Тем не менее мы провозились до рассвета. И всё равно часть кошек успела задрать и утащить за пределы деревни некоторое количество домашней птицы и животных помельче. Не пострадали только гребенчатые бурёнки, в силу размеров, не иначе.
Поняв, что не чувствую больше никого похожего на кошаков в пределах поселения, я направился к Кадогану. Его жизнь среди других чувствовалась, словно костёр на фоне свечей. Странник всегда узнаёт странника — так он говорил…
— Одиннадцать.
Решил я похвастаться количество кошек, которых удалось поймать в деревне.
— Двадцать две. Может, лет через десять сможешь поймать всего лишь в полтора раза меньше кошек, чем я. — усмехнулся старый пердун.
— Если к тому времени с тебя не начнёт сыпаться песок.
Перебрасываясь шпильками, мы направились обратно к стенам. Под первыми солнечными лучами деревенские тем временем активно и явно привычно свежевали зелёных кошек. На траве, впрочем, даже на свету порою было сложно их различить.
Хмурая седовласая женщина лет пятидесяти со шрамами от когтей на лице и шее тем временем выслушивала отчёты от деревенских. Меня они не особо интересовали, однако увидев нас, она отослала девушку помоложе, которая рассказывала о потерях в птичнике, и подошла к нам.
— Благодарю за помощь, рыцари. К сожалению, нам особо нечего предложить вам в благодарность, кроме части трофеев.
Я скосил глаза на Кадогана. Судя по всему, шкуры пушистиков тут были делом привычным и вряд ли сильно ценились. Да и тащить их с собой…
— Пустое. Все люди должны помогать друг другу, как завещал Отец. — спокойно ответил наставник.
Женщина лишь молча кивнула.
В этот момент я понял, что именно странного есть в этой деревне. Женщины. Обороной командовала женщина. Большая часть защитников и деревенских — женщины. Я посмотрел на поляну, где деревенские промышляли шкуродерством, и убедился, что три четверти из всех людей там принадлежат к женскому полу.
— У вас была война недавно?
Осведомился я у предводительницы.
— Нет… Насколько я знаю… Таллистрия мирное королевство, у нашей королевы нет никаких споров с соседями. С чего вы взяли? — хрипловатым и слегка растерянным тоном развела руками женщина.
— Три четверти деревенских это женщины. Я предположил, что большая часть мужчин недавно погибла: война, неудачная атака на деревню, или ещё какая-либо катастрофа.
Прежде чем я закончил объяснение, в широко раскрывшихся глазах забрезжило понимание чего-то.
— Вы никогда не были в Таллистрии, сэр…?
— Сэр Горд.
— Меня зовут Рия, я местная староста.
Женщина попробовала изобразить некоторое подобие благородного реверанса. У неё не получилось.
— Не был. Поэтому не в курсе событий, что происходят или происходили в вашем славном королевстве.
В глазах старосты зажёгся какой-то ехидный огонёк. Однако прежде чем она что-то сказала, Кадоган взял меня за плечо и покачал головой.
— Нам пора. Дела не ждут. Я сам расскажу тебе местную историю позднее.
Так мы и вышли на рассвете, почти не отдохнув. Конечно, необходимость спешки я осознавал, но мы и так устроили марафон, сделавший честь самым быстрым гонцам ордена. Даже неделя передышки погоды бы не сделала, о чём я немедленно и заявил старому рыцарю, как только мы отошли от деревни.
— Могли бы и задержаться. У нас всё ещё большая фора, и мы уже несколько суток почти не спали.
— Не ной, мы оба знаем, что можем маршировать ещё столько же как минимум.
— Можем, но имеет ли это смысл? В чём проблема была остановиться и передохнуть, как мы планировали?
— В столице отдохнём. Потом ещё поблагодаришь: я избавил тебя от одного или нескольких конфузов.
Продолжать эту тему дальше и отвечать на вопросы гадкий старик отказался, говоря только “скоро всё узнаёшь.” И стал намеренно обходить по дороге все населённые пункты до столицы!
Любопытство так и горело, однако переупрямить учителя казалось дохлой затеей. Но терпению я научился давным-давно. Однако зарубка о том, что он заслуживает за это аналогичного наказания была чётко оставлена в памяти.
Глава 48
Отказ Кадогана выдавать информацию о чём-то был довольно подозрителен. За всё время нашего общения такое происходило лишь в случаях, когда он ссылался на клятвы о молчании. Поэтому остаток путешествия до Таллистрийской столицы мне захотелось посвятить тому, чтобы расколоть упрямого странника.
— Отец осуждает манкирование обязанностями наставника?
Не смотря на учителя, и говоря как бы в воздух и ни к кому не обращаясь, произнёс я на очередном привале.
— Осуждает. — совершенно невозмутимо ответил старик.
— Мне кажется, в этом вопросе слегка размыты критерии. Порою сложно понять, что манкирование, а что нет.
— Для этого у тебя есть превосходный пример поведения: я, как твой наставник никогда не пренебрегал своими обязанностями и исполнял их безукоризненно.
— Поэтому ты навещал меня в монастыре всего лишь раз в месяц?
— ЦЕЛЫЙ раз в месяц. Между прочим, для этого мне пришлось не выезжать из Ренегона все эти годы — путешествие до соседнего королевства и обратно чаще всего занимает больше времени. А вот ты, напротив, явно не был слишком усерден в учёбе, выпустившись последним из своей группы.
Это было правдой. Однако, не скажешь же ему, что это, вероятно, было следствием более взрослого как тела, так и сознания, в отличие от всех остальных? Впрочем, Кадоган наверняка это и сам понимал. Потому ответил я другое.
— Вынашивание гениальных идей требует времени.
— И много выносил?
— Пока недостаточно. Однако работа идёт полным ходом.
— Вот видишь. Несомненно, это заслуга моего наставнического гения — я создал окружение, в котором ты можешь наконец-то выносить родить все свои великолепные идеи. — лицо старика было настолько самодовольным, что так и просило кирпича.
Пожалуй, стоило сменить тему. За словом в карман во время пикировкок старик никогда не лез.
— Ты когда-нибудь был командиром?
Воспоминания, мелькнувшие во взгляде старика, сказали мне больше чем его ответ. Там была боль и теплота, друзья и потери, сталь, и огонь, в котором она закалялась.
— Был. Почему ты спрашиваешь?
— Я хочу собрать свой отряд, после того как мы вернёмся в Ренегон. Во сколько встанет содержание?
— Зависит от размера.
— И сколько ты посоветуешь?
Вопрос был вполне актуален. Прикидывая размеры, я никак не мог определиться. Слишком большой отряд слишком заметён для зверья и не сможет подрабатывать наймом охраны для караванщиков. Слишком маленький может не справиться с серьёзной тварью. Чужой опыт здесь мог пригодиться.
— Для путешествий не стоит брать меньше десятка, или больше двух.
— А для того, чтобы стать бароном?
Серые глаза наставника очень внимательно посмотрели на меня.
— Зависит от того, как ты хочешь получить это баронство.
— Вариантов не так много. И все требуют людей.
— Верно, требуют.
Эхом отозвался старик, погруженный в воспоминания.
— Что, никаких мудрых советов?
Вынырнув из воспоминаний, учитель серьёзно, медленно, с расстановкой разразился длинным монологом:
— Тебе стоит уяснить несколько вещей. Первое — жрецы и наш орден никогда не одобрят и не помогут твоему продвижению по аристократической лестнице. Странники имеют множество привилегий, порою незаметных, однако платят за это службой. Становясь землевладельцем, ты перестаёшь быть простым рыцарем. Выходишь из-под их командования, и орден с церковью теряют человека, в которого многое было вложено.
— Будут тормозить всеми силами, да? Значит, всё надо делать быстро.
Сверкнув глазами на перебивание, старик продолжил:
— Второе — то же самое сделают аристократы. Став бароном, будь готов к тому, что от соседних земель тебе сразу прилетит один или несколько последовательных вызовов с целью проверить твои силы.
— Интересно, откуда ты это знаешь.
— Богатый опыт. — сухо прокомментировал он.
— Интересно, как это стыкуется с рыцарским кодексом и добродетелями отца. Нападать на новичков, давить их вместе…
— Превосходно стыкуется. Лорды наших земель — это элита людей. Лучшие из лучших, примеры наивысшей мудрости, благородства и отваги. И среди них нет места слабым, нерешительным или трусливым. Это не нападение — это проверка. Способен ли ты выдержать шторм, или согнёшься перед ним? Если неспособен, займись чем-нибудь попроще. — жёстко припечатал Кадоган.
— Полагаю, будет и третье?
Спокойно выдержав тяжёлый взгляд наставника, осведомился я.
— Нет. Не будет. Думаю, я достаточно хорошо знаю тебя, чтоб понять, что в этом деле тебе не нужно дополнительных наставлений. Отряд из двух десятков воинов обойдётся тебе от 2 до 10 золотых в день на человека. Новобранцам платят пару золотых, ветеранам — впятеро больше. Сумма может варьироваться в зависимости от города и королевства, это среднее значение.
— Значит, Три с половиной платиновых монеты или три с половиной тысячи золотых в год на человека. — задумчиво протянул я.
— Верно. Тех денег, что дал нам герцог, тебе должно хватить на год содержания небольшого отряда, если, конечно, ты их ещё не растранжирил.
Из тех денег у меня оставалось как раз порядка тридцати пяти монет с мелочью золотом. Однако… Я задумчиво достал мешочек, выданный торговцем в Палеотре, и высыпал его на руку. Там было десять тяжёлых, серебристо-белых монет из неизвестного мне металла.
— Сколько они стоят? И что это за металл?
— Небесная сталь. Как и в случае с золотом — тысяча платины за одну монету.
Ответил наставник, внимательно следя за моим выражением лица. Я лишь усмехнулся, покачивая их на ладони. У меня было столько планов и идей, как заработать стартовый капитал, однако он сам пришёл ко мне в руки, по случаю. Если на сотню платиновых монет можно было год содержать три десятка людей… Три тысячи на год. Или три сотни на десять лет. Огромная сумма, если так подумать…