, не выдержала и тоже направилась к кабинету, где скрылась мама.
Виола сидела за изящным столиком в стиле ампир, ножками которому служили фигуры изогнутых жар-птиц, и пристально смотрела на экран, где госпожа Звягина прикладывала платочек к глазам. За спиной матери плотной стеной стояли младшие сёстры.
– Надеюсь, Артур не сильно пострадал? – спросила Виола с нескрываемой тревогой в голосе.
– Ах, он ужасно, ужасно пострадал! Лишился двух зубов, пришлось отправляться в больницу наращивать новые. А губа? У него разбита губа. И левый глаз совсем не открывается, такой ужасный отёк!
– Однако же ничего не сломано?
– Как будто сломанных зубов мало! – оскорбилась госпожа Звягина.
– Да, конечно, я неверно выразилась, прости. Хорошо, что обошлось малыми жертвами, неизвестно, из-за чего они сцепились и на что были способны.
– Не они, а он, ваш работник! Это он что-то сказал такое Артуру, а тот ответил, а ваш сразу в драку! Я всё видела.
– Как ты видела?
Госпожа Звягина замялась, но скрывать было поздно – все уже поняли, что она банально подслушивала.
– Да, я смотрела! Да! Липучка сообщала, что на территории дома чужой, у меня установлено оповещение. И я, конечно же, не смогла не поинтересоваться, в чём дело. Я присматриваю за своими детьми!
– Конечно, дорогая. Никто не сомневается в вашей любви к детям, – поспешила уверить Виола.
– Я всегда, всегда думаю только о них!
Возможно, в этом и проблема, сказала про себя Мария и тихо пошла прочь. Леся Звягина благодаря такой чрезмерной опеке выросла забитой и испуганной, а вот Артур смог сопротивляться, что, впрочем, тоже до добра не довело.
Мария выскользнула из дома, отошла к беседкам и спряталась в одной из них. Благодаря госпоже Звягиной она была осведомлена о травмах соседа, а вот о Панкрате никто не позаботился. Что с ним? Возможно, он тоже сильно пострадал, но рядом не было любящей матери, которая отвезла бы в больницу нарастить зуб и поцеловала бы синяки, чтобы не болели.
Совесть напомнила о необходимости быть честной и не обманывать родителей, да и вообще по возможности людей, однако быстро была отодвинута в сторону.
– Липучка, проверь, остался ли у меня доступ к хозяйскому контролю.
– Проверяю. Доступ оставлен.
– Проверь, есть ли у меня доступ к просмотру данных о наёмных работниках.
– Проверяю. Доступ есть.
– Существует ли отслеживание работников?
– Да, такая функция включена.
– Проверь, находиться ли управляющий по туристам на территории.
– Проверяю. Нет, данное лицо отсутствует.
– Есть ли данные о состоянии его здоровья?
– Проверяю. Данные доступны только когда объект на территории фермы.
– Проверь последние данные, снятые перед его уходом. Есть что-то необычное?
– Проверяю. Повышенное сердцебиение, на девять процентов выше среднего.
– Это всё?
– Да, это всё.
– Тогда поставь оповещение, когда управляющий по туристам вернётся домой, проверить состояние его здоровья и прислать мне отчёт. Если сплю, разбудить.
– Слушаюсь, оповещение включено.
Это всё, что можно было сделать, не раскрывая своих намерений.
Больше Мария не хотела ни с кем встречаться, поэтому ушла к себе и рано легла спать. Конечно, заснула гораздо позже и спала неспокойно, то и дело вскакивая и переспрашивая Липучку, появился ли управляющий по туристам. А он так и не появился.
Спросонья в голову даже пришла безумная идея позвонить ему или обратиться в полицию, ведь человек пропал! Однако удалось вспомнить, что управляющий по туристам имеет право не ночевать на ферме. И если бы он погиб в неравной драке, то об этом точно уже было бы известно.
А утром, представив семейный завтрак, где все так же старательно будут делать вид, будто ничего не происходит, Мария поняла, что ей немедленно следует уйти из дома. Не навсегда, конечно, а просто проветриться хорошенько, и обычная прогулка по полям к реке в этот раз не возымеет эффекта. Нужно улететь куда-нибудь, где нет знакомого пейзажа и встреч с семьёй, которых не избежать.
Конечно, убегать без родительского разрешения она бы не посмела, поэтому связалась с Виолой и отпросилась на пару дней. Мама тут же разрешила ей развеяться, только попросила включить слежение, на что Мария немедленно согласилась – скрываться она не собиралась, не преступление же совершила, просто глупость.
– Я буду осторожна, – вздохнула Мария и, склонив голову, отправилась в комнату переодеться. В платье со шлейфом неудобно путешествовать, да ещё в одиночестве.
Мария выбрала для путешествия брючный костюм кофейного цвета с коротким жакетом и высокие сапожки, волосы убрала под простую шляпку, вместо сумки достала рюкзачок под кожу.