Воительница слушала негромкую умиротворяющую речь, кивала головой, силясь понять, каким образом из плетения малопонятных словес вдруг, точно лиса из норы, выскакивают слова, имеющие самое что ни на есть прямое отношение к ее собственным мыслям и ощущениям.
Да, ей действительно нравилось сеять ужас вокруг себя, как о том на своем тарабарском языке говорила пленница. Но вслух она всегда твердила о справедливости, о пользе стране и церкви, о вынужденной необходимости. Эту вертихвостку было не провести. Она вдруг напряглась: грохот и шум из-за крепостной стены, все это время изводивший округу, отчего-то стих.
— Что там еще произошло?! Где моя тихая музыка?! — кустистые брови могучей дамы съехались на переносице, и лишь две глубокие морщины, подобно заградительным рвам, не дали им столкнуться, высекая молнию. Она ринулась к двери, горя желанием разнести вдребезги головы ослушников, но тут на пороге появился обескураженный стражник. Едва не столкнувшись с надвигающейся на него Брунгильдой, он отпрянул, торопясь спрятаться за дверью.
— Там!.. — закричал воин из-за своего дощатого укрытия. — Не велите казнить, там на дороге!..
Кавалькада двигалась легкой рысью, всадники без суеты, с напряженным вниманием оглядывали окрестности. Лес — идеальное место для засады. Стражники то и дело посматривали на проплывающие в небе облака, точно ожидая, что из-за них вот-вот появится драконья морда. Такое вполне могло случиться, но не здесь и не сейчас. Впрочем, конвою, сопровождавшему возок августейшей Гизеллы и ее сына, еще только предстояло в этом убедиться.
— Стойте! Стойте! — Лис, опираясь на толстую сломанную ветку, заковылял наперерез всадникам. — Стойте же! — он замахал рукой. — Дальше нельзя! Дракон, здесь дракон!
Суровый бородач, возглавлявший отряд, напрягся, его пальцы сами собой потянулись к висевшему на луке седла колчану.
— Вы что же, не встретили гонца? Где-то поблизости незримый дракон! Мадемуазель Брунгильда… — Лис закатил глаза и начал опускаться в траву, будто теряя сознание.
— Приди в себя! — рыкнул главарь, вытаскивая стрелу. — Где дракон?
— Где-то здесь. Совсем поблизости. — Сергей навел резкость. — Мы столкнулись с ним нос к носу, буквально ноздря в ноздрю. Я бился, как лев, однако мой конь, увы, так не смог. Будьте настороже — эта тварь появилась словно из ниоткуда. Мадам Брунгильда предупреждала, что здесь шастает незримый дракон.
Начальник конвоя наложил стрелу на тетиву. Стрела была необычной, собранной из нескольких тонких прутьев с тремя перехлестами вдоль древка. Сергею прежде доводилось встречать такие штуки, сделанные из чрезвычайно крепких и упругих ветвей экзотического дерева сенаб. Подобная стрела удерживала форму стержня лишь благодаря сплетенным из лозы перехлестам. Когда же лучник пускал ее в крыло дракона, крепеж от удара сдвигался в сторону оперения, и та, пронзив его, распускалась, точно цветок. Стоило привязать к древку сплетенный из конского волоса тонкий, но прочный шнур, как дракон оказывался «поставленным на якорь». В колчанах стражников таких стрел было великое множество.
— Так где же дракон, незнакомец? — озираясь по сторонам, уточнил командир отряда.
— Где-то тут, поблизости. Должно быть, притаился в засаде. Он уже почти одолел меня, но вдруг что-то почувствовал, взмыл в небо, а потом — бац, и в лес. А я вылез, и бац — уже тут. А тут — бац-бац! — и вы.
Начальник конвоя внимательно оглядел Лиса. Судя по одежде, вернее, ее ошметкам, тот был не из бедноты, а судя по речи… Суд удалился на совещание, да так и канул в неизвестность.
— Садись на козлы около возницы, — он махнул рукой на крытую повозку, едущую в середине колонны, — да покрепче держись. Раз так, дальше пойдем галопом.
— Вот тут-то нам всем и настанет со святыми упокой, — состроив взволнованную физиономию, скороговоркой выпалил Сергей. — Там дальше крутой спуск с холма. Самое место дракону, чтобы напасть. Мы же не муха на заднице, той все равно, как ползать — шеи нет, ее и не свернешь. А нам тут коней придется сдерживать, иначе поминай, как звали. Голова колонны не может быстро прийти на помощь хвосту, и наоборот.
— Будут меня тут всякие учить! — буркнул суровый бородач, но со вздохом признал резонность лисовских слов. — Большой дракон-то был?
— Да уж покрупнее курицы.
— И, стало быть, нас учуял?
— Так и было. Меня уже с ног сбил, пасть свою раззявил, а там клыков видимо-невидимо! Я уж с жизнью простился. А он вдруг раз, грызло свое захлопнул, ноздрями повел — и сюда.
— А тебя, выходит, не убил, живым оставил?
— Это не извольте сомневаться, живехонек, хотя, — Лис с кряхтением потер ноги, по которым совсем недавно пришелся драконий хвост, — чуть жив остался! — Сергей для убедительности даже всхлипнул. — На волоске судьба моя, и полон враг отваги, и бездну адову сулят зубов его зигзаги.
— Тихо! — прикрикнул начальник стражи. — Он выпустил тебя, экая хитрая тварь!
— Та шобы я, да с драконом? Да я своей жизни не жалел! Весь в клочья порватый…
— Нет, — перебил его конвоир, на миг задумываясь, — похоже, он другое замыслил. Решил, что мы тебя услышим и начнем лес прочесывать, вот тут-то он и прилетит, когда нас рядом с возком не будет. Хитрая бестия, но мы-то хитрее будем!
— Конечно, будете, — согласился Лис. — А как же.
— Вот тут-то мы его и поймаем, — продолжил командир отряда. — Будем ловить на живца. Ты, — он кивнул одному из сопровождавших его воинов, — найди поблизости небольшую полянку, такую, чтобы на нее мог опуститься дракон. Вы отгоните туда возок, можете распрячь коней и суетитесь рядом, как будто чините сбрую. Вы, — он указал рукой в противоположную сторону, — идите в лес, да шумите погромче, чтобы казалось, что вас там не пятеро, а человек двадцать. — Он подумал. — Хотя нет, лучше не упряжь. Снимите с повозки колесо, а вы будто ищете молодые деревца вместо шестов. Поломка в пути — дело обычное.
— Тут за деревьями полянка! — крикнул охранник, посланный разведать местность.
— Туда сворачивайте, — распорядился начальник стражи. — Всем притаиться в кустарнике, не чихать, не вздыхать, песен не петь. Как только гнусная тварь прилетит, стреляйте по крыльям, набрасывайте сети. Глядеть в оба, одним глазом в небо, другим — на возок.
Время шло, и, не бреди оно вместе со стрелками по кругу циферблата, уже вполне бы дошагало пешим ходом до лесной резиденции Пипина Геристальского. Возница и пара стражников суетились возле стоявшего без передних колес возка, симулируя кипучую деятельность.
— А что, если не прилетит? — шепотом, почти на ухо, поинтересовался Лис.
— Куда денется? Дракон — он же не просто так на охоту сюда примчался, он своих выручает. Он и тебя-то оставил, потому что родича единокровного поблизости учуял, — так же шепотом пустился в объяснения начальник конвоя. — А стало быть, прилетит, не будь я Тибальд Драконья Погибель! Они хоть твари разумные, так все ж небольшого ума, это я тебе говорю. Да ты сам-то не отвлекайся.
— А я шо, я гляжу. Вон, скажем, туча ползет, ну точь-в-точь дракон.
Начальник конвоя задрал голову.
— Ну, где ты дракона-то увидал?
— Да вот же, — Сергей пустился в объяснения и начал тыкать указательным пальцем в ползущую над лесом темную громаду грозовой тучи. — Голова, брюхо обвислое, хвост…
— Не, совсем не похоже.
— Как скажешь. — Сергей резко опустил руку.
И в тот же миг драконий хвост взметнулся над поляной и с силой обрушился на крышу возка, разметывая ее в щепы. Еще мгновение — и огромный дракон уже висел над «тюремным экипажем», расправив крылья, словно громом оглашая жутким ревом округу. Еще миг — и он уже парил в небе, бережно сжимая в когтях недавних пленников.
— Стреляйте! Стреляйте! — кричал начальник конвоя. — Стреляйте по крыльям! Не упустите!
Глава 7
Разговаривать со старшим по званию полагается молча.
Дракон парил над лесом, широко раскинув мощные кожистые, точно у летучей мыши, крылья.
— Ну что, детишки-шалунишки? Как говорят в таких случаях, наша экскурсия подходит к концу. Дядя Лис все устроил. Щас этот Бэтмен-переросток унесет наших подзащитных в туманную даль, где драконы живут тихо и мирно, выращивая эдельвейсы на альпийских лугах и коллекционируя минералы. Так шо подтяните штанишки и начинайте собираться. Кому еще не сказали прости-прощай, уже начинайте… Елки-веники, шо делает эта дурацкая рептилия?!
Паривший в небе звероящер, должно быть, до глубины души возмущенный недружественным приемом, сделал мертвую петлю в воздухе, перевернулся и сорвался в пике.
— Блин, шо это за летчик-испытатель моего терпения!
Сергей отпрянул, быстро сообразив, что сейчас произойдет. Струя пламени с напором ударила в подлесок, откуда в сторону низколетящего безмоторного объекта неслись стрелы, сделанные из ветвей дерева сенаб. В тот же миг со стороны дракона послышался оглушительный визг Гизеллы и вопль юного Дагоберта. Засевшие на опушке стрелки опрометью бросились со своих позиций, торопясь выйти из-под огня. В ужасе заржали привязанные к деревьям кони…
— Вернусь на Базу, — пробормотал Сергей, — поймаю кое-кого и приложу к нему руки по самые ноги… Шо за художественная самодеятельность? Я им шо, подопытный кролик? Ни фига, ни разу! Я им — опытный Лис!
Следующая огненная струя ударила совсем рядом, едва не опалив Сергею брови.
— Уроды, жжется же!
Он выскочил на поляну, чтобы быть хорошо заметным издали, и столь недвусмысленными жестами начал показывать дракону «посадка запрещена», что тот, снова распахнув крылья, начал стремительно набирать высоту. Однако, взбешенные позорным бегством лучники уже пришли в себя, оклемались от первого ужаса и вернулись к столь неделикатно прерванной крылатым змеем процедуре обстрела.
Несколько стрел ударили в бронированный корпус дракона, но лишь отскочили, еще три вонзились в крылья, и тотчас же чудовище задергалось в воздухе привязанным аэростатом, пытаясь оборвать натянувшиеся, как струны, шнуры из конского волоса, намертво прикрепленные к древкам стрел. Второй конец каждого шнура был обмотан вокруг ствола дерева затяжным узлом. Чем сильнее тянул дракон, тем туже узел врезался в древесную кору.