Крысы с раковыми опухолями, коррупция и семена «Терминатор»
Раковая опухоль коррупции в Брюсселе
В сентябре 2012 года авторитетный научный журнал «Фуд энд Кемикал Токсиколоджи» (Food and Chemical Toxicology) выпустил публикацию группы ученых Каннского Университета во Франции, возглавляемой профессором Жилем-Эриком Сералини (Gilles-Eric Seralini). Исследование Сералини проверялось независимыми учеными в течение 4 месяцев на предмет методологии и было сочтено годным для публикации. Это было не любительское исследование, а детально запротоколированные результаты тестов, проводимых на группе из 200 крыс в течение 2 лет. Одна из групп – крысы, питание которых не содержало ГМО, так называемая контрольная группа, вторая группа – крысы, которых кормили ГМО.
Данное исследование стало продолжением долгой «битвы» с «Монсанто», имевшей целью заставить корпорацию обнародовать результаты исследований о степени безопасности кукурузы NK603 их собственного производства. Сералини и его коллеги возобновили исследование 2004 года, которое было использовано Европейским агентством по безопасности продуктов питания (European Food Safety Authority, далее – ЕФСА) для позитивной оценки NK603 и опубликовано в том же журнале. Группа ученых Сералини основывала свои эксперименты на том же протоколе, что и «Монсанто», но они подходили более критично, тестируя больше параметров и с большей частотой. Их крысы исследовались намного дольше – полные 2 года, что составляет их среднюю продолжительность жизни, вместо 90 дней в исследованиях «Монсанто».
Долгосрочные исследования себя оправдали. Первые опухоли появились через 4–7 месяцев. Предыдущие 90-дневные тестирования той же кукурузы NK603 также обнаружили признаки токсичности, но они были названы «биологически бессмысленными» и не были приняты в расчет ни производителями, ни ЕФСА. Кроме того, исследование Сералини проводилось с участием большего количества крыс по сравнению со стандартными исследованиями ГМО. Они впервые тестировали «3 дозы (а не 2, как принято в 90-дневных протоколах) генномодифицированной кукурузы NK603: устойчивой к глифосату, обработанной глифосатом и только глифосат в малых дозах без вреда для окружающей среды, даже ниже уровня содержания, разрешенного правительственными органами в воде и генномодифицированных продуктах»[463].
Результаты исследований были крайне тревожными. Было установлено, что «во всех группах крыс, питающихся ГМО, летальные случаи наблюдались в 2–3 раза чаще среди женских особей. Все результаты зависели от уровня гормонов и пола, патологическая картина была сопоставима. У женских особей развивались огромные опухоли молочной железы чаще, чем у контрольной группы, и происходило это раньше; гипофиз также был поражен; гормональный баланс изменялся ГМО и гербицидами. У мужских особей застойные процессы в печени и отмирание клеток происходили в 2,5–5,5 раз чаще. Эта патология была подтверждена оптической и просвечивающей электронной микроскопией. Серьёзная почечная нефропатия также возникала в 1,3–2,3 раза чаще. Мужские особи страдали в 4 раза больше, чем контрольная группа, от прощупываемых опухолей…»[464].
Большие опухоли появлялись на 400 % чаще у крыс, которых кормили ГМО, нежели у тех, которые получали обычную пищу. Согласно докладу учёных, «к началу 24 месяца от 50 % до 80 % питавшихся ГМО особей женского пола во всех группах испытуемых имели до 3 опухолей каждая, в то время как только 30 % из контрольной группы (особи, не питавшиеся ГМО) были поражены. Группы, потреблявшие глифосат, оказались наиболее подвержены возникновению опухолей – 80 % случаев и около 3 опухолей на одну самку в каждой группе»[465].
Столь тревожные изменения не проявлялись в течение первых 90 дней – период проведения большинства исследований «Монсанто» и агрохимической отрасли. Это явно демонстрирует важность долгосрочных тестов и является очевидной причиной их старательного избегания.
Сералини и его коллеги продолжили документировать свои тесты: «Мы наблюдали поразительную индукцию опухолей молочных желёз у группы особей, потреблявших только глифосат, основной гербицид, даже в минимальных дозах. Глифосат разрушает функции ароматаз, ферментов которые синтезируют эстроген (Richard et al., 2005), а также вызывает дисфункцию эстрогена и андрогенных рецепторов в клетках (Gasnier et al., 2009). В дополнение к этому глифосат нарушает функции эндокринной системы, в том числе у самцов (Romano et al., 2010). Половые стероидные гормоны также подверглись изменению у крыс, которых кормили глифосатом. Эти гормональные нарушения подтвердились повышенной дисфункцией гипофиза у самок»[466].
Согласно условиям лицензионного контракта с «Монсанто», гербицид «Раундап» обязательно должен применяться вместе с семенами «Монсанто» и большинством других ГМО-семян. Фактически семена модифицируют только для того, чтобы сделать их устойчивыми к глифосату, наиболее продаваемому гербициду в мире, который используется для уничтожения сорняков. Проще говоря, по данным еще одного исследования, «структура ГМО-растений была изменена с учетом содержания пестицидов либо невосприимчивости к гербицидам или инсектицидам, либо и то и другое. Таким образом, они могут называться “растениями-пестицидами”»[467]. Итак, «зерновые культуры [кукуруза NK603 «Монсанто»] были модифицированы для невосприимчивости к глифосату. Этот химикат вместе со вспомогательными веществами в соединениях представляет собой сильнодействующий гербицид. На протяжении многих лет он использовался для уничтожения сорняков… Растения ГМО подвергаются воздействию гербицидов на основе глифосата, таких как “Раундап”… могут даже накапливать остатки “Раундап” на протяжении их жизни… Глифосат и его основной метаболит AMPA, токсичный сам по себе, содержатся в ГМО на постоянной основе. Таким образом, такие остатки поглощаются людьми во время потребления растений ГМО (так как 80 % этих растений являются невосприимчивыми к “Раундап”)»[468].
«Монсанто» несколько раз отвергала требования о публикации точного названия химикатов в составе «Раундап» помимо одного – глифосата. Они заявляли, что это «коммерческая тайна». Независимый анализ ученых, однако, доказал, что комбинация глифосата с «таинственными» химикатами «Монсанто» создает высокотоксичный коктейль, который, как выяснилось, отравляет клетки человеческого эмбриона при дозах даже намного меньших, чем использовалось в сельском хозяйстве[469].
Самым тревожным в контексте первого продолжительного исследования эффекта ГМО-диеты на крысах было то, что проведено оно было немногим позже 20 лет после того, как президент США Джордж Буш (George H.W. Bush) дал «зеленый свет» коммерческому выпуску семян ГМО и уполномочил не проводить тесты на безопасность на государственном уровне. Буш сделал это после закрытой встречи с высшим руководством корпорации «Монсанто», самого крупного ГМО-концерна в мире. Президент США выдал разрешение на использование семян ГМО в США, не имея ни одного независимого теста для определения степени безопасности их потребления человеком или животными. Это получило название Доктрина существенной эквивалентности (Doctrine of Substantial Equivalence), о которой пойдет речь ниже. Комиссия ЕС со всем рвением поддержала Доктрину существенной эквивалентности США, которая гласила «ничего не вижу, ничего не слышу».
Разоблачение «науки» ЕФСА
Исследование Сералини было сродни термоядерному взрыву в науке. Оно показало, что контроль ЕС над ГМО был не чем иным, как безоговорочным одобрением собственных тестов «Монсанто» и иных компаний по производству ГМО. Очевидно, имел место заговор между «Монсанто» и картелем производителей ГМО, чиновниками Комиссии ЕС, членами ГМО-комиссии ЕФСА, лояльными средствами массовой информации и несколькими членами правительств ЕС, включая Испанию и Голландию.
Европейская научная организация по безопасности продуктов питания в Брюсселе оказалась под прицелом после сокрушительных результатов длительного исследования Сералини. Организация рекомендовала одобрение кукурузы NK603 «Монсанто», устойчивой к «Раундап», в 2009 году без проведения какого-либо независимого тестирования. Они признали в официальном журнале, что полагались на «информацию, полученную от "Монсанто", научные комментарии членов ЕС, доклад Комиссии по биологической безопасности Испании». Организация также подтвердила, что тесты «Монсанто» на крысах длились только 90 дней. Группа ученых Сералини заметила, что тяжелый отравляющий эффект и смертность крыс, которые потребляли ГМО, наблюдались как раз после 90-дневного периода. Поэтому необходимы именно долгосрочные исследования[470].
Отчет Испанской комиссии, к которому обращается ЕФСА, был сам по себе малоубедительным, хотя и независимым. В нём говорилось: «Согласно научной информации, имеющейся на данный момент, комментариям членов Евросоюза, данным, приведенным «Монсанто», Комиссия по биологической безопасности Испании может дать разрешение на коммерческое распространение кукурузы NK603 на территории ЕС…». Научные комментарии, приведенные странами-участницами ЕС, видимо, исходили исключительно от Испании и Голландии, которые подали заявки на выдачу лицензии на семена «Монсанто» первыми[471].
В 2009 году Европейская комиссия во время одобрения кукурузы NK603 сделала заключение: «Предоставленные компанией "Монсанто" данные молекулярного состава достаточны, чтобы не вызывать озабоченности». Далее на фоне научного словоблудия группа ученых в Брюсселе заявила, что «ЕФСА считает кукурузу NK603 такой же безопасной, как и обычную. Кукуруза NK603 и её производные не оказывают неблагоприятного воздействия на здоровье человека и животных в случае предполагаемого использования»[472].
В 2012 году, спустя 3 года после промышленного внедрения кукурузы «Монсанто» в ЕС, Сералини показал, дополнив свой доклад фотографиями ужасного содержания, что ГМО-кукуруза «Монсанто» вызывает серьёзные раковые опухоли и раннюю смертность у крыс.
Действия комиссии ЕС в Брюсселе только подчеркнули тот факт, что в сфере безопасности ГМО скрыто было гораздо больше, нежели предано гласности: «Токсикологическая оценка тестов на животных не обязательна для одобрения новых продуктов питания в ЕС и США. Независимые эксперты пришли к выводу, что в некоторых случаях химического анализа состава продукта достаточно для определения, что новый ГМО-продукт, по сути, эквивалентен традиционному… За последние годы биотехнологические компании тестировали свои трансгенные продукты (кукурузу, сою, томаты), прежде чем представить их на рынке, на нескольких видах животных в течение 90 дней. Негативные последствия до недавнего времени не наблюдались»[473].
По причине проведения жёсткой политики США и мощного лобби ГМО, возглавляемого «Монсанто» в США и ЕС, на момент проведения исследования Сералини никакие регулирующие органы в мире не требовали проведения обязательных исследований на животных на предмет безопасности ГМО и сложных пестицидов для здоровья. Единственными доступными были результаты пробного 90-дневного исследования на крысах, проведенного представителями биотехнологической промышленности, и не было никаких более длительных исследований. Очевидно, это объяснялось тем, что конфликт интересов важнее безопасности продуктов питания.
Показательно, что ЕС публично провозгласил обнадеживающую, на первый взгляд, политику: «Критикующие ГМО утверждают, что исследования процесса употребления одобренных ГМО подтвердили негативные эффекты для здоровья. Такого рода заявления не основаны на рецензируемых и научно приемлемых оценках. В случае, если исследования являются достоверными, они должны были обозначить риски для здоровья, и такие ГМО не были бы одобрены»[474]. Это было официальным заявлением ЕС до тех пор, пока в 2012 году бомба Сералини не разорвалась прямо у них под носом.
Маскировка Европейской комиссии
Как уже упоминалось, в сентябре 2012 года исследования Сералини получили экспертную оценку и были опубликованы в авторитетном международном научном издании. Ответом Еврокомиссии и ЕФСА стала попытка скрыть свою коррумпированность.
Через несколько недель после опубликования результатов исследования, 28 ноября 2012 года, Комиссия по безопасности продуктов питания выпустила пресс-релиз со следующим заключением: «Серьёзные дефекты в методологи и форме отчета Сералини и соавторов означают, что он не соответствует установленным научным стандартам и нет нужды в повторной проверке предыдущей оценки безопасности генетически модифицированной кукурузы NK603». Пер Бергман (Per Bergman), который руководил работой ЕФСА, сказал: «Анализ ЕФСА показал недочёты в работе Сералини и соавторов, касающиеся недостаточности научных оснований для оценки степени риска. Мы надеемся, что окончание процесса оценки внесет ясность в этот вопрос»[475]. Ничто не могло быть дальше от истины.
Предполагается, что в случае потенциальной опасности ГМО Еврокомиссия и ЕФСА должны немедленно инициировать серьезные и независимые длительные исследования, чтобы доказать или опровергнуть результаты теста Сералини. Отказ от пересмотра ранее принятого решения по одобрению ГМО-кукурузы, независимо от погрешностей в исследованиях группы Сералини, говорит о том, что ЕФСА пыталось, по крайней мере, скрыть лоббирование ГМО.
Вместо того чтобы внести ясность, заявление Комиссии снова дало пищу для критиков, которые заявляли о вопиющем столкновении интересов с теми, кто продвигал ГМО, вместо того, чтобы регулировать их. Независимая группа наблюдателей ЕС прокомментировала ответ ЕФСА: «ЕФСА не сумело назначить группу ученых, не подпадающих под подозрение в участии в конфликте интересов, и не сумело предвидеть, что встреча с представителями самой большой группы по продвижению ГМО для обсуждения оценки риска в разгар обзора ЕС подрывает доверие к ним»[476].
Наиболее разрушительным для фальшивого прикрытия ЕФСА было то, что половина ученых, вовлеченных в группу по ГМО, которая дала положительную оценку ГМО-кукурузы «Монсанто» в 2009 году, разрешившую ее использовать, действительно имели конфликт интересов с биотехнологической промышленностью[477]. Аффилированность начиналась с получения финансирования на исследования от представителей биотехнологической индустрии, являющихся членами или сотрудниками ассоциации, оказывающей поддержку биотехнологической промышленности, до написания или рецензирования публикаций, спонсируемых представителями данной промышленности. Некоторые члены группы напрямую были вовлечены в работу по созданию трансгенных растений, включая картофель с устойчивыми к антибиотикам генами маркеров, включая nptll (фермент неомицин фосфотрансфераза)[478].
К тому же, никто из группы ученых ЕФСА по исследованию ГМО не являлся медицинским экспертом по использованию антибиотиков, они решили, что неомицин и канамицин – антибиотики с «малым или полным отсутствием терапевтической релевантности». Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) классифицировала эти антибиотики как «опасные» в 2005 году.
Голландский ученый Гарри Куипер (Harry Kuiper), глава группы ученых по исследованию ГМО, имевший тесные связи с биотехнологической промышленностью, играл ключевую роль в продвижении ГМО. Куипер открыто выступал за уменьшение контроля над распространением семян ГМО в ЕС. Он возглавлял группу ученых ЕФСА с 2003 года, за этот период был пройден путь от запрета ГМО до одобрения 38 семян ГМО для употребления человеком.
Критерии одобрения были разработаны Куипером для ЕФСА в сотрудничестве с «Монсанто», представителями ГМО-промышленности и псевдонаучной «подставной» группой из Международного института наук о жизни (ИЛСИ) в Вашингтоне в 2001–2003 годах. В 2011 году Совет организации с благородным названием ИЛСИ состоял из людей «Монсанто», «Эй Ди Эм» (ADM) – одного из самых крупных мировых поставщиков ГМО, «Кока-Кола» (Coca-Cola), «Крафт Фудз» (Kraft Foods – также один из основных сторонников использования ГМО в продуктах питания) и «Нестле» (Nestle) – еще одного гигантского пользователя ГМО– производства[479].
Один из критиков вопиющего конфликта интересов в ЕФСА, к деятельности которого он имел доступ и мог дать объективную оценку, заметил: «В течение того периода Гарри Куипер и Гийес Клетер (Gijes Kleter), оба участники ученого совета ЕФСА по ГМО, занимали активную позицию в целевой группе ИЛСИ в качестве экспертов и авторов соответствующих научных публикаций. Куипер стал главой группы ученых по исследованию ГМО в ЕФСА в 2003 году и остается таковым до сих пор, несмотря на солидную критику со стороны неправительственных организаций, Европейской комиссии и стран-участниц ЕС»[480].
Аффилированность между «Монсанто», агробизнесом и ЕФСА зашла еще дальше. В мае 2012 года профессор Диана Банати (Diana Banati) была вынуждена подать в отставку с поста председателя правления ЕФСА, когда выяснилось её намерение занять должность в Международном институте наук о жизни в Вашингтоне, которому покровительствовал концерн «Монсанто». Та же Диана Банати ранее была вынуждена уволиться с поста члена совета директоров ИЛСИ в 2010 году. Общественные группы требовали её отставки из ЕФСА, но безрезультатно[481]. В ИЛСИ она имела бы возможность использовать знания и контакты, приобретенные во время работы в ЕФСА, чтобы помочь компаниям-производителям ГМО, таким как «Монсанто», оказывать влияние на политику в сфере продуктов питания во всем мире.
ЕФСА было не единственным источником беспечного отношения к ГМО в Брюсселе. Несколькими неделями ранее выхода в свет шокирующих результатов исследований Сералини Анна Гловер (Anne Glover), главный научный консультант Еврокомиссии, сказала в интервью: «Не зафиксировано ни одного случая неблагоприятного воздействия ГМО на здоровье человека, животных или окружающей среды, так что я с уверенностью могу сказать, что риска в продуктах ГМО столько же, сколько и в продуктах, выращенных традиционным способом». Она также добавила, что меры предосторожности «более не применяются». И это даже несмотря на результаты опросов, которые показывали, что от 60 % до 80 % граждан ЕС против ГМО[482].
В случае каких-либо претензий к объятому коррупцией совету ЕФСА или офису профессора Гловер они безотлагательно объявили бы о многостороннем, независимом, долгосрочном исследовании для опровержения тестов Сералини. Они и представители ГМО-лобби «Монсанто» всеми способами пытались оклеветать группу ученых Сералини размытыми обвинениями и надеялись, что подконтрольные международные СМИ замнут неприятную историю. Такое поведение было типичным на протяжении всего времени распространения запатентованных семян ГМО в паре с гербицидом «Раундап».
Попытка «впарить» ГМО африканцам
Несколькими годами ранее скандалов вокруг ЕФСА «Монсанто» запустил масштабный проект по внедрению запатентованных семян ГМО и химикатов в Африке с помощью неосмотрительных или коррумпированных правительств африканских государств. Это было названо Альянсом за зеленую революцию в Африке (АГРА). Фонды Рокфеллера и Билла Гейтса, оказывая поддержку данной схеме, уговорили Секретаря ООН Кофи Аннана, человека с известной склонностью к коррупции, стать во главе проекта АГРА[483]. Чернокожий африканец был выбран для преодоления критики африканских государств, говоривших о том, что проект являлся попыткой неоколонизации представителями белой расы. Так оно на самом деле и было.
В 2006 году Фонд Рокфеллера выделил 50 миллионов долларов в качестве первоначального взноса в проект, Фонд Гейтса выделил 150 миллионов долларов – это был самый крупный грант Фонда в мире за тот год. Заявленной целью АГРА был рост урожайности, что предполагало ту же губительную форму земледелия с использованием пестицидов, растений ГМО и обучение африканских ученых и фермеров распространению этой модели по всему континенту.
АГРА был по сути соглашением с Фондом Рокфеллера, создателем «генной революции». Для подтверждения достаточно взглянуть на совет директоров АГРА. Кроме Секретаря ООН Кофи Аннана, членами совета стали в большинстве своем люди из Фондов Рокфеллера и Гейтса, такие как Страйв Масийива (Strive Masiyiwa), доверитель Фонда Рокфеллера, Сильвия М. Мэтьюз (Sylvia M. Mathews) из Фонда Билла и Мелинды Гейтс, Раджив Дж. Шах (Rajiv J. Shah) из Фонда Гейтса, Надя К. Шмавониан (Nadya K. Shmavonian) из Фонда Рокфеллера, Рой Стейнер (Roy Steiner) из Фонда Гейтса, Гари Тоньессен (Gary Toenniessen), исполнительный директор Фонда Рокфеллера и Акинвуми Адесина (Akinwumi Adesina), заместитель директора Фонд Рокфеллера. Зеленая революция в Африке была наибольшим приоритетом Фонда Рокфеллера[484].
Тем временем, пока они пытались изо всех сил оставаться в тени, «Монсанто» и основные гиганты агробизнеса по производству ГМО были обвинены исследователями в использовании АГРА для распространения семян ГМО под видом «биотехнологий». Все началось с ЮАР, единственной страны, которая узаконила посадку зерновых ГМО. В 2003 году Буркина-Фасо (государство в Западной Африке. До августа 1984 года – Верхняя Вольта. – прим. перев) разрешила апробацию ГМО. В 2005-м родина Кофи Аннана Гана начала проект по разработке законодательных актов по биологической защите, и ключевые должностные лица выразили намерение продолжить исследование генетически модифицированных культур.
Из-за плодотворной почвы Африка стала следующей после ЕС мишенью кампании правительства США по распространению ГМО по всему миру. Неудивительно, что правительства многих африканских стран ждали самого худшего от спонсоров ГМО по мере того, как множество проектов по генной инженерии и биозащите были инициированы в Африке с целью внедрения ГМО в агропромышленную систему. Они включали спонсорскую помощь от правительства США для обучения африканских специалистов в области генной инженерии в США, проекты биозащиты, финансируемые Агентством по международному развитию США (USAID) и Мировым Банком, исследования ГМО, включающие исконно африканские пищевые культуры.
Фонд Рокфеллера работал на протяжении многих лет для продвижения, в основном без особого успеха, проектов по использованию ГМО-семян на полях Африки. Они поддержали исследования по возможности применения ГМО-хлопка на равнинах Макхатини (Makhathini Flats) в ЮАР.
Это Зелёная революция?
Первоначально, в рамках так называемой Зелёной революции в 1960-х годах разрабатывались гибридные сорта карликовой пшеницы в Мексике и, позднее, в Индии. Это также был проект Фонда Рокфеллера. Норман Борлаг (Norman Borlaug), будучи научным исследователем в Университете Рокфеллера, прибыл в Мексику для разработки разновидностей пшеницы. Для Рокфеллеров Зеленая революция была попыткой организации глобальной агропромышленной монополии. Вместе с чудо-штаммами пшеницы Борлага в Мексику пришли широкомасштабная индустриализация, внедрение химических удобрений и пестицидов и связь сельского хозяйства страны с мировым рынком зерновых, который контролировался американскими торговцами, такими как «Арчер Дэниэлс Мидленд» (Archer Daniels Midland), «Каргил» (Cargill) и другими картелями-гигантами, близкими к Рокфеллерам[485].
Теперь Рокфеллеры, стремясь включить в свой всемирный агробизнес невероятно богатые земли и продовольственный потенциал Африки, использовали проект для продвижения своих запатентованных ГМО-семян обходным путём. Проект АГРА использовался для создания сети «агродилеров» в Африке, причем поначалу не упоминались семена ГМО или гербициды, чтобы подготовить инфраструктуру для последующего массового распространения ГМО.
«Монсанто», имеющая сильные позиции в производстве ГМО и гибридных семян в ЮАР, положила начало специальной программе для собственников небольших земельных наделов под названием «Семена надежды». В ее рамках предоставлялся комплекс запатентованных ГМО-семян «Монсанто» для мелких бедных фермеров. «Сингента» (Syngenta AG) – один из «четырёх всадников ГМО-апокалипсиса», вкладывала миллионы долларов в сооружение парников в Найроби для создания устойчивой к насекомым ГМО-кукурузы[486].
Тайный сговор Фонда Гейтса и корпорации «Монсанто» был неслучаен. Фонд Билла и Мелинды Гейтс был владельцем крупнейшего пакета акций «Монсанто». АГРА тоже приобрел 500 000 акций – еще одно доказательство их тесной связи[487].
Несмотря на заявления официальных представителей Гейтса, которые отрицали использование ГМО-семян, тесные связи с «Монсанто» были раскрыты как ключевой элемент сельскохозяйственной стратегии Зеленой революции, а по сути ГМО-революции, в Африке. Фонд Гейтса выделил по крайней мере 264 миллиона долларов в 2011 году в качестве грантов АГРА и нанял бывшего сотрудника «Монсанто» – разработавшего «Раундап» Доктора Роберта Хорша (Dr. Robert Horsch), чтобы тот возглавил АГРА[488].
Программа евгеники семьи Гейтсов
Билл Гейтс, несмотря на сложившийся имидж мецената, имел четкий план развития евгеники в Африке, в котором, запатентованные семена «Монсанто» играли ключевую роль. Гейтс наряду с банкиром-миллиардером Девидом Рокфеллером (David Rockfeller) и группой других миллиардеров создали общество, которое они назвали «Гуд Клаб» (Good Club) в доме президента Университета Рокфеллера в Нью Йорке в мае 2009 года. Его целью, согласно сообщениям прессы, было внедрение глобальной серии программ по уменьшению населения – евгеники иными словами[489]. Скорее всего, председатель Фонда Билла и Мелинды Гейтс – отец Билла Вильям Г. Гейтс II (Bill William G. Gates) – был главой группы по евгенике «Планирование семьи», финансируемой Рокфеллером, организации, порожденной Американским обществом евгеники[490].
В 2010 году на конференции ТИД (TED – Technology, Entertainment, Design) в Калифорнии Билл Гейтс с большим энтузиазмом говорил о новых вакцинах, которые уменьшат рождаемость на планете. В своей речи «Обновление до нуля!» наряду с абсурдными предложениями сокращения выбросов производимым человечеством СО2 до нуля к 2050 году, приблизительно на четвертой с половиной минуте Гейтс заявил: «У нас есть население. Мир сегодня насчитывает 6,8 миллиардов человек. Эта цифра близится к 9 миллиардам. И если мы сейчас проведем действительно хорошую работу над новыми вакцинами, в сфере здравоохранения, репродукции, мы уменьшим это количество на 10 или 15 %»[491].
Вот как один из критиков описал причину приоритетности совместного проекта «Монсанто» и Гейтса в Африке: «Африканские правительства значительно слабее, легче поддаются убеждению, от них проще получить разрешение на внедрение ГМО-культур в их странах, нежели от правительств Европы. Представление общественности о вреде ГМО в Африке формируется медленно, а сфера социальной защиты слишком неразвита»[492].
В то же время частные компании от США до Китая, занимающиеся поиском самых плодородных почв на планете, были сосредоточены на захвате огромных территорий Африки. Было подсчитано, что применение современной техники для сельского хозяйства с использованием чисто органических методов, без химикатов, на Африканском континенте могло бы накормить десять миллиардов человек. А если бы Африке суждено было стать площадкой распространения запатентованных семян ГМО, как это произошло с США и Аргентиной, то для структур, стоящих за созданием ГМО, это стало бы огромным шагом к глобальному контролю жизни на планете.
Патрик Малвэни (Patrick Mulvany), глава Британской продовольственной группы, подчеркнул, насколько силен был интерес «Монсанто» и агробизнеса США к Африке: «Агропромышленные корпорации рассматривают мелких фермеров развивающегося мира как возможность для безопасной реализации продовольствия по сравнительно низким ценам и с использованием дешевой рабочей силы и, что самое важное, как представителей разрастающегося рынка запатентованных сельхоз-химикатов, отвечающих требованиям семян ГМО и удобрений». Малвэни добавил: «Мелкие землевладельцы имеют возможность поддерживать сильную и разнообразную продовольственную систему с использованием агро-экологичных технологий… пока же единственное значение для агробизнеса имеют цепи, которые связывают крепостных и баронов продовольственного рынка»[493].
Проект «Терминатор» корпорации «Монсанто»
Правительство США финансировало исследования технологий генной инженерии с 1983 года, которые при коммерческой реализации дали бы своим обладателям контроль над продовольственными рынками целых народов или регионов. Гранты Министерства сельского хозяйства США получила крошечная компания в Миссисипи «Дельта энд Паин Лэнд» (Delta & Pine Land). В 2007 году «Монсанто» завершила успешное поглощение «Дельта энд Паин Лэнд» и таким образом доказала, скорее, существование тайного плана по внедрению ГМО, нежели плана по устранению мирового голода. Это поглощение было знаковым, так как «Дельта энд Паин Лэнд» совместно с правительством США владели патентом на то, что называлось технологией «Терминатор» или «Генетические технологии ограничения использования» (Genetic Use Restriction Technology).
На протяжении почти четверти века, начиная с 1983 года, правительство США работало над усовершенствованием технологии, благодаря которой фермеры будут вынуждены обращаться к поставщикам зерна каждый год за новыми семенами. Семена пригодны только для одного урожая и после «самоуничтожаются», становясь непригодными для использования. Высокотехнологичное рабство.
Запатентованные «семена-самоубийцы» «Монсанто» представляли беспрецедентную угрозу для бедных фермеров в таких развивающихся странах, как Индия, Нигерия или Бразилия, которые традиционно сохраняли свои собственные семена для последующей посадки. Фактически, «Генетические технологии ограничения использования», чаще называемые «Терминатор» за бесчеловечность, с которой они убивают репродуктивные возможности растений, представляют угрозу для продовольственных рынков и Северной Америки, и Западной Европы, и Японии – любых, где появлялись «Монсанто» и ее элитный картель производителей ГМО.
В марте 1998 года Бюро по регистрации патентов США выдало патент № 5,723,765 «Контроль над экспрессией генов растений» компании «Дельта энд Паин Лэнд». Владение патентом осуществлялось совместно согласно форме 10К компанией «Дельта энд Паин Лэнд» и США в лице министра сельского хозяйства. По словам официального представителя «Дельта энд Паин Лэнд»: «Патент распространяется на широкий спектр видов растений и семян, трансгенных и обычных, для формирования системы, позволяющей контролировать жизнеспособность семян без ущерба для урожая»[494].
«Дельта энд Паин Лэнд» утверждала: «Одним из применений технологии может стать контроль над несанкционированной посадкой семян фирменных сортов… такая практика просто невыгодна, так как несанкционированно сохранённые семена не будут давать ростки и станут непригодными для посадки». «Дельта энд Паин Лэнд» называет тысячелетнюю традицию фермеров сохранения семян уничижительным термином «коричневые мешки», как будто в этом есть что-то нечистоплотное.
Проще говоря, целью патента № 5,723,765 было недопущение повторного использования семян или освобождения от контроля «Монсанто» фермеров, которые однажды попались в ловушку и купили ГМО-семена. По определению «Дельта энд Паин Лэнд», их патент дает «перспективу создания по всему миру рынков для продажи трансгенных (ГМО – прим. автора) технологий в различных видах продовольственных культур»[495].
Технология «Терминатор» стала реализацией мечты агробизнеса об установлении мирового контроля над продовольственным производством. «Монсанто» больше не надо было нанимать дорогостоящих детективов, чтобы следить, используют ли фермеры повторно запатентованные ГМО-семена. Эта технология стала гарантией прав собственности «Монсанто» и уплаты фермерских взносов не только в странах с развивающейся экономикой, где запатентованные права мало уважают, но также и в промышленных странах, являющихся членами Организации экономического сотрудничества и развития.
Теперь если такие страны, как Аргентина, Бразилия, Ирак или Канада, открывают свои двери распространению запатентованных семян ГМО, безопасность их продовольствия становится заложником частной мультинациональной корпорации, которая, имея запатентованные права на технологию «Терминатор» и тесные связи с правительством США, может использовать продовольственный сектор в качестве рычага давления, чтобы принудить государство или группу стран вести политику, угодную США.
Если то, что США применит такую неофициальную и опасную технологию, звучит для вас невероятно, вспомните, как госсекретарь Генри Киссинджер (Henry Kissinger) в Чили во время правления Альенде (Сальвадор Альенде Госсенс – чилийский государственный и политический деятель, президент Чили с 3 ноября 1970 года до смерти в результате военного переворота – прим. перев.) добивался замены диктатуры Пиночета политикой, выгодной США путём сдерживания Министерства сельского хозяйства США и частных поставок продовольствия в Чили. Киссинджер окрестил это термином «еда как оружие». Технология «Терминатор» попросту стала следующим шагом на пути использования продовольствия в качестве оружия. Как сказал Киссинджер в далеком 1970 году: «Если вы контролируете нефть, вы управляете целыми странами, если вы контролируете продовольствие, вы управляете людьми».
В своем интервью в июне 1998 года представитель Министерства Виллард Фелпс (Willard Phelps) дал определение политике правительства США в отношении семян «Терминатор». Он объяснил, что Министерство сельского хозяйства США хотело, чтобы технология была «широко лицензирована и оперативно стала доступна многим семеноводческим компаниям». Он имел в виду таких гигантов по производству ГМО, как «Монсанто», «Дюпон» (DuPont) или «Доу» (Dow). Фелпс утверждал, что правительство США, стимулируя широкое распространение технологии «Терминатор», ставило целью «увеличение ценности патентованных семян семеноводческих компаний США и открытие новых рынков в странах второго и третьего мира»[496].
Согласно правилам свободной торговли сельхозпродукцией ВТО, странам запрещается навязывать свои национальные запреты системы здравоохранения на импорт ГМО, это считается «несправедливым торговым препятствием». Теперь становится ясно, почему именно правительство США и агробизнес продвигали создание ВТО на Уругвайском раунде многосторонних торговых переговоров в конце 1980-х. Всё это было сделано для того, чтобы навязать странам-членам ВТО запатентованные ГМО-семена вопреки их воле под угрозой санкций, а теперь и семена «Терминатор» или «семена-самоубийцы».
Обман технологии «Терминатор»
Что же такого привлекательного было в компании «Дельта энд Паин Лэнд», что «Монсанто» снова попыталась включить ее в свою империю по производству ГМО-семян? Дело было в патенте, которым обладала компания «Дельта энд Паин Лэнд» и правительство США, в патенте № 5,723,765. В начале 1999 года «Монсанто», крупнейший производитель ГМО-семян и связанных агрохимикатов, объявила о приобретении «Дельта энд Паин Лэнд» вместе с ее патентами на технологию «Терминатор».
В октябре 1999 года во время протестов по всему миру против семян «Терминатор», которые угрожали светлому будущему «Генетической революции» Фонда Рокфеллера, доктор Гордон Конвэй (Gordon Conway), президент Фонда Рокфеллера, тайно встречался с советом директоров «Монсанто». Конвэй убедил представителей «Монсанто» в том, что для продолжительного будущего их проекта по ГМО они должны стать открытой компанией, показать миру, что не имеют намерений превращать «Терминатор» в источник прибыли. Англо-швейцарская «Сингента» объединилась с «Монсанто» и торжественно провозгласила, что они также не будут извлекать прибыль из «самоуничтожающихся» семян «Терминатор».
Объявление, сделанное в 1999 году, сняло напряжение по отношению к «Монсанто» и гигантам агробизнеса, позволяя им продолжить продвижение патентованных ГМО-семян повсеместно. Технология «Терминатор» появится позже, как только фермеры и целые национальные сельхоз-культуры, такие как Северная Америка, Аргентина или Индия, будут «поглощены» зерновыми ГМО. И тогда, конечно, будет уже слишком поздно. Несмотря на провозглашенный «Монсанто» мораторий на развитие технологии «Терминатор», правительство США и «Дельта энд Паин Лэнд» отказалась остановить разработки.
В 2000 году, когда был объявлен мораторий «Монсанто» на технологию «Терминатор», секретарь Администрации Клинтона Дэн Гликман (Dan Glickman) ответил отказом на постоянные попытки различных сельскохозяйственных и негосударственных организаций прекратить правительственное финансирование технологии «Терминатор». Его департамент оправдал продолжение работы с «Дельта энд Паин Лэнд» тем, что это позволяло правительству США иметь «рычаги» влияния «для защиты общественных интересов».
Вице-президент «Дельта энд Паин Лэнд» Гарри Коллинз (Harry Collins) объявил тогда в интервью прессе: «Мы продолжили работу над системой защиты технологии («Терминатор»). Мы никогда и не приостанавливали работу. Мы у цели, двигаемся вперед, чтобы сделать проект коммерческим. Мы никогда не собирались идти назад»[497].
Министерство сельского хозяйства США также не отказалось от технологии «Терминатор» в 1999 году. В 2001 году Служба исследований Министерства на своем сайте заявила: «Мы не собираемся внедрять TPS в зародышевые клетки… Нашим намерением было оказание помощи в развитии технологии, а не помощь компаниям в ее использовании». Они отметили, что Министерство сельского хозяйства США «пыталось сделать так, чтобы технология («Терминатор») получила как можно большее распространение, чтобы польза от неё была доступна всему обществу. Служба исследований собирается проводить тестирования других применений этой уникальной технологии контроля генов. Как только новые возможности будут находиться на соответствующей стадии разработки, эти технологии также будут переданы в частный сектор для коммерческого использования»[498].
В 2001 году Министерство сельского хозяйства США и «Дельта энд Паин Лэнд» заключили коммерческое соглашение об использовании технологии «Терминатор», в соответствии с печально известным патентом № 5,723,765. Государство и «Дельта энд Паин Лэнд» были совершенно не в курсе всемирного протеста против «Терминатора».
Главный научный сотрудник совета «Дельта энд Паин Лэнд» доктор Нам-Хаи Чуа (Dr. Nam-Hai Chua) также был главой Лаборатории молекулярной биологии Университета Рокфеллера в Нью-Йорке и занимал эту должность на протяжении 25 лет. Он руководил лабораториями, которые являются сердцем центра развития Фонда Рокфеллера на протяжении десятилетий и потратил более 100 миллионов долларов своих собственных научных грантов на создание ГМО-революции. До 1995 года Чуа также был научным консультантом корпорации «Монсанто» и компании «Дюпон». Чуа был в самом центре революции генов Рокфеллера и разработки «Терминатора»[499].
Огромная сеть развернулась на рынке семян ГМО и агро-химикатов во главе с корпорацией «Монсанто», в сочетании с уникальным патентом «Дельта энд Паин Лэнд» № 5,723,765. Это дало «Монсанто» и ее близким друзьям из Вашингтона возможность для реализации их планов доминирования на мировом рынке продовольствия. Это было зловещей целью, и правительство США безжалостно добилось своего.